— Я скорей рассчитываю, что мы поговорим о тебе, — сказала графиня, проворно одергивая юбки. — Ты по крайней мере немного поправился с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Но ты неважно спишь — это видно по кругам у тебя под глазами.
Рейвенхерст протестующе поднял руки:
— Перестаньте, тетя, мне почти тридцать шесть. Понимаете, обо мне уже можно не беспокоиться.
— Нужно беспокоиться о каждом, — отрывисто произнесла тетушка, внимательно вглядываясь в его лицо. — Значит, это очень опасно? — тихо спросила она.
— Надзор за Королевским военным каналом довольно утомителен, но эту местность вряд ли можно назвать опасной, тетушка.
— Чепуха. Я говорю об истинной цели твоего пребывания в Рае.
Глаза Рейвенхерста сделались бездонными.
— И что же это за миссия, моя дорогая старая дуэнья?
— Не ставь меня в затруднительное положение, мой мальчик. — На лице графини появился вызов. — Не забывай, что у меня есть друзья в морском министерстве. Ты в такой же степени занимаешься здесь инспекцией фортификаций, как я…
— Как вы приехали осмотреть причудливые окрестности Рая, — таинственно закончил Рейвенхерст. — Хотя я, разумеется, был бы рад показать их вам.
— Ты опытный лжец, мой мальчик. Ты унаследовал ум своего отца и очарование матери, а я думаю, что эта женщина могла заставить скупца расстаться с золотом. Боюсь, что в тебе это приобрело опасное сочетание.
Глаза Рейвенхерста потемнели от нахлынувших горьких воспоминаний. Но чувство улетучилось так же быстро, как и возникло, и на его лице вновь появилась маска ленивого безразличия. Он слегка кивнул графине с надменным видом.
— Такое восхваление не в вашем духе, тетушка. С дрожью думаю о том, что произойдет дальше.
Графиня замолчала, стаскивая длинные лайковые перчатки.
— Если я попрошу сказать мне правду, ты не откажешь? Рейвенхерст сжал губы.
— Я опасалась этого, но все равно не могла не спросить. — Графиня в нетерпении наморщила лоб. — Если женщина в старости не делается болтливой, тогда зачем вообще долго жить? — Освободив пальцы, она сложила перчатки и в упор посмотрела на Дейна, царственно изогнув седую бровь. — Когда ты меня познакомишь с ней?
— С ней?
— С той женщиной, с которой в последнее время связывают твое имя.
На скулах Рейвенхерста заиграли желваки.
— Может быть, вы будете столь любезны и просветите меня, ваше сиятельство. Боюсь, что безнадежно отстал от слухов этого сезона.
— Я говорю о леди Патриции Леннокс, разумеется. Леди Джерси утверждает, что вот-вот состоится оглашение в церкви. — Графиня улыбнулась, не упустив раздражения, промелькнувшего на лице Рейвенхерста.
— Конечно же, леди Патриция Леннокс. Какая оплошность с моей стороны — не догадаться сразу!
— И правда, Дейн, кого еще я могла иметь в виду? Только не говори мне, что волочишься сразу за несколькими женщинами!
— Перестаньте, тетушка, я действительно не могу отвечать за досужую болтовню праздных людей с куриными мозгами и длинными языками. — На мгновение его губы искривились в самоуничижительной усмешке. — В конце концов, я дьявол Трафальгара, без меня свету почти не о чем будет судачить. В сущности, я полагаю, что имею право на своего рода вознаграждение за доставляемое мною развлечение.
Графиня протянула к нему тонкие пальцы.
— Несчастное, несносное создание!
— Могу то же самое сказать про вас, мадам. — Рейвенхерст насмешливо прищурил глаза.
— Итак, ты не собираешься мне ничего говорить?
— Абсолютно ничего, а иначе пропадет все удовольствие от выискивания правды собственными силами.
Глаза графини задорно блеснули.
— Пожалуй, ты прав, мошенник.
Глава 36
Солнце разливалось жидким золотом над темными гребнями отдаленных холмов, когда Тэсс поднималась по ступенькам, ведущим к обвалившимся каменным башням монастыря. В руках она несла две серебряные шпаги, принадлежавшие когда-то ее дедушке с материнской стороны; их гравированные серебряные рукоятки сверкали огнем в лучах заходящего солнца.
Как мало вещей удалось спасти от отца! Эти по крайней мере Тэсс спрятала, не позволив ему заложить их за ночь удовольствий с одной из его пьяных шлюх; Решительно сунув шпаги под мышку, Тэсс взобралась по последним ступенькам на полуразрушенный парапет. Она остановилась у угловой башни, облокотившись на нагретую солнцем колонну из гранита и вглядываясь в раскинувшиеся перед ней зеленые луга и леса Фарли.
На сколько хватало глаз, простиралась плодородная земля Лейтонов, изумрудные акры которой сбегали вниз, к лазурной бухте. Ее земля, земля, о которой она должна заботиться, пока ею не заинтересуется Эшли, поскольку все, разумеется, отходит к брату. Тэсс поняла теперь, что ее брат вполне способен принять на себя эту ответственность. Может быть, только, ее собственное упрямство замедляет этот процесс?
«И что потом? — размышляла она. — Потихоньку стареть в одиночестве, отдавая все силы заботам об „Ангеле“? Заняться благотворительностью для раненых солдат, вернувшихся с войны?»
По возвращении из Франции Тэсс впала в уныние. Все могло сложиться иначе, совсем по-другому. Промелькнуло видение другого мира; будущее было утеряно — не один раз, а дважды.
Дерзко вздернув подбородок, Тэсс откинула назад длинные золотисто-каштановые пряди, обрамлявшие ее лицо. Она постарается превратить «Ангел» в самую дорогую гостиницу на юге Англии. И самое большее…
Вдруг у нее перехватило дыхание; она позабыла свои грандиозные планы, заметив высокую тень, проскользнувшую в гуще деревьев у белого сада. Джек, подумала она, надеясь, что он поможет ей найти ответы на ее бесконечные вопросы.
Потом нечто другое привлекло внимание Тэсс — низкий, приглушенный топот с противоположной стороны. Нахмурившись, она повернулась на юг, окидывая взглядом отдаленные шпили Рая и сочные поля, пересеченные каналами, поблескивавшими в последних огненных лучах солнца.
Она замерла, заметив слабые клубы пыли, вздымавшиеся над извилистой лентой дороги на Уинчелси. Показалась одинокая фигура быстро скачущего всадника. Один из людей Хоукинза?
Он был уже около поворота на Фарли, на секунду натянув поводья, а потом устремился по посыпанной гравием дорожке.
Всадник направлялся прямо в ее сторону.
А что, если это Хоукинз? Из-за деревьев в любую секунду может появиться Джек!
Вскрикнув, Тэсс устремилась в противоположную сторону, разбрасывая по пути гравий. Она летела через две ступеньки, держа перед собой шпаги. Слишком поздно разглядела она гордую осанку одинокого, одетого в черное всадника, широкий разворот его плеч, серебрящуюся у виска прядь.
