Мои товарищи тоже поднялись в воздух. От удивления и страха некоторые выронили оружие, всякие мелкие вещи и даже… кое-что из того, что вырабатывают человеческие тела. Только Тобо воспринял этот неожиданный полет как чудесное, невероятно прекрасное приключение.
Ранмаст и Икбал зажмурились и забормотали молитвы, обращенные к их лже-Богу. Я мысленно воззвала к единственному Истинному Богу, напомнив Ему о милосердии. Речник обратился со страстным призывом к своим небесным покровителям. Дой и Лебедь молчали. Лебедь – просто потому, что потерял сознание.
Тобо, захлебываясь от восторга, обращался ко всем, стараясь внушить им мысль, как прекрасно то, что мы переживали. Взгляните туда, взгляните сюда! Какая огромная пещера! Как отлично видна сверху круглая площадка – точно сама равнина…
Мы прошли сквозь дыру в потолке и окунулись в прохладный воздух настоящей равнины. Наступили сумерки; небо, все еще багровое на западе, впереди уже затянула глубокая синева оттенка индиго. Звезды Аркана слабо сияли перед нами. Когда мы летели уже над поверхностью равнины, у меня хватило духа оглянуться. Силуэт крепости четко вырисовывался на фоне северной части неба; снаружи она сейчас выглядела хуже, чем в день нашего прибытия. Все, что мы выронили во время взлета и что не имели времени захватить с собой, сейчас летело следом за нами.
У меня возникло страстное, безумное желание, чтобы среди этих вещей оказалось и знамя. увы, мои надежды не оправдались, оно не появилось.
Позднее, обдумывая все происшедшее, я никак не могла взять в толк, на чем основывалась эта надежда.
Теперь Тобо изображал птицу. Поэкспериментировав, он обнаружил, что с помощью рук отчасти может управлять полетом – подниматься и опускаться, слегка убыстрять и замедлять движение. Он не умолкал ни на мгновение, наслаждаясь происходящим и беспрерывно призывая остальных разделить свой восторг – ведь никто из нас никогда больше не получит возможности пережить нечто подобное.
– Устами младенца глаголет истина, – выкрикнул Дой.
И взмыл вверх. Оба они были правы.
95
Наш полет закончился там, где отряд расположился лагерем. На последнем круге перед дорогой, уходящей в юго-западном направлении к заветной цели – Вратам Теней. Преимущество скорости, которое обеспечил полет, было очевидно. Мы обогнали даже белую ворону, прибывшую спустя два часа после того, как наши ноги коснулись твердой каменной поверхности. Неплохо иметь под рукой этого дружка Шиветая.
Я попыталась разглядеть то, что лежало за краем равнины, но было уже слишком темно. Вроде бы там горели два-три огонька. Или нет, трудно сказать.
Мы опускались вперед ногами и, по всей видимости, были неприкосновенны для Теней. Я почувствовала, что они шныряют неподалеку, но не проявляют желания приблизиться. Вот она, мощь Шиветая, способная воздействовать даже на эти сгустки ненависти и голода, толкающего их к убийству.
Дорожное покрытие от нашего приземления не пострадало, Вся, кто прибыл сюда раньше, наблюдали за нами, не веря своим глазам. Тобо ухитрился сманеврировать таким образом, чтобы опуститься точно рядом с матерью, перед этим, естественно, перекувырнувшись в воздухе. Я оказалась менее удачлива и плюхнулась на каменную поверхность, но радовалась уже тому, что тяжкое испытание осталось позади. Братья Сингхи бросились разыскивать свою семью. Точно так же поступил и Дой; в смысле, он проигнорировал Сари и направился прямиком к Готе. Гота пребывала не в лучшем расположении духа и, возможно, не очень хорошо себя чувствовала. Разглядеть остальных в неверном свете луны мне не удалось. Гота воздержалась от жалоб и критики.
Лебедь буквально вцепился в меня, Пока он убеждал себя, что можно, ничего не опасаясь, открыть глаза, Речник, как человек, преданный делу и хлопотун по природе, уже шнырял туда и обратно, желая убедиться, что все обустроено в точном соответствии с правилами, о которых ему случилось вспомнить именно в этот момент. Я нахмурилась, покачала головой, но вмешиваться не стала. Ритуалы – штука полезная; они помогают придти в себя.
– Сари, – спросила я, – как они?
Я, конечно, имела в виду тех, кого мы вывели из пещеры. Настроение Готы вызвало у меня подозрения. Я боялась услышать то, что подтвердило бы их.
Сари не удалось настроить себя по отношению ко мне на дружеский лад. Ну, как же! Ее малыш уже летает по небу; конечно, это моя вина. Неважно, что он опустился на землю в целости и сохранности и, точно в счастливом бреду, только и твердил о том, что ему пришлось пережить.
