Исследовать груз он не стал, все равно много вещей на себе не унести. Как знать, может удастся вернуться сюда потом, когда у него появится надежное убежище. Впрочем, не исключено, что к тому времени компания отыщет свой пропавший джампер…
До сих пор хлопоты с машиной и снаряжением целиком поглощали его внимание. Наконец, все уложив и решив, что делать здесь больше нечего, Джоктар огляделся.
Снег ослепительно сверкал в холодных лучах фенрианского светила. Громоздившиеся вокруг горы стояли в полной тишине, слышался лишь тоскливый вой ветра среди уродливых скал. И тут Джоктара остро пронзило чувство одиночества. Хотя он ни с кем в своей жизни не сблизился настолько, чтобы назвать его другом, все же всегда рядом были люди — в «Солнечном пятне», в тюрьме, в фургоне, даже в джампере. Теперь же он был один, совсем один. Один лишь неугомонный ветер теребил мех его длинного тулупа…
Желание найти людей казалось непреодолимым. Но ведь это означало возвращение в неволю, из которой он чудом выбрался. Он высоко поднял голову и взглянул в лицо одиночеству так же упрямо и твердо, как всегда смотрел в лицо опасности. Не обращая внимания на порывы кинжального ветра, он зашагал в лежащую у подножия горы неширокую долину.
Казалось, она была совсем рядом, но шел час за часом, а вокруг по-прежнему тянулись скалы. Джоктар почувствовал, что стало темнее, или это его глаза заволакивает пелена усталости? Он поднял голову. Солнце, еще недавно игравшее в искристых льдинках, теперь едва угадывалось за тучами. Скрип снега под ногами подчеркивал наступившую недобрую тишину. Даже ветер стих, будто притаившись перед смертельным прыжком. Буря! В памяти тут же замелькали кадры устрашающего урока, преподанного новичкам на Эй-станции. Необходимо срочно найти укрытие, иначе — гибель.
Перед ним выросла гряда смерзшихся камней — след давней лавины. Обогнув препятствие, он взглянул вперед и не поверил собственным глазам: неподалеку курился дымок! Его рука скользнула к бластеру. Люди? Еще один склад разведчиков? Но теперь он вооружен, и ему нужно убежище. Переведя бластер на ближний бой, он двинулся к притягивающему дымку.
До рези в глазах всматривался Джоктар в ледяную пустыню, но нигде не было и намека на человеческое жилье. Порыв вновь набравшего силу ветра принес к его лицу клочья дыма. Он вдохнул отвратительный запах гнили, и тут же его горло, ноздри и глаза нестерпимо обожгло. Юноша никак не мог унять кашель, разрывающий легкие. Его согнуло пополам от мучительной рвоты. Он заметно ослабел, от тошноты не спасала даже маска, частично сдерживающая атаку едких испарений.
Джоктар понял, куда он попал. В поисках убежища он угодил к ядовитому источнику. Все вокруг — и снег, и почва под ним, и даже камни — было заражено и несло смерть. Груды белевших тут и там костей были всем, что осталось от неосторожно зашедших сюда людей и животных.
Очередной приступ кашля свалил ослабевшего Джоктара с ног. Сорвав с лица маску, он зачерпнул пригоршней свежий снег и прижал его ко рту. С трудом поднявшись на четвереньки, он уползал прочь от губительного гейзера, пока не наткнулся на острые сучья кустов. Здесь силы окончательно оставили его и обмякшее тело сползло по склону в неглубокую ложбину. В ней было тише, кусты хоть как-то защищали от разыгравшейся пурги. Он услышал свое хриплое от ядовитых ожогов дыхание. Жив! С усилием Джоктар сел, прислонив спину к подветренному склону расщелины. Ему снова повезло: здесь можно было переждать бурю.
Ветер окончательно рассвирепел: его пронзительный свист закладывал уши, парализовывал мозг. Сознание сосредоточилось на одном: спастись. Джоктар завернулся в тулуп. Спрятал в мех ноги и руки, надвинул как можно ниже капюшон и свернулся клубком. Вскоре он погрузился в забытье — полусон, полубеспамятство…
Он приходил в себя не менее мучительно, чем когда его оживляли по прибытии на Фенрис. То же окоченение, та же кинжальная боль от пульсирующей крови. Джоктар даже не подозревал, что до него ещё ни один человек не выжил, застигнутый под открытым небом фенрианской бурей. Его воля к жизни оказалась сильнее беспощадной стихии!
Выбравшись из-под наметённых на него пластов снега, Джоктар развязал непослушными еще пальцами мешок и достал саморазогревающийся контейнер с чем-то, похожим на мясо. Эта пища из неприкосновенного запаса джампера была специально нашпигована витаминами и калориями. Она быстро отогрела его, желудок ощутил приятную тяжесть. Переборов разгулявшийся аппетит, он убрал контейнер с недоеденным мясом в мешок.
Надо было двигаться дальше. Кругом топорщились кусты, и часто пробираться между ними приходилось ползком. Ни ветерка, безмолвие пустыни нарушалось только шуршанием одежды да скрипением снега.
Ползти оказалось трудно. Кусты, преграждавшие путь, невозможно было сломать, они были тверже камня. Пришлось прожигать себе дорогу бластером. При этом Джоктар не забывая, что у бластера и силового тесака запас энергии ограничен, экономил снаряды, как только мог.
Ослепленный вспышками собственных выстрелов, он не сразу понял, что выбрался на открытое место. Тучи на небе разошлись, но оно всё равно оставалось свинцово-серым. Надвигались сумерки. В этом безрадостном свете утесы, окаймлявшие долину, казались особенно мрачными. Следовало подумать об месте для ночлега.
Он двинулся по заснеженной равнине. Нависающая над нею тишина была не менее зловещей, чем неистовый грохот бури. В этой исполинской ледяной чаше, в которой тут и там курились смертоносные дымки, он был единственным живым существом. Его грудь снова стиснуло мучительное ощущение одиночества. На много миль вокруг не было ни птиц, ни зверья — никого, кто мог бы двигаться, смотреть, чувствовать.
Отчаяние, сковавшее Джоктара, было настолько сильным, что пришла мысль вернуться туда, на трассу, к месту аварии. Пленённый искушением он даже остановился и оглянулся назад, на цепочку собственных следов. И тут тишину нарушил грозный рокот, многократно усиленный горным эхом.
Над ущельем, где он только что прошел, встало белое облако. Лавина! Он стоял и смотрел, как между ним и джампером стремительно вырастает ледяная стена.
Подавленный, Джоктар бесцельно продолжал шагать по долине. Впереди голубела заросшая кустарником узкая низина, но его не привлекало новое сражение с неподатливыми сучьями. И он повернул к черневшему слева утесу. Каждый шаг давался с трудом из-за налипшего на унты и тулуп снега, к тому же у него разболелась голова.
Еще один мощный удар лавины сотряс горы. Пласты снега навсегда похоронили маленький джампер…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
