Когда я захотел, чтобы у нас была семья, она воспротивилась. Она боялась испортить свою прекрасную фигуру. Когда я решил принять сирот, она пригрозила мне разводом. Ее остановил только гнев отца. Но с того самого дня она ушла в одну из комнат для гостей и отказалась делить со мной постель. Когда стали появляться сироты, она сторонилась их, и если бы не слуги, помогавшие мне, то бедные дети оставались бы голодными и грязными, совершенно лишенными внимания.
— Мэттью Ричарде, это наглая ложь! — воскликнула Нелл, не в силах больше сдерживаться. — Своими собственными глазами я видела, как Синтия водила этих малышей в церковь, нежно улыбаясь им и поправляя их новую одежду, сидя с ними на одной скамье и помогая им петь псалмы. Она была такой любящей по отношению к ним.
— Это все напоказ, — мрачно заверил ее Мэтт.
— А я думаю, нет, — возразила Нелл. — Больше того, я рискну разоблачить твои фальшивые обвинения. Если Синтия не делила с тобой постель, то как, ради всего святого, ты смог оставить ее с ребенком? — с превосходством произнесла она.
— Это не я, — твердо заявил Мэтт. — Ребенок, которого она носила, когда умерла, не был моим. Она сама вызывающе заявила мне об этом как раз перед тем, как собралась на свидание со своим любовником, чтобы обрадовать его предстоящим отцовством.
— О Боже! — воскликнула Нелл. — Я просто не могу поверить в это! Этого не может быть!
— Поверь в это, Нелл, — сказал Карл. — До этого момента я никогда не говорил ни одной живой душе, но Синтия однажды пыталась покорить меня своими чарами, и очень сильно разозлилась, когда я отверг ее притязания. Так что видишь, я давно это знаю, и Мэтт говорит истинную правду о ней.
Джордан тихо присвистнул.
— Да, братишка, о мертвых плохо не говорят, но, на мой взгляд, тебе повезло, что ты избавился от первой жены.
— О Мэтт! Я так сожалею! — тихо сказала Джейд, ее рука нежно коснулась его.
Его глаза снова стали нежными, волнение исчезло из них, когда он посмотрел на нее.
— Моя дорогая, тебе совершенно не о чем сожалеть. Твоя любовь — это самый драгоценный подарок, который я когда-либо получал, и он значит гораздо больше, чем прошлые несчастья. Моей целью сегодня вечером было не стремление получить твою или чью-то еще симпатию. Я просто хотел принести тебе спокойствие, любимая. Не позволяй никому ругать и унижать себя, потому что ты в тысячу раз больше похожа на леди, чем стремилась показать это Синтия. Добрая, честная любящая — именно такую жену я хотел иметь. Каждый день нашей жизни я буду благодарить Бога за тебя.
Наконец, после почти целого месяца пути, Голубые Горы остались позади, и переселенцы радостно направили свои фургоны к южным берегам великой Колумбия-Ривер. Им потребовалось около трех дней, чтобы добраться до реки, и еще три чтобы вдоль ее берега доехать до Даллеса. Это название носили форт и небольшой городок на берегу Колумбия-Ривер.
Само слово «Даллес» пришло из французского и означало «желоб». В этом месте течение реки сужалось между скалистыми берегами, и вода стремительно неслась на крутых порогах. Отсюда начиналась дорога через хребет Каскад-Рэндж и вокруг гор Маунт-Нуд до Орегона. До того как была проложена эта дорога в 1845 году, пионерам приходилось продавать своих волов, нанимать или строить плоты и спускаться вниз по течению по опасной Колумбия-Ривер на лодках, пока не было ни моста, ни дороги вдоль берега реки. Много людей погибло на порогах между Даллесом и Портлендом за последние годы. Путь через хребет представлял собой более безопасную, хотя и более медлительную альтернативу, хотя некоторые его отрезки казались самыми опасными и труднопроходимыми из всего длинного маршрута до Орегона. Этот отрезок пути отнимал последние силы как у людей, так и у животных.
Ранней весной 1867 года перед переселенцами, продвигавшимися на запад, стоял тот же самый выбор, хоть теперь пороги стали судоходными, по ним регулярно ходили пароходы с отчаянными и смелыми капитанами. Бесстрашные лоцманы уже более десяти лет успешно проводили здесь суда с поразительной ловкостью и практически без потерь И трое компаньонов пытались убедить Джейд отправиться в плавание по реке и добраться до Орегона за два дня, чем передвигаться в фургонах по трудной горной дороге, на которую уйдет две или три недели.
— Подумай об этом, Джейд. Два дня вместо двух долгих недель, и мы будем в Орегоне! — воскликнула Блисс.
— Я ногой не ступлю на корабль, — твердо заявила Джейд. — Ты не знаешь, как мне будет плохо.
— Ну давай, Джейд, — пытался уговорить ее Джордан, добавив и свой голос к убеждениям остальных. — Пара дней не убьет тебя.
А трудная дорогая в горах просто вымотает нас.
— Нет. Если бы я хотела доплыть до Орегона, то я бы уже давно сделала это на лодке.
— На корабле, милая, — осторожно поправил ее Мэтт. — Лодки на реках, а на морях — корабли.
Джейд посмотрела на него.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты также знаешь, как я ненавижу переправляться через реки, а не то, что плыть по ним. А тут еще и пороги!
— Милая, это совершенно безопасно. Лоцманы на пароходах занимаются этим уже много лет.
— Но только не со мной на борту. Кроме того, что мы будем делать с фургонами, быками и всем остальным нашим имуществом?
— Мы оставим фургоны или попытаемся продать их тем, кому они понадобятся для перехода через горы. Мы можем обменять или продать наших волов и даже лошадей, мою и Джордана, если будет необходимо. Когда мы доберемся до Орегона, то фургоны нам больше не понадобятся, и мы всегда сможем приобрести новых животных, если захотим. Если хватит на пароходе места, чтобы разместить весь наш багаж, то мы выгрузим его в доке, а потом загрузим в каюту. Если нет, то мы возьмем только самое необходимое, а все остальное купим, когда доберемся до места.
Она насмешливо усмехнулась.
— Я вижу, у вас все продумано, словно я уже согласилась на этот абсурдный план. Ну, подумай еще, Мэтт Ричарде. Я не собираюсь плыть. Мы можем перебраться через горы, как и другие наиболее благоразумные члены нашего каравана, или мы можем оставаться здесь до тех пор, пока не сгнием, вот и все.
Глава 38
На следующий день Джейд оставалась в том же настроении, несмотря на все уговоры.
Даже когда Мэтт снова нежно уговаривал ее согласиться на это плавание, она громко возражала.
— Мне это совсем не по душе, ты знаешь.
Мне будет очень плохо, и все будет из-за тебя.
Из-за тебя и твоего безрассудного брата и моей безмозглой подружки.
— Но мы будем рядом с тобой всю дорогу, — убеждал он, — будем держать тебя за руку.
— Тебе, скорее всего, придется держать мою голову, — предсказала она.
