занимал должность заместителя начальника политотдела мест заключения МВД СССР, курировал как раз те зоны, где теперь вот сам сижу. Он никак не отреагировал, видно, знал уже, кто и на какой должности. Что и говорить, пока мы не сели ужинать, я чувствовал себя очень скованно, но Леонид Ильич так легко держал себя, так уважительно относился к своему молодому собеседнику, так хорошо вспоминал о своем рабочем прошлом, сказал мне, что в органах внутренних дел надо серьезно трудиться, что скованность сразу прошла, и уже за столом были два человека, которым есть о чем поговорить. Кстати, Леонид Ильич — человек очень неплохого юмора, интересный, живой собеседник, и, когда мы расстались, я был уже совершенно раскованным и питал самые добрые чувства к родителям своей будущей жены.
Видимо, я все-таки понравился ему. И не потому, что, как пишут, высокого роста, 181 см, широкий в плечах, кареглазый… — наверное, не только поэтому. В то время у Галины Леонидовны недостатка в женихах не было. И уровня они были повыше, чем подполковник Чурбанов. Молодой офицер, еще неизвестно, как у него сложится служебная карьера, не споткнется ли он… Но — понравился.
Мы расписались в загсе Гагаринского района. Леонид Ильич категорически запретил нам обращаться во дворцы бракосочетания; он хотел, чтобы все прошло как можно скромнее. Мы специально выбрали день, когда загс был выходной, приехали, нам его открыли, мы расписались, поздравили друг друга, — что и говорить, пышное получилось торжество при пустом-то зале. Свадебный ужин проходил на даче и длился часа три. Можно представить себе робость моих родителей, когда их доставили на большой правительственной машине на дачу Генерального секретаря ЦК КПСС. Из двух костюмов отец выбрал самый лучший, что-то подыскала мама, все считали, что они нарядно одеты, а мне их было до слез жалко. Конечно, они очень стеснялись, мама вдобавок ко всему еще и плохо слышит, но отец держался с достоинством, не подкачал. Гостями с моей стороны были брат, сестра, несколько товарищей по работе в политотделе мест заключения Министерства внутренних дел, Галя тоже пригласила двух-трех подруг, — в общем, очень узкий круг. Было весело и непринужденно. Леонид Ильич сам встречал гостей, выходил, здоровался. Представляю себе состояние того человека, кого он как хозяин выходил встречать, но потом выпили по рюмке, и скованность ушла. Вот не помню, были ли танцы, кажется, нет, кто-то смотрел в кинозале фильмы, кто-то просто прогуливался по территории. За столом царила приятная и добрая обстановка, Леонид Ильич сам назначил себя тамадой, очень много шутил, рассказывал какие-то веселые истории и был с гостями до конца, пока все не разъехались. Вот так мы с Галиной Леонидовной Брежневой стали мужем и женой.
…Кто-то, видимо, сказал Леониду Ильичу, что негоже получается: зять Генерального секретаря ЦК КПСС — и тюремщик. Тогда меня перевели заместителем начальника Политуправления внутренних войск МВД СССР, присвоив звание полковника. И хотя сейчас пишут, что сразу после женитьбы передо мной открылась головокружительная карьера, никто не обращает внимания на тот факт, что и в политотделе мест лишения свободы я занимал полковничью должность…
«Генерала» я получил не сразу, как пишут сейчас, только через три года, хотя эта должность — генеральская, а между полковником и генералом нет никаких уставных сроков, это воинское звание присваивается по результатам работы.
Были, конечно, люди, которые из холуйских или конъюнктурных соображений прямо, даже без совета со мной, обращались не только к Щелокову, но и к Брежневу с просьбами побыстрее присвоить мне звание генерал-майора. Об этом мне рассказывал сам Леонид Ильич. Однажды, когда Леонид Ильич был не в лучшем расположении духа, он вдруг остановил меня, взглянул из-под своих бровей и спрашивает: «Тебе что, генерала приспичило, что ли?» Я очень удивился и спрашиваю, о чем, собственно, речь? «Да вот, тут ходоки». То есть Леонид Ильич сразу дал понять, что генеральские погоны надо еще заслужить — заработать. Под горячую руку у меня и с Щелоковым был разговор. Николай Анисимович искренне негодовал: кто же это за его спиной мог обращаться к Брежневу?
Наступил 1975 год. В работе Главного политического управления все чаще и чаще появлялись сбои…
Кого назначить начальником управления? Выбор пал на меня, и не только, думаю, потому, что я был зятем Генерального секретаря ЦК КПСС, — просто на весы были положены и возраст в первую очередь, и деловые качества. Кроме того, — самое главное — учитывался «вид на будущее».
Короче, я стал начальником Политического управления внутренних войск МВД СССР.
В том же 1975 году я был награжден орденом Красной Звезды. В Указе говорилось: «За боевую и политическую подготовку личного состава внутренних войск и в связи с 30-летием Победы над фашистской Германией».
Через год, в 1976-м, меня назначили заместителем министра внутренних дел СССР. Было это так: приближались Ноябрьские праздники, до парада на Красной площади оставалось еще несколько дней, мы с Галиной Леонидовной ехали на дачу, вдруг в машине раздался телефонный звонок из приемной Леонида Ильича, и дежурный секретарь сказала: «Юрий Михайлович, сейчас с вами будет говорить Леонид Ильич». Первая мысль была: что-то случилось, какое-то ЧП во внутренних войсках. Мы остановились. Стало тихо. В машине раздался телефонный звонок. Леонид Ильич поздоровался, спросил, на каком участке пути мы находимся, и, получив ответ, сказал: «Поздравляю тебя с новой должностью». Я опешил. Спрашиваю: какая должность? «Ты назначен заместителем Щелокова». — «Как же так, — говорю, — Леонид Ильич, со мной же никто не посоветовался». — «Ну вот еще, — полушутя говорит он, — надо мне с тобой советоваться! Это решение Политбюро, я его только что подписал. Кстати, тебя рекомендовал Щелоков. И еще: тебе только что присвоено звание генерал-лейтенанта…»
Не могу сказать, что от счастья у меня сердце в пятки ушло, наоборот, я говорю: «Леонид Ильич, к такому объему работы я, наверное, просто не готов». — «Ничего, — усмехнулся Леонид Ильич, — ты возьмешь на себя кадры и о всех кадровых проблемах будешь докладывать лично мне». Тут я понял, что докладывать надо так… в общем, минуя Щелокова. Почему, чем это было продиктовано, не знаю… Не думаю, чтобы Леонид Ильич не доверял Щелокову. Скорее всего, он просто нуждался в объективной информации, в том числе и по вопросам кадровой политики МВД СССР. Все-таки это был 1976-й: еще относительно молодой и энергичный Генеральный секретарь ЦК КПСС, уверенный в себе и работоспособный министр внутренних дел — и в то же время назначает зятя на должность заместителя министра, ничего ему предварительно не сказав, а также прокомментировав назначение таким вот образом…
Мне
