— Я обращаюсь к похитителям, — произнес через громкоговоритель уже другой голос, не знакомый Карине. — Я оой-капитан полиции Дзима Панакис. Я уполномочен вести с вами переговоры. Мне нужно войти в дом. Обещаю, я войду один и без оружия.
— Менты всегда действуют по книжке! — расхохотался сквозь маску Той. Он снова выглянул из окна. — Эй, ты, Дзима, входи через главный вход. Один и без оружия, как обещал. И без глупостей. И помни, мне достаточно нажать на кнопку, чтобы девка подохла!
— Без глупостей, обещаю, — согласился голос. — Открывайте дверь, я иду.
— Приведешь его сюда, — сказал Той Маами. — Держать под прицелом все время. Чуть что — пали, пусть даже в воздух.
Маами кивнул и, вытащив сзади из-за пояса пистолет, вышел. Второй похититель тоже извлек оружие и, неуверенно вертя его в руках, опасливо отошел от Карины на пару шагов.
— Эй! Ты куда? — окликнул его вожак.
— Так ведь ошейник… — пробормотал тот. — Если взорвется, рядом находиться опасно…
— Трус… — выплюнул Той. — Ладно, стой так. Глаз с нее не своди.
— Той, а вдруг они не согласятся? — дрожащим голосом спросил похититель. — Если не захотят менять?
— Заткнись, дубина! — оборвал его вожак. — Они всегда соглашаются. Они же думают, что потом, без заложника, возьмут нас голыми руками.
— Но, может, не стоит ее… убивать, а? Тут же ментов целое море, а ты сам сказал, что они ее знают. Они же озвереют вконец, если ее убьешь!
— Пусть себе звереют! — фыркнул вожак. — Минам, на которые они влезут в подвале, все равно — звери или овцы. Заткнись и не скули, мент идет.
На лестнице раздались шаги, и в комнату вошел человек в гражданском костюме. За ним следовали Маами и тонкая фигурка в маске — похоже, что давешняя девушка. Они судорожно цеплялись за рукояти пистолетов, едва ли не упертых в спину полицейского, но тот, казалось, не обращал на оружие никакого внимания.
— Обыскали? — нетерпеливо спросил Той.
— Да! — торопливо кивнул Маами. — Нет у него ничего.
— Я обещал, что приду безоружным, — пожал плечами полицейский. — Вооруженных людей вокруг и без меня хватает. Я так понимаю, что ты здесь главный, господин? — обратился он к Тою. — Как к тебе обращаться?
— Никак не обращаться, — отрезал тот. — Мы с тобой болтать не собираемся. Наши требования я уже передал, но поскольку у вас с памятью проблемы, повторю: доставить сюда и передать нам нашего брата Фуроя Тодзоку, томящегося в тюрьме в ожидании неправедного суда пособников чудищ. Срок — полчаса, время пошло, — он демонстративно взглянул на часы. — Сверх того — пятьдесят миллионов мелкими купюрами и вертолет с пилотом и полными баками, но тут я добрый, согласен подождать еще час. Что-то неясно?
— Полчаса слишком мало, господин, — покачал головой полицейский. — Его даже из тюрьмы сюда не доставить. А ведь городская полиция за тюрьмы не отвечает, так что есть еще обязательные процедуры согласования…
— Да мне плевать на ваши процедуры! — разозлился вожак. — Через полчаса… ладно, даю еще десять минут. Через пятьдесят минут его должны привезти сюда. Не уложитесь — начнете получать свою девку по частям. Сначала уши, потом каждые пять минут — по пальцу.
Он выдернул из кармана пружинный нож, выбросил лезвие и, нагнувшись полоснул Карину по плечу. Она почти не почувствовала боли в окоченевшей коже, но все равно дернулась и попыталась отпрянуть. По коже потекло теплое и влажное.
— Не надо, господин, я прекрасно понял, — ровный голос полицейского даже не дрогнул. — Я передам требования начальству. Мы сделаем все, что можем, лишь бы доставить сюда вашего человека как можно быстрее.
— Молодец, — кивнул Той, поигрывая ножом. — Вали отсюда.
— Еще один вопрос, — не двинулся с места полицейский. — Могу ли я предложить в заложники кого-то вместо девочки? Себя? Или других?
— Еще чего! — расхохотался вожак. — Чтобы подсунутый спецназовец нас голыми руками уделал? Ищи дураков в другом месте!
— Но она опасна. Она девиант, и может…
— Ничего она не может! — рявкнул вожак. — Она в ошейнике, а в комнате — стационарный блокиратор! Все, разговор закончен! Пошел вон, пока мне и тебя немного порезать не захотелось. Вывести его!
— Да, господин, — кивнул полицейский. — Приношу свои униженные извинения. Мы доставим сюда вашего брата как можно быстрее.
Он поклонился и вышел. Девица и Маами вышли вслед за ним.
— Вот так! — фыркнул вожак.
— Той, а зачем ты миллионы и вертолет попросил? — озадаченно осведомился оставшийся похититель. — Мы же ее не из-за денег похитили. И вертолет нам не нужен.
— Балда! — снисходительно ответил Той. — Пусть они думают, что у них есть лишнее время на подготовку штурма. Может, они и в самом деле решат, что мы в вертолет погрузиться захотим. Тогда они нас вообще никогда не достанут. Когда они взрыв услышат, мы уже далеко окажемся.
Под подбородком Карины что-то пронзительно запищало, и она снова дернулась.
— Не понял… — пробормотал Той. Он вытащил из кармана пластинку пульта и озадаченно посмотрел на нее. — Эта хрень что, сломалась? Он-то почему не сигналит?
— Потому что… ты… болван… Той! — едва шевеля губами, произнесла Карина.
— Заткнись, публичный сортир, — огрызнулся тот. Досадливо фыркнув, он подошел к стоящему в углу блокиратору, засунул руку за заднюю стенку и чем-то щелкнул. Шум в голове у Карины резко ослаб, а пульт в руке у вожака зазвенел зуммером.
Он отключил большой блокиратор! Едва сдержавшись, чтобы не вскрикнуть от радости, девушка сосредоточилась. Шум от ошейника мешает толком ощущать манипуляторы, но он привычен. С ошейником она справляться умеет…
Преодолевая ощущение, которое очень походило на неуверенное дрожание рук, она осторожно развернула манипуляторы. Она их чувствовала, она могла ими управлять! Точность, в первую очередь страдает точность. Нужно работать очень аккуратно, иначе она ненароком их искалечит. А еще с включенным блокиратором она не может плести противопульную паутину, и ее единственный шанс — наносить внезапные удары. Только бы никого ненароком не убить — ведь сейчас у нее такая плохая координация!
Они заслужили смерть.
Нет. Она больше никого не станет убивать. Да они и не заслужили смерти. Здесь крутой только один вожак, остальные, даже Маами, — мальчишки и девчонки, перепуганные тем, что делают. Им задурили головы, они и сами чувствуют, что происходит что-то не то. Одно дело — до хрипоты спорить на тайных собраниях, ощущая себя тайными спасителями мира, и совсем другое — вот так взять и убить человека, пусть даже он чудище. Они заслуживают хорошей порки, но смерти — нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
