убийца плюс высокоорганизованный психопат. Но Ясон не стал читать составленную ими ориентировку, решив, что подобное поведение со стороны влюбленной в него девушки — совершенно нормально. Погибший же мальчик не ему был брат, а ей, так что всем пофиг.
Потом был еще один настораживающий эпизод — дядя Ясона не хотел отдавать ему трон, надо было ликвидировать старика. Медея облапошила его дочерей, показала им красивое колдовство — разрезала на куски старого барана и бросила его в котел. Оттуда выскочил молодой ягненок. Скорей всего, это была даже банальная ловкость рук а-ля Остап Бендер, а не магия.
Потом говорит девушкам — а давайте я точно так же вашего папу омоложу? Только его на куски разрезать надо для этого будет. Девушки поверили. Бедного старика расчленили и бросили в волшебный котел. Естественно, никакого юного красавца оттуда не восстало. Трон оказался вакантным, Ясон его занял. Определенно, у этой женщины была болезненная склонность к распиливанию человеческих тел на куски.
Итак, ничего не замечавший Ясон с Медеей поженились. Шло время. Она рожала мужу детей, потеряла талию, отрастила усы по распространенному среди южных женщин обычаю. Забывала брить ноги. Ясон же, очевидно, относился к тому весьма распространенному типу мужей, для которых пункт 1 (про детей) явственно бледнеет на фоне всех остальных. Ясон решил взять себе новую жену — молоденькую, девственную, местную да с большим приданым.
Что же решила сделать Медея? Первый шаг ее весьма осмыслен и разумен. Нельзя сказать, чтобы вполне законен, но понять и простить его можно. Медея пошла в бутик, купила модное платье, пропитала его самовоспламеняющейся смесью (глицерин + марганцовка; есть подозрение, что в античности в волшебников записывали всех, кто банально знал школьный курс химии на пять). И отправила это платье в подарочной упаковке своей сопернице.
О Геката, острей сделай яды мои
И семя огня, что таится в дарах,
Помоги сохранить. Пусть на ощупь, на взгляд
Будут кротки они, но в жилы и в грудь
Жгучий жар вольют, чтобы плавилась плоть,
И дымился костяк, и невесты коса
Затмила, горя, брачный факел ее![61]
Невеста получила посылку с платьем и тут же надела его. Девочки! Никогда не используйте подарки от бывших своих нынешних, ну что за детский сад! И неподписанные подарки неизвестно от кого тоже никогда не используйте. Вдруг это от бывшей вашего нынешнего? Только здоровая паранойя убережет вас в наш век свободного распространения глицерина и марганцовки в аптеках без рецепта!
После того как невеста надела платье, оно загорелось. Девушка сгорела заживо. Заодно погиб и ее отец, который хотел ее пристроить за выгодного жениха, не позаботившись для начала прояснить, что у него там на личном фронте, какие скелеты в шкафу.
Любовь к поджигательству, а также мучение животных и энурез — один из признаков, выдающих психопатов, как пишет экс-агент ФБР Джон Дуглас в своем бестселлере «Охотники за умами. ФБР против серийных убийц».
На полотне — последняя встреча Медеи и Ясона. У его ног лежат тела убитых сыновей. Сама Медея ускользает прочь на крылатой колеснице, посланной Гелиосом, не выпуская из рук кинжала. В колесницу запряжены чудовищные драконы, напоминающие динозавров. Энергичная картина, наполненная облаками, драпировками, плюмажами и прочими атрибутами стиля, вдобавок еще является и образцом жанра «театральный портрет». На нем изображена прославленная французская актриса мадмуазель Клерон. Она блистала в роли Медеи в одноименной пьесе Пьера Корнеля, написанной всего лишь двадцатью пятью годами ранее. Поразительно, но картина возникла благодаря России — ее заказала большая подруга актрисы Екатерина Голицына — жена посла Дмитрия Голицына и сестра поэта Антиоха Кантемира.
Шарль Андре Ван Лоо. «Портрет мадмуазель Клерон в роли Медеи». 1760. Новый дворец (Потсдам)
Насладившись в прямой трансляции агонией своей соперницы, Медея стала размышлять, как бы сделать экс-мужу еще больнее. И додумалась до варианта «назло теще себе глаз выколю»:
— А! — подумала она. — У нас же с ним еще общие дети! Дай-ка я их зарежу, ему будет неприятно.
Медея убила двоих своих детей, пафосно кинула их тела под ноги Ясону и эвакуировалась на небесной колеснице (по блату, дедушка — бог солнца Гелиос; иметь могущественных родственников всегда полезно). Она сбежала в другое государство, вышла замуж за еще одного царя, родила ему сына. Там тоже все профукала, но это другая история.
Ясон бывшую жену искал, но как-то вяло. Дожил он до старости и погиб, когда гулял по набережной. Но не из-за небрежности строительных рабочих, а по случайности — на него свалился кусок его старого судна «Арго», стоявшего напротив Зимнего дворца на вечном приколе как корабль-музей.
Мораль: собираясь отомстить мужу с помощью ваших общих детей, сначала выясните — есть ли ему вообще до них дело. Проверочные вопросы: как зовут ребенка? Сколько ему лет? В каком он классе? Какой у него цвет глаз? А то может получиться как-то бессмысленно.
Глава 4. Плохие няни
В Древней Греции, которая являлась рабовладельческим обществом, в богатых семействах няни и кормилицы использовались повсеместно. Обычно эти служанки были рабынями и иностранками, хотя встречались и случаи, когда этой работой занимались свободные местные женщины под принуждением финансовых обстоятельств.[62]
Исследователи отмечают, что самостоятельные фигуры нянь часто появляются в античных трагедиях, что является доказательством их важного положения среди прислуги, в укладе дома.[63] Об этом же свидетельствуют их многочисленные образы в рельефах и других видах изобразительного искусства.[64]
При этом архетипический мотив фигуры няни в мифологии пока остается без внимания исследователей, хотя тема старой служанки, которая пользуется доверием юной девушки, своей воспитанницы, и тем приносит ей вред, прослеживается до Нового времени (например, «Ромео и Джульетта» и французская литература XVIII века). Также актуален мотив ребенка, оставленного без присмотра, что приносит значительные беды.
Адам Эльсхаймер. «Церера в доме Гекубы». Ок. 1605. Прадо (Мадрид)
4.1. Деметра
Сюжет, запечатленный на картине, известен также под названием «Осмеяние Цереры». Он изображает, как усталая богиня Деметра (Церера) жадно пьет, а мальчик Абант (Аскалаф) смеется над этим. На первый взгляд это бытовая сценка, однако за ней последуют достаточно драматические события, на которые намекает мрачное настроение картины.
Живописец Эльсхаймер, родившийся в Германии, но работавший в Риме,