Можно было ожидать, что полет и падение с большой высоты окажут пагубное воздействие на мое настроение, однако все обошлось. Тем не менее, это удалось сделать Сари.
– Плененные все в том же состоянии. Одноглазый очень тяжело пережил сообщение о смерти Гоблина и с тех пор не произнес ни слова. Мать не знает, то ли он просто крайне подавлен, то ли с ним случился еще один удар. Ее беспокоит ощущение того, что он, возможно, просто не хочет больше жить.
– С кем он теперь будет пикироваться? Я вовсе не хотела преуменьшать силу его переживаний, хотя, к сожалению, мои слова прозвучали именно так.
На мгновение Сари приоткрыла завесу над тем, насколько она раздражена.
– Моя мать – неплохая замена в этом смысле. – Теперь они друг для друга значат еще больше. – Я промолчала о своих опасениях по поводу того, что, очень может быть, Гота скоро покинет нас. Матушке Тролль было уже почти восемьдесят. – Я хочу поговорить с ним.
– Он спит. Это может подождать.
– Ну, тогда утром. Мы все еще можем вступать в контакт с Мургеном?
Света вполне хватало, чтобы разглядеть, как помрачнела Сари. Может быть, она была права. И двух минут не прошло с тех пор, как мои ноги коснулись земли, а я уже рвусь снова использовать помощь ее мужа. Но она сдержала свои эмоции. Слишком давно мы с ней уже работали бок о бок. Сначала, как правило, всем заправляла она, а я по большей части отступала на второй план. И всегда нам удавалось обходиться без резких слов. Потому что мы обе понимали – для достижения нашей цели необходимо сотрудничать. Сейчас я взяла руководство на себя, но в случае необходимости она по-прежнему могла выступить в этой роли.
Только теперь она была гораздо ближе к тому, чего хотела, не так ли? Мурген больше не пленник, он здесь, наверху. Теперь, когда он с ней, все эти хлопоты становились ей ни к чему. Разве что только он окажется не тем человеком, которого она так ждала. В этом случае и ей придется стать новой Сари, совершенно другим человеком.
Я чувствовала, что она на грани срыва больше, чем когда-либо. Ни она, ни Мурген не остались теми, кем были прежде. Все мы изменились. Предстояли трудности привыкания друг к другу; может быть, очень серьезные трудности.
Я не сомневалась, что не менее серьезные проблемы будут с Госпожой и Капитаном.
– Я сделала все возможное, чтобы поддерживать туманный прожектор в рабочем состоянии, но с тех пор, как мы покинули крепость, мне ни разу не удалось установить контакт, – сказала Сари. – Такое ощущение, будто он не хочет больше покидать свое тело. А разбудить его по-настоящему не удается. – Так вот в чем дело! Она боялась, что освобождение было ошибкой, что оно повредило Мургену вместо того, чтобы спасти его. С надеждой в голосе она добавила: – Может быть, Тобо сумеет помочь.
Интересно, много ли в ней осталось от той твердой, сосредоточенной, целеустремленной Сари, которая в случае необходимости превращалась в Минх Сабредил? Я попыталась успокоить ее.
– С Мургеном все будет в порядке. – Один из даров Шиветая – теперь я твердо знала, что Плененные вернутся к жизни. – Но мы сможем разбудить его в полной мере, лишь когда увезем с равнины. То же самое относится и к остальным.
Речник закончил свой обход.
– Еда, которой нас снабдил демон, теперь расходуется быстро, Дрема. Ее хватит, чтобы убраться с равнины и еще пару раз перекусить, а потом придется надеяться только на себя. Либо съесть пса и коней, либо воровать и попрошайничать у местных.
– А, ладно. Мы знали, на что шли, а ведь получилось все даже гораздо лучше. Надеюсь, никто не украл ничего ценного, пока мы были тут?
В ответ я увидела смущенные взгляды. Ну, конечно, вряд ли никто, кроме тех, кто отправился вдогонку за Тобо, не обнаружил сокровища, на которые мы наткнулись, спускаясь в глубину земли. Стоило этому мальчишке увидеть что-то, и он оказывался просто не в силах промолчать. Держать рот на замке – нет, это было за пределами его возможностей.
Лебедь сказал, обращаясь ко мне:
– То, что нас ждет впереди, будет потруднее всего, что было там.
– Откуда?..
Он пожал плечами.
– Просто знаю.
Да, это он мог.
– Слушайте все. Ложитесь спать и отдохните как следует. Я хочу, чтобы мы поднялись и выступили с рассветом. Никто не знает, что ждет нас в конце пути.
Ни слова в ответ – вроде того, что, мол, если хочешь, чтобы мы спали, для начала сама перестань болтать.
