— По той же причине, почему бы ты отдал свои сбережения, чтобы Джим заплатил свой долг.
— Но Сандрин даже не слишком хорошо знает Джима.
— Но она знает, что он значит для тебя. Она делает это ради тебя, Уэйд, не ради Джима.
Уэйд закрыл глаза, вспоминая лицо Сандрин. Как он мог позволить, чтобы такое произошло?
— А где живет Фрэнк Лаутер?
— Там, у озера Томсона. Я обещала Сандрин, что ничего не скажу тебе.
Уэйд встал.
— Мне все равно, что ты ей обещала. Ни один мужчина не причинит больше зла Сандрин.
Глава 17
Сандрин сидела с невозмутимым видом, крепко держа карты в руке. Игра началась с небольшой ставки — всего по двадцать долларов, и после двух увеличений на кону было сто долларов. Лен и Чарльз бросили карты на стол. В игре оставались Фрэнк, Ричард и она.
— Знаешь, красавица, мне кажется, ты блефуешь, — сказал Ричард, стряхивая пепел с сигареты в массивную хрустальную пепельницу. — Я открываю.
Сандрин положила карты на стол, прикрывая их рукой, и медленно развернула их веером.
— Дамский стрит, — сказала она, не выдавая голосом своего волнения. Она заставила себя бесстрастно смотреть на двух других игроков, но внутри у нее все сжалось, она была как комок нервов. Салли нервно ерзала в кресле у бара.
— Черт! — сказал Ричард, бросая карты на стол тыльной стороной вверх. — У меня меньше. А у тебя, Фрэнк?
Фрэнк посмотрел на Сандрин, и по его лицу нельзя было прочесть, что он думает.
— Стрит, с валета. Этот кон за тобой, Сандрин.
Сандрин придвинула деньги к себе, стараясь сдержать возбуждение. Она уже выиграла около семисот долларов и была почти уверена, что сейчас у нее денег больше, чем у Фрэнка.
— Я сдаю, — сказал Фрэнк, ловко тасуя колоду. — Ставьте в темную.
Сандрин положила перед собой двадцать долларов. Она почти выбилась из сил, но видела, что и остальные игроки тоже начали уставать. Если ей удастся выиграть еще несколько конов, она сможет победить Фрэнка.
Фрэнк раздал карты. Сандрин взяла их, медленно раздвигая — двойка, тройка, семерка, девятка, десятка. От испуга она похолодела, но не выдала своих чувств на лице. Это были ужасные карты. Она снова взглянула на них. Если оставить девятку и десятку пик, можно попытаться купить цвет, но Сандрин знала, что шансы получить еще три пики мизерны. Если она сбросит четыре карты и оставит одну, все поймут, что у нее ничего нет. У нее не останется даже возможности блефовать. Но какие две карты оставить?
— Сколько карт, Сандрин?
Сандрин взглянула на Фрэнка. Казалось, он видит ее насквозь, и на какое-то мгновение она испугалась, что выдала себя.
— Три, — решительно ответила Сандрин, сбрасывая все карты, кроме девятки и десятки. И тут же поняла, что это решение было ошибочным. Но пути назад уже не было. В худшем случае ей придется блефовать. Она взяла три карты, которые сдал ей Фрэнк и секунду держала их, не глядя. Она постаралась придать своему лицу спокойное выражение, а затем раздвинула карты веером. Увидев красное, она поняла, что все надежды на цвет рухнули. Шестерка бубен.
Девятка бубен. И девятка треф. По крайней мере, это что-то.
— Ставлю двадцать долларов, — сказал Лен, широко улыбаясь и отхлебывая виски.
Ричард жевал кончик сигары, прищурив глаза, и дым окутывал его лицо.
— Твои двадцать и двадцать сверху, — сказал он.
— Ставить сорок, Чарльз? — спросил Фрэнк.
Чарльз вытер лоб платком. Он весь вечер вытирал лицо.
Чарльз был единственным из них, кто не мог скрывать, какие у него карты — плохие или хорошие.
— Даю, — сказал он, пододвигая сорок долларов в центр стола.
Не колеблясь, Сандрин положила сорок долларов и добавила еще двадцать.
— Твои сорок и двадцать сверху, — уверенно сказала она, не решаясь взглянуть на Салли.
— Шестьдесят и сорок сверху, — сказал Фрэнк, пристально глядя на Сандрин, и положил деньги. — Ставишь восемьдесят, Лен?
Лен покачал головой.
— Я не играю, — сказал он, бросая карты на стол.
— А ты, Ричард? Даешь шестьдесят?
— Даю, — сказал Ричард, ставя деньги на кон.
— Чарльз? — спросил Фрэнк.
Чарльз обливался потом.
— Нет, не хочу, — сказал он сдержанно, кладя карты.
Сандрин придвинула к кону еще сорок долларов. Она поставила уже сто двадцать долларов. Она глубоко вздохнула, задержав на время дыхание. Если блефовать, то сейчас.
— И восемьдесят долларов сверху. — Сандрин почувствовала, как бешено колотится ее сердце.
Она внимательно следила за Фрэнком. Тот спокойно пил воду из хрустального бокала и улыбался ей.
— Открываю, — сказал он. Сандрин стало дурно. Теперь она знала, что должен был чувствовать Джим, проиграв столько денег, но продолжал играть в надежде отыграться. Она взглянула на свои деньги, затем перевела взгляд на кучку перед Фрэнком. Этот кон все изменил.
— С меня, пожалуй, довольно, Фрэнк, — сказал Чарльз, снова вытирая лицо.
— И мне тоже хватит, — сказал Ричард, вставая. — Очень приятно было познакомиться с тобой, Сандрин. Ты неплохо играешь.
— Спасибо, — ответила Сандрин как можно более вежливо.
— Я полагаю, ты тоже уходишь. Лен? — сказал Фрэнк. Это было скорее распоряжение, чем вопрос.
Лен встал. Он кивнул Сандрин.
— Приятно было познакомиться с вами, мисс. Увидимся через неделю, Фрэнк.
— Джентльмены, мне, наверное, можно вас не провожать, — сказал Фрэнк. Он взглянул на Салли. — Не хочешь пересчитать мои деньги, чтобы потом не обвинять меня, что я жульничаю?
— Охотно, — ответила Салли, вставая и подходя к стулу рядом с Фрэнком. Она быстро пересчитала банкноты и монеты и взглянула на Сандрин. — Пятнадцать сотен долларов.
— Может, ты пересчитаешь свои деньги, Сандрин?
Она сосчитала деньги раз, другой, не в силах скрыть разочарования.
— Тысяча долларов.
— Одна тысяча долларов, — сказал Фрэнк, кивая. — Ты удвоила свои деньги, Сандрин, Это впечатляет.
Сандрин выпрямилась.
— Ты выиграл, Фрэнк. Мы оба знали, на что играли. Теперь тебе надо письменно подтвердить, что Джим больше ничего не должен.
— Это уже сделано, — сказал Фрэнк, кивая в сторону письменного стола. Потом взглянул на Салли. — Не могла бы ты оставить нас одних на некоторое время?
— Ты что, с ума сошел?
— Все нормально, Салли, — сказала Сандрин, улыбаясь вымученной улыбкой своей подруге.
— Я буду рядом, если что, — сказала Салли и вышла.
Фрэнк поднялся и закрыл дверь.
— У меня здесь никогда не было женщин. Теперь, полагаю, предстоят перемены.
Сандрин молчала. Она не сводила глаз с сумочки, лежащей у нее на коленях. Ее пальцы нащупали контур маленького пистолета, спрятанного внутри.
