— Ты что, мне не веришь?
— Ох, ве… верю! Потому-то… ох! Ха-ха!
Нормально изъясняться он был временно неспособен, но очень даже чётко оттранслировал мне образ, в котором фигурировали я, большая ложка, мозги… и штаны.
Хорошо, что Лурраст увёл страшилищ купаться, а Джинни отгородила себя и Терона магическими барьерами, не пропускающими ни звуки, ни мысли, ни эмоции. Иначе в попытках сдержаться и не заржать в унисон я бы, пожалуй, лопнула.
Некромант, который лопнул от смеха? Это же… неприятно!
Ох, бедный мой живот…
Со стены цитадели Шинтордан, Белая Крепость, выглядит воинственно до грубости. Острые черепичные крыши — острые, чтобы долгими многоснежными зимами не скапливался снег. Местами изящные, местами основательные и толстые, предельно простых очертаний башни. Многочисленные кривые переулки составляют контраст прямым и широким главным улицам. Сады, парки и площади редки: городские стены не отличаются эластичностью резины, в их пределах земля очень дорога. Настолько, что приходится экономить даже богатеям. Выселки — дело другое. Там можно встретить как высокие и угрюмые доходные дома, так и привольно раскинувшиеся по холмам особняки, окружённые обильной зеленью частных садов.
Чёрная башня видна преотлично: очень высокая, обманчиво узкая. Она похожа на… впрочем, ни на что она не похожа.
Лишь на саму себя, как и её хозяева.
Сухтал, маг воды, командор Союза Стражей Сумерек, часто приходит сюда. Независимо от времени суток или времени года. Посмотреть на свою столицу. Подышать свежим воздухом.
В конце концов, подумать (не помедитировать!). Здесь хорошо думалось.
А иногда и побеседовать.
— Значит, договорённость остаётся в силе, командор?
— Да, уважаемая. Урочище Тихих Вод — ваше… на очередные семь лет.
— Только на семь?
— Вы гордитесь своей независимостью. У всего должна быть своя цена, не правда ли?
Худая, почти измождённая женщина в свободном белом одеянии и знаком Ордена Чаши на груди бросила на Сухтала острый взгляд.
— Этим, — скупо указала она на Чёрную башню, — вы позволили выкупить землю для строительства. Даже помогли в оформлении купчей.
— Да. Но "эти" плетут заклятия, а не интриги.
— Вот как?
Командор позволил лёгкой насмешке отразиться в своём взгляде.
— Старший магистр некромантии Устэр Шимгере и его жена Эйрас сур Тральгим — люди законопослушные, мирные. Они не являются представителями какой-либо организации. Частные же лица, согласно общему закону Союза, имеют право покупать и продавать имущество обоих видов[*] без ограничений, если тому не препятствуют особые обстоятельства. Вам известны обстоятельства, способные стать основанием для расторжения совершённой некромантами покупки земли?
[* — то есть движимое и недвижимое.]
Глаза женщины в белом темны и непроницаемы.
— Значит, слухи не лгали. Вы действительно их боитесь, Сухтал.
— Нет, Кеваэ Трость. Их боитесь вы. А я с ними дружу.
"Прямота, употреблённая к месту, тоже оружие". Глядя на выражение лица представительницы Ордена, командор позволил себе усмехнуться…
Исключительно мысленно.
— Своей властью я могу дать приют любому: беглецу, изгнаннику, даже преступнику. Но некроманты, живущие в уютном домике у подножия Чёрной башни, оказывают всей Белой Крепости немалую честь своим выбором места жительства.
— Следует ли понимать вас так, что разрешение арендовать Урочище Тихих Вод, выданное представительству моего Ордена, не делает вам чести?
— Ну почему же. Я рад приютить в своей командории столь достойную организацию. Хотя я не разделяю цели Ордена Чаши, я уважаю Орден и его представителей.
"Что ты можешь знать о наших целях?" Однако лицо Кеваэ осталось невозмутимым.
— Очень рада это слышать, командор, — сказала она, не трудясь прибавить выражению лица и тону правдоподобия. — С вашего разрешения, я возвращаюсь в Урочище. Успехов вам.
— Вам того же, уважаемая.
Кеваэ Трость отрывисто кивнула, развернулась и направилась к ближайшей лестнице. От её резких, каких-то неженских движений и гуляющих вдоль стены порывов ветра белая ткань одеяния билась хаотичными волнами. Минута — и женщина скрылась из вида.
— Сволочь, — холодно констатировал Сухтал. — Крильта!
— Командор?
— Тебе понравилась эта особа?
— Нет. — Понимая, что слишком короткого ответа мало, телохранитель добавил. — Властолюбие, честолюбие и двуличность уродуют всех, но в женщинах они особенно отвратительны.
— А ты заметил, какие у неё щиты?
— Я не маг. Но… ментальные блоки "этой особы" отменно хороши.
— Ещё бы! Знаешь, что это за блоки? Я тебе скажу. Это артефактная защита первого уровня. Работы всем нам известной Иглы.
— Эйрас сделала защитный амулет для Ордена Чаши?
— Сомневаюсь. Я бы знал. Скорее, она сделала его для подставного лица… кстати, надо выяснить, кого орденцы использовали в этом качестве. И какое положение занимает в Ордене эта самая Кеваэ, тоже надо выяснить. И какого Орфуса вообще затевают эти… бабы. В прошлый раз они всего лишь прислали в главную канцелярию какую-то мелкую сошку с набором документов для продления аренды, а теперь — нате, личный представитель!
— Сложно, — заметил Крильта Бутон, потирая тщательно выбритый подбородок. — Орден закрыт плотно. И очень хорошо. Но мы постараемся, командор.
Охрана у Сухтала была необычная. И отношения командор с ними также строил не рядовые.
— Я тоже постараюсь, Крильта. Уж ты мне поверь.
Зал невелик, и обстановка в нём скудна. Пол покрыт тёмно-зелёным ковром; по основному фону разбегаются сложные асимметричные узоры: светло-зелёные, золотисто-жёлтые, малахитово-чёрные. В узорах нет магии, если не считать таковой ткацкое искусство. Потолок — искусная роспись в тонах морской пены, бирюзы, берилла и светло-зелёного нефрита; роспись манит тайной, намекая на скрытые в её контурах фигуры, знаки и образы… но при более тщательном и близком рассмотрении намёки остаются лишь игрой света и тьмы. В росписи также нет ничего магического. Стенные панели сделаны из розовой сосны, морёной по хитрому старинному рецепту и по другому хитрому старинному рецепту покрытой в три слоя янтарно блестящим лаком (точный состав последнего за те полвека, в течение которых Белой Крепостью владел Орфус, увы, утрачен). Естественный узор дерева — единственное украшение стенных панелей, но резьба, не говоря уж о краске, стала бы оскорблением, попирающим благородную лаконичность убранства.
Посреди зала стоят пять простых полукресел. Другой мебели в нём нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
