— Ты знаешь, да? — резко сказала Сара. — С самого начала знала?
— Я не знаю, и у меня нет реальных улик. Но я начинаю догадываться.
В полном молчании они слушали, как стучат по мраморному полу в вестибюле каблуки Мэтти, но она, казалось, не слышала звонка. Сара нетерпеливо сказала:
— Пойду открою. И дай Бог, чтобы это действительно была полиция, пора наконец узнать правду — всем нам.
5
Прежде всего он отправился на Шепердз-Буш, чтобы забрать пистолет. Он не мог сказать, зачем тот ему нужен, равно как и зачем он его украл из сейфа. Но на Шепердз-Буш его тоже нельзя было оставлять; пора было найти для него другой тайник. К тому же, имея при себе оружие, он испытывал пьянящее чувство обладания властью и собственной неуязвимости. А то, что пистолет раньше был собственностью Пола Бероуна, а теперь принадлежит ему, делало его не просто оружием, а превращало в талисман. Когда он держал его, целился, поглаживал ствол, к нему возвращалось ощущение торжества, испытанное в тот первый миг, который ему хотелось переживать снова и снова. Странно, как быстро проходило это ощущение; его даже иногда подмывало рассказать Барби, что он для нее сделал, рассказать прямо сейчас, не дожидаясь момента, когда признаться будет уже безопасно и благоразумно. Он так и видел, как эти синие глаза широко раскрываются от ужаса, восхищения, благодарности и, наконец, от любви.
Бруно был в студии, работал над очередной декорацией. Суэйн подумал: как же он мерзок с этой своей широченной полуобнаженной грудью, по которой среди волос мечется амулет — серебряная голова козла на цепочке, со своими толстыми пальцами, к которым крохотные кусочки картона словно бы прилипают, когда он с бесконечной осторожностью вставляет их на нужное место.
Не поднимая головы, Бруно сказал:
— Я думал, ты съехал с концами.
— Я и съехал. Просто надо забрать последние вещи.
— Тогда отдай ключ.
Не говоря ни слова, Суэйн положил ключ на стол.
— Что мне говорить, если придет полиция?
— Она не придет. Они знают, что меня здесь больше нет. В любом случае я отправляюсь на неделю в Эдинбург. Можешь им так и сказать, если они явятся вынюхивать здесь.
В маленькой задней комнате, сплошь застроенной полками, которая служила одновременно спальней для гостей и кладовкой, где Бруно хранил свои старые макеты, ничто никогда не передвигалось, здесь даже не убирали. Доминик встал на кровать, чтобы дотянуться до верхней полки, пошарил под основанием макета Дансинанского замка и вытащил «смит-вессон» с патронами. Сунул его в холщовую сумку вместе с оставшимися носками и рубашками и, не попрощавшись с Бруно, вышел. Было ошибкой то, что он вообще сюда переехал. Бруно на самом деле никогда его не любил. И квартирка жалкая — удивительно, что он прожил здесь так долго. Спальня Пола на Камден-Хилл-сквер куда удобнее. Он легко сбежал по лестнице и закрыл за собой дверь, радуясь, что больше никогда ее не откроет.
На тропе, бегущей вдоль канала, он оказался слишком рано, сразу после половины четвертого, но вовсе не от нетерпения. Он знал, что мальчик придет. После встречи с мисс Уортон у него вообще возникло ощущение, будто он плывет по течению, но не как игрушка в руках судьбы, а как триумфатор на гребне удачи и эйфории. Никогда еще он не чувствовал себя таким сильным, таким уверенным, так хорошо владеющим собой. Он не сомневался, что мальчик придет, так же как не сомневался, что эта встреча окажется исключительно важной.
Даже передать Даррену записку оказалось проще, чем он ожидал. Школа представляла собой двухэтажное строение из закопченного викторианского кирпича, огороженное забором. Он слонялся неподалеку, но не непосредственно перед ним, не желая привлекать внимание небольшой кучки ожидавших своих чад матерей, и не приближался к воротам, пока не услышал первые вопли отпущенных на свободу учеников. В качестве посыльного он выбрал мальчика. Девочка могла оказаться более любопытной, более наблюдательной, она скорее стала бы расспрашивать Даррена о записке. Суэйн остановил одного из младших школьников и спросил:
— Ты знаешь Даррена Уилкса?
— Ага, вон он.
— Передай ему это, хорошо? Это от его мамы. И это очень важно.
Он вручил ребенку конверт, приложив к нему пятидесятипенсовик. Мальчик взял конверт, едва взглянув на Суэйна, поспешно выхватил монету, словно боялся, что дядя передумает, и побежал через площадку для игр туда, где мальчик постарше бил ногой мяч о стену. Суэйн проследил, пока конверт не перешел из рук в руки, после чего повернулся и быстро зашагал прочь.
