Собравшись с силами, Коша поехала в галерею на Староневском.
Какой-то мужик в серой куртке выносил свертки из галереи и складывал в "Круизер". Коша равнодушно проводила его взглядом и направилась внутрь. В дверях она напоролась на какого-то толстого иностранца - пришлось отскочить, чтобы не упасть. Тот прошел прямо сквозь нее и остановился смотреть, как грузят запакованные в крафт холсты.
Правда! Что художник? Лучше бы картины рисовали покойники. Им не надо платить ни половины, ни двадцати процентов.
Мужик в серой куртке очень старался. Коша с отвращением вошла в галерею. В выставочном зале не было ни одной ее работы. Она побледнела. Почему-то не пришло в голову, что они ушли. Заволновалась, что убрали из экспозиции, потому что они плохие. Сдерживая досаду, дождалась хозяина. Вскоре тот выбежал из кабинета и пробежал мимо нее на улицу, коротко махнув рукой. Лицо его изображало крайнюю степень деловитости. Коша присела на скамеечку возле окна. Галерейщик подобострастно тряс руку иностранцу. Иностранец сел в "Круизер" и уехал. На лицо галерейщика упала тень задумчивости. Он постоял, оглядывая вход и вернулся внутрь.
- Пойдем, - махнул он рукой Коше.
Коша послушно поплелась следом.
В кабинете галерейщик открыл сейф и честно выдал толстую ей пачку зеленых. Только в этот момент Коша догадалась, что это ушли ее работы, однако не испытала никакой радости. Опустошение и чувство утраты заполонили ее сознание. Взяла вожделенные баксы и с омерзением спрятала их в карман. Затошнило от всего сразу - от толстого мужика, его бабок и своей живописи.
***
Война.
В ней началась война. Она хотела крови. Бабки всегда, как бы она не презирала их, как бы ее не порадовала справедливая смерть Валька, но бабки, надо признать, приводили ее в состояние мрачной мстительности. Коше хотелось подходить к каждому прохожему и, тыча пачку купюр в нос, в безобразном торжестве орать:
- Ну что? Видели? Видели? А вы говорили, я - никчемная!!!
Но она сдерживала себя. Сейчас ей очень хотелось ткнуть в нос только Евгению. Вальку и так уже ткнули как следует.
Вернулась домой. Четкие короткие движения. Без эмоций. Позвонить Мусе, сказать ехать. Сходить в лавку за жратвой и выпивкой. Не прикасаться к Евгеньевому холодильнику. Сотку на полку за то. Не надо ему должать. Пусть подавится.
Села в кресло. Коньяк. Бокал. Курить. Покой. Муся. Ехать. Ждать. Собирать сумку. Кейт Джаррет.
Раздался звонок в дверь и замигали красные лампочки. Коша открыла дверь. Муся приехала не одна - некий бледный юноша с горящими глазами и всклокоченной головой нес следом сумку с апельсинами.
- Все! К черту! Все продала, съезжаю! Нажраться хочу! - сказала Коша мрачно.
Гости вошли в прихожую и стали раздеваться, оставляя на линолиуме черные отпечатки ботинок. Коша досадливо поморщилась и пошла за тряпкой.
- Идите в комнату! - не очень-то ласково проводила она гостей.
Вытерла следы и прошла следом.
- Продала работы... - сказала Коша еще мрачнее. - Не пойму, почему мне так херово. Все так, как я хотела. Башлей полный мешок. На самом деле этот мудила замучил меня в доску. Я уже сама себя ненавижу.
- Да уж! Тетя лучше, чем Евгений, - флегматично заметила Муся, усаживаясь в кресло.
Юноша присел на подлокотник.
Махнув рукой в его сторону, Муся добавила:
- Это Леша.
У юноши был отчетливый спермотоксикоз.
Коша поморщилась и вздохнула насчет тети:
- Тетя лучше. А то!
- Масик! - обратилась к юноше Муся. - Ты не помоешь фрукты?
Леша кивнул кудрявым чубом и отправился на кухню.
- Что у тебя с лицом? - спросила Муся, увидев синяк на носу Коши.
- Да вот... Поговорили... Это что за чудо? - Коша кивнула в сторону кухни.
Похоже Муся решила трахнуть весь Питер.
- Ну-у-у... Так. Человек слаб, - Муся пожала плечами и отхлебнула сок. - Не знаю. Прибился по дороге. Говорит поэт.
- А как же Череп? И доктрина о вреде траха?
- Отстань! - вздохнула Муся. - Ты уже нашла, куда?
- Не-а... - усмехнулась Коша. - Сегодня пойду искать. Надо до Евгения успеть. А то он мне точно что-нибудь сломает. Он вчера такое устроил. Песня! Давай выпьем, не могу понять, что со мной. Может лучше станет.
Они накатили по чуть-чуть и задумались, осязая горячую волну, разбежавшуюся по жилам. Коша вяло посмотрела в окно, соображая, как в остаток дня умудриться и найти жилье и съехать. Удивилась, что даже это ее не пугает. Хорошо, что работы продались. Нести все-то одну сумку.
Тут ее посетила не очень хорошая идея, но на всякий Коша спросила:
- Слышь, Муся! А нельзя к твоей тете?
Вдруг предметы перед ее глазами подернулись пленкой и дрогнули, словно отражение на поверхности воды.
- Не... Коша, - протянула Муся. - Не сердись. Но тетя даже меня терпит с трудом. Я ж теперь у Черепа. Ты же знаешь!
- А денег если дать? - Вдруг Коша увидела, как пол увеличился и двинулся ей навстречу. Она схватилась за подлокотник. - Ой! Кажется, я падаю в обморок, Муся... Пойду-ка я в ванну. Вы тут начинайте... Я вернусь. Только это... Поскромнее, если можно. Что-то мне так хреново.
Выключатель. Лампочка. Белый кафель. С трудом стащила с себя одежду. Неужели от коньяка?
Вода с шумом пробивала в пене дыру. Свалилась в горячую воду. И погрузилась по самые ноздри. Сначала стало легче. Тепло приятно охватило тело. Но внезапно в глазах потемнело, сердце подозрительно заколотилось и рвануло в глотку.
Надо вылезать.
Коша с трудом перекинула непослушный организм через край ванны. В голове - кадр из " Клуба путешественников" - пляж неповоротливых морских котиков. Охота. Стрелять. Погибать. Изрезанные клыками шеи котят.
Не было сил на себя накинуть даже полотенце. На четвереньках Коша вывалилась в коридор, чтобы глотнуть прохладного воздуха. Легче не стало. Ноги подогнулись, она не смогла встать и с ужасом увидела, что посреди кухни на табуретке сидит злобный Евгений и курит одну за одной. Черт! Всегда все одно к одному. Надо же ему было вернуться так невовремя.
Она равнодушно поползла в свою комнату, потеряв по дороге полотенце.
На диване бледный Леша исправно двигал крестцом в разгаре отправления оргастического культа, а Мусина улыбающаяся голова мерно качалась в такт. Коша с трудом натянула на голое тело брюки и свитер.
- Блин! Что за люди! На минуту оставить нельзя - уже бардак! - сказала она злобно. - Вы охренели! На кухне Евгений. Хоть каплю совести-то имейте! Что он вам-то плохого сделал?
- А что?! Он и сам не дурак! - удивленно подняла голову Муся. Летом-то вспомни!
- Блин! - Коша резко дернула сумку из-под кровати. - Говорю вам!!!
Ярость привела ее в себя.
Евгений был уже не на кухне. Он стоял за спиной в состоянии крайнего возбуждения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
