— Не переживай из-за этого.
Айви предсказуемо забрала у меня руку в момент, когда мы выходили из прохода между автомобилями. Она бросила взгляд через плечо, глядя на меня сквозь снег, падающий на притихшую стоянку.
— Я больше не буду притворяться человеком, — сказала она. У меня глаза расширились, когда она тыльной стороной перчатки вытерла слёзы, влажно блеснувшие в свете ламп. — У меня не получается, — прошептала она, потрясённая до самой глубины. — Рэйчел, мне очень жаль. Я никогда не буду пытаться вновь укусить тебя. Мне жаль, что я когда-либо пробовала. Ты лучше этого, а я тяну тебя вниз.
— Ты самый сильный человек, которого я знаю! — запротестовала я, но она покачала головой, вновь вытирая глаза. Она казалась обнаженной до самых костей. Скиммер поразила её в самую сущность.
— Любой, кого я когда-либо называла другом, не смог бы сделать того, что сделала там ты. Или, если бы они растащили нас в стороны, то сделали бы это с целью оказаться на месте Скиммер. Я не хочу быть такой и не буду. Я больше не буду пить кровь. Никогда.
Мои глаза расширились, и первый зародыш страха прошел сквозь меня. Айви почувствовала это, сжала челюсти и зашагала прочь.
— Подожди Айви. Я не уверена, что это хорошая идея, — закричала я ей вслед.
— Пискари мертв, и теперь я могу быть тем, кем я хочу, — бросила она через плечо.
— Но ты вампир, — запротестовала я, в беспокойстве следуя за ней. — Это то, что ты есть.
Она остановилась, развернулась и пристально посмотрела на меня. Я замерла по другую сторону разделявшей нас машины.
— Послушай, я не говорю, что хочу, чтобы ты меня укусила, — заговорила я, отчаянно жестикулируя. — Но я жила с тобой, когда ты не вампирствовала, и чем больше ты пытаешься быть тем, кем не являешься, тем больше запутываешься и тем труднее становится жить с тобой.
Айви открыла рот. Выглядела она так, будто её предали.
— Воздержание — это всё, что у меня есть, Рэйчел.
Повернувшись, она зашагала к машине, черная тень на фоне серого и белого падающего снега.
— Замечательно, Рэйч, — пробормотала я, думая, что могла бы сказать всё это более мягко.
Сжав руки в карманах, я медленно двинулась следом за Айви. Дорога домой обещала быть ну просто прекрасной. Как можно сделать столько деревьев из картона? Айви, отказавшаяся от крови, это совсем не весело, но она была права, разозлившись на меня. Как я могла не поддержать её в желании быть тем, кем она хотела быть? Я поддерживаю, но как избавить её от жажды крови? Я не знала. Айви нужно было отказаться от крови, чтобы разорвать этот круг. Нужно избавитьсяот этой зависимости полностью. В книгах Ала должно быть что-то по этой теме. Или, может быть, Трент…
Моя сумка ударила заднюю фару автомобиля, мимо которого я проходила, двигаясь следом за Айви по покрытому талым снегом проходу. Звук открывающейся двери фургона заставил меня вскинуть голову. В десяти футах от моей машины из белого микроавтобуса навстречу Айви выпрыгнул мужчина. Она не заметила его, она шла, опустив голову, и казалась очень уязвимой. Дерьмо.
— Айви! — в ужасе воскликнула я, заметив, что в его руке блеснул пистолет. Но было слишком поздно. Человек толкнул её, и она отлетела в сторону припаркованного по соседству внедорожника.
— Эй! — заорала я, но в следующую секунду почувствовала, как рядом со мной с мягким звуком уплотняется снег. Я инстинктивно бросилась на землю и оказалась прямо перед Мией.
— Ведьма, — произнесла она синими от холода губами и потянулась ко мне.
Ощущая вспышку адреналина, я бросилась назад. Правая нога выскользнула из-под меня, когда я ударилась о бампер автомобиля, мимо которого только что проходила. Я отскочила, вытаскивая руки из карманов, и выронила сумочку. Баньши схватила меня за запястье на границе между перчаткой и пальто, и я застыла, стоя перед ней на коленях. Её ребёнок чуть не убил меня. Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
Капюшон Мии упал назад, её глаза сверкали голубыми искрами в свете прожектора. Холодные пальцы сжали моё запястье, и она нависла надо мной.
— С кем ты сегодня говорила? — ясным и злым голосом спросила она.
С колотящимся сердцем я заглянула ей за спину. Айви уткнулась лицом в окно внедорожника, с заломленными за спину руками, ствол пистолета был прижат к её затылку. В открытом фургоне виднелось детское кресло, и в воздухе плавало счастливое детское бормотание. Какого дьявола я не взяла с собой свой пейнтбольный пистолет?
— Ты хочешь о чем-то спросить меня? — проговорила я, думая о том, как одним пинком отшвырнуть её от себя. — Будет гораздо удобней, если ты выйдешь оттуда.
Согласна, это прозвучало глупо. Мия прищурилась, отчего кожа вокруг её глаз натянулась.
— Думаешь, меня это заботит? — свысока осведомилась она. — С кем ты разговаривала?
Я сгруппировалась для пинка, и глаза Мии, почти белые в тусклом свете, почернели от расширившихся зрачков. Я едва удержалась, чтобы не рухнуть в мокрый снег. Дыхание пресеклось.
Сверкающая волна, поднимающаяся из моей руки, затопила меня. Затем меня окатило холодом, и ощущение было, будто меня вывернули наизнанку. Затошнило. Как марионетка с обрезанными нитками, я согнулась с вытянутой к верху рукой, запястье которой сжимала Мия.
— П-прекрати, — пробормотала я, заикаясь, не в силах поднять голову. Даже дышать было трудно. Черт возьми, что же делать? Мне никогда не справиться с ней. Она была извращенным хищником. Древним, как динозавр, хищником вне классификации. Я стояла на коленях, замерзшая и ничего не соображающая, и чувствовала, как жизнь постепенно уходит из меня. Я не могла остановить это, только наблюдать.
Из меня вырвался стон, когда болезненные ощущения резко прекратились. Вернулось ласкающее душу тепло, но его было гораздо меньше, будто кто-то регулировал его поток, словно струю воды в душе. Изможденная, я подняла голову и натолкнулась на ожидающий взгляд голубых глаз баньши. Они были холодными и безразличными. Глаза рептилии. Айви тоже смотрела на неё. Щекой Айви прижималась к высокому автомобилю, челюсти её были сжаты, придавая ей беспомощный, растерянный и одновременно разъяренный вид. Мы были в плену у сумасшедшей тюремщицы — женщины, имевшей достаточно силы, чтобы править миром. Возможно, она думала, что и так правит.
— Кто-то преследует меня, — холодно сказала Мия. — С кем ты говорила?
Мои колени промокли от снега, рука болела. Боль из руки расходилась по всему телу. Мия шагнула в заваленный тающим снегом проход и потащила меня за собой, как игрушку на веревочке. Другой рукой она сжала моё горло, её обручальное кольцо излучало свет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