Место для встречи он выбрал очень тщательно: густые заросли боярышника, растущие близко к воде, из которых тропа отлично просматривалась на большом протяжении справа и на те сорок ярдов слева, которые вели ко входу в тоннель. У него за спиной, чуть правее, в нескольких ярдах, виднелись железные ворота, перекрывавшие тропу над каналом. Беглый осмотр показал, что она вела к узкой дороге, окруженной запертыми гаражами, дворами, на воротах которых висели замки, и глухими стенами производственных помещений неизвестного назначения. Вряд ли такая дорога могла привлечь желающего прогуляться вдоль канала пасмурным осенним днем, зато для Суэйна в случае необходимости она стала бы удобным путем отступления. Впрочем, он почти не волновался. Простояв там около двадцати минут, он не увидел ни одной живой души.
Мальчик тоже пришел заранее. Без десяти четыре в поле зрения Суэйна показалась маленькая фигурка, бредущая по берегу. Ребенок выглядел неестественно аккуратным в явно новых джинсах и коричневой, с белым, куртке на молнии. Суэйн чуть отступил за ствол дерева и сквозь листву наблюдал за его приближением. Вдруг мальчик исчез, и Суэйн запаниковал, но в следующий момент увидел его снова: оказалось, тот спускался в овраг и теперь вылез из него, обхватив вытянутыми руками обод старого велосипедного колеса. Он погнал колесо по тропе, оно катилось, виляя и подпрыгивая. Суэйн вышел из своего укрытия и поймал его. Мальчик остановился как вкопанный ярдах в двенадцати, не больше, и смотрел на него настороженно, как зверек, готовый вмиг повернуться и убежать. Суэйн улыбнулся и толкнул колесо обратно. Мальчик поймал его, по-прежнему не сводя с мужчины настороженного взгляда и не отвечая на улыбку, потом со скрежетом крутанул колесо над головой и отпустил. Колесо пролетело над водой и плюхнулось в нее, раздался всплеск, который показался Суэйну таким громким, что он на миг испугался: не сбежится ли сейчас сюда народ. Но никто не появился, не послышалось ни голосов, ни топота ног.
Круги разошлись по воде и замерли. Он подошел к мальчику и непринужденно сказал:
— Громко шлепнулось. Ты много их находишь в этом овраге?
Мальчик отвел взгляд, посмотрел на воду и сказал:
— Одно-два. По-разному.
— Ты ведь Даррен Уилкс, не так ли? Мисс Уортон сказала, что я тебя здесь найду. Я тебя искал. Я инспектор специальной службы. Ты знаешь, что это такое?
Он достал портмоне со своими кредитными карточками и старым университетским удостоверением. Как хорошо, что он не сдал его после своего бесславного первого и последнего семестра. На удостоверении имелась фотография, и он на миг поднес его к глазам мальчика, не дав рассмотреть.
— А где же она сама?
Вопрос был задан нарочито небрежно, Даррен не хотел выдавать своего желания увидеть мисс Уортон, если таковое у него имелось, но прийти не поленился.
— Она не смогла прийти, — ответил Суэйн. — Просила передать, что ей очень жаль, но она неважно себя чувствует. Ты принес письмо, которое она тебе послала?
— А чего с ней такое?
— Да простудилась. Ерунда, не о чем беспокоиться. Ты принес письмо, Даррен?
— Ага.
Ребенок сунул кулачок в карман джинсов и извлек записку. Суэйн взял мятую бумажку, взглянул на нее и тщательно разорвал на мелкие клочки. Мальчик молча наблюдал, как он бросает их в воду. Клочки опустились на поверхность, как хрупкие весенние лепестки, потом медленно поплыли, стали темнеть и, наконец, исчезли из виду.
— Так надежнее, — сказал Суэйн. — Видишь ли, мне надо было убедиться, что ты действительно Даррен Уилкс. Вот почему так важно было увидеть записку. Нам надо поговорить.
— О чем?
— Об убийстве.
— Я про убийство ничего не знаю. Я уже копам все рассказал.
— Обычным полицейским — да, я знаю. Но они не совсем в курсе. Есть многое, чего они не понимают. Очень многое.
Они медленно шли рядом ко входу в тоннель. Кустарник становился все гуще, в одном месте он был таким густым, что даже с наполовину опавшей листвой надежно, как стеной, скрывал тропу. Суэйн втянул туда Даррена и сказал:
— Я собираюсь доверить тебе тайну, Даррен, потому что мне нужна твоя помощь. Видишь ли, мы в специальной службе считаем, что это было не обычное убийство. Сэра Пола убила банда, банда террористов. Ты ведь знаешь, что такое специальная служба, правда? — повторил он.
