Лорана Миранда приказала отправить в лучший лекарский дом Эрхабена, и пригласить туда магов целителей. Альдо порывался отправиться с гвардейцем. Королеве пришлось объяснять сыну, что люди могут истолковать его беспокойство за гвардейца превратно, и к тому же это опасно. Принц, сидя в повозке, все время молчал, и явно был обеспокоен. Миранда невольно вспоминала утверждения Эрики о том, что её сын и Лоран — мужеложцы. Но вспоминая о возрасте Альдо, она отгоняла от себя эту мысль. Не может этого быть, принц ещё совсем юн, а к гвардейцу он привязался из-за одиночества. Кому как не ей, знать, что такое одиночество.
Миранда на своем опыте знала, быть принцессой, это не только иметь дорогие наряды и украшения, лучших наставников и кучу слуг, это ещё и терпеть множество ограничений, которые обойти также сложно, как и простолюдину — разбогатеть. Она не могла сказать, что отец с матерью её не любили, нет. Просто так сложились обстоятельства, она была единственной дочерью в семье Короля, и её с рождения готовили, чтобы выдать замуж с наибольшей выгодой для королевства. Таир был не особенно богатым королевством, и при этом уже несколько десятилетий пребывал в состоянии вялотекущей войны с Геленийским Царством. И при помощи дочери Король наделся решить некоторые проблемы.
Король Руис Алмир отличался довольно строгим нравом и решил судьбу дочери едва ли не сразу после её рождения. Она должна стать самой желанной невестой в Миории. Когда же стало понятно, что девочка ещё и отличается красотой, за неё взялись с ещё большим рвением. Отношение к женщине, как к собственности сначала отца, а потом мужа, было для Таира совершенно нормальным. По сути, судьба девушки зависела от отца, тот мог позволить дочери выбирать, а мог и не позволить. Отец же собирался пристроить её с наибольшей выгодой для страны. Миранда с раннего детства слышала, она принцесса и не имеет права на оплошность, она всегда должна быть лучшей, особенно если вокруг люди, а они были вокруг практически всегда. Она с самого детства усвоила, что должна быть всегда на высоте, и ни на шаг не отступать от рамок, предписанных приличиями. Этикету её начали обучать едва ли не с момента, когда она начала говорить.
Ни о каких друзьях или даже просто играх не могло быть и речи. Будучи весьма общительной, малышка иной раз даже завидовала детям прислуги, которых видела на заднем дворе. Однажды в семь лет она даже сбежала на задний двор, желая просто повеселится. В итоге это закончилось тем, что её хватились, и когда нашли, у неё было порвано и испачкано платье. Отец ей объяснил, что она поступила позорно, не пристало принцессе так низко опускаться. Её не били, она принцесса, и нельзя, чтобы вдруг на теле будущей самой желанной невесты остался даже небольшой шрам. А вот детям прислуги досталось. Их высекли, под предлогом того, что они позволили принцессе порвать платье. А Миранду заставили смотреть на все это.
С тех пор она даже не помышляла о подобном. Да и не получилось бы у нее, после того, как детей высекли, к ней без особого распоряжения никто не приближался даже на шаг. А с восьми лет день Миранды был расписан едва ли не по минутам. Ей наняли лучших наставников по этикету, танцам, каллиграфии и шести основным языкам в Миории. Король ещё не знал, какому правителю он отдаст дочь, и потому решил, пусть она готовится к любому варианту. Больше никаким наукам её не обучали, было принято считать, что знатной леди, окромя грамоты, этикета и танцам, знать ничего не надо. Впрочем, Миранде с лихвой хватало языков. Этикет, танцы, этикет, каллиграфия и языки, языки, языки, это и составляло её жизнь следующие восемь лет. Больше всего она любила танцы, только на этих уроках она отдыхала. К этикету она привыкла, а вот языки… Больше всего она ненавидела уроки изучения языков. Ладно, изучала бы один, ну два, но целых шесть, причем сразу, и это помимо родного таирского. Антарийский, халифатский, колдланский, креонский, хамонский, аркадийский, причем все эти языки очень сильно отличались друг от друга. Даже старшие братья столько не изучали, им достаточно было антарийского и халифатского. Зная эти два языка, можно было объясниться практически на всей территории Миории. Но братьев никто не собирался делать самыми желанными женихами Миории.
Памятуя о прошлом, Миранда всеми силами старалась, чтобы её сыновья с подобным не сталкивались. Конечно, они не просто дети, и воспитывать их как простолюдинов нельзя, но и лишать выбора едва ли не с рождения, жестоко. Она полагала, нужно действовать деликатнее, и не требовать от ребенка быть идеальным. Тот же Альдо, если он считает, что может дружить с гвардейцем, пусть, тем более если этот гвардеец отличается хорошими манерами, и доказал свою верность.
Только их повозка въехала во двор, Королева отметила небывалую суету. Всюду сновали гвардейцы и стражники. Повозку встретили куда больше гвардейцев, чем обычно. Конечно, военный совет, прибывшие герцоги и представители добавляли шума, однако тревожная атмосфера насторожила.
— Что здесь происходит? — тут же спросила Миранда у встретивших её Императорских Гвардейцев.
Действительно, новость была как гром сред ясного неба. Верховный Маршал Коннел после военного совета убил Верховного Жреца Кириуса. Предполагается, что в Коннела вселился демон. На всякий случай поднята тревога и обыскивается весь Дворец.
То, что произошло, весьма озадачило Королеву. В демонов она не верила. Как и всей Книге Мироздания. Миранда до сих пор придерживалась таирского верования в четырех богов, каждый из которых отвечал за определенную стихию. Проклятый в их священных писаниях также фигурировал, как и демоны. Но демоны ведь на то и демоны, чтобы в Бездне сидеть. И о том, что демон может вселиться в человека, нигде сказано не было. Да и глупо это. Проклятый в Бездне и не может он влиять на мир живых, кроме как через покупку души. И если демон вылез из Бездны, так почему Проклятый не может, он же явно могущественнее. Скорее всего Коннел просто повздорил со Жрецом, рассудила она.
Королева не стала терять время, и отправилась к Императору. По пути она узнала, что случилось, во всех подробностях. Вывод напрашивался один, Верховный Маршал обезумел. Он давно был недоволен Верховным Жрецом, полагая, что тот не должен вмешиваться в военные дела, но Коннел не такой уж идиот, чтобы нагло прийти к Кириусу, и прирезать его, что он в итоге и сделал. Охраняющие Жреца Стражи помешать не успели, и в итоге сделали только хуже. Коннел набросился уже на них, и был убит. Так что его даже допросить не смогли. Эти новости несколько опечалили Королеву, она никогда не питала теплых чувств к Жрецу, но смерть Коннела была явно не кстати. Все-таки она доверяла этому человеку как талантливому полководцу. А сейчас идет война, и так не все гладко. Да и Орден Света может убедить Фердинанда восстановить Инквизицию, а это ей явно не на руку. И вообще, то, что убиты двое влиятельных человека, может существенно поменять расстановку сил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
