— Он, — кивнул Головастик. — Если не сложно — погодите секунду, сориентируюсь по респам. Юра.
Женя пожал руку нашему новому знакомому. Райволга Головастик пропустил, хотя менестрель из Рассветного дернулся, готовясь проводить ритуал задохликов, и даже ладонь протянул.
Эпический герой проигнорировал жалкую попытку нпц. Развернулся, махнул рукой. Потом дернул кистью влево. Вправо. Вверх, вниз. Лица его я не видел, но убежден — оно являло собой образец сосредоточенности.
— Если ты ищешь кладбон, то мы знаем где он, — подал голос Женя. Райволг с каменным выражением лица вытер ладонь о штанину. В сторону Головастика он старательно не смотрел.
— М? — будто бы заинтересовано сказал наш новый знакомый, явно погруженный в какое-то обилие внутренней информации.
Влево. Вправо. Вверх. Вниз. Влево.
Черт, да он явно не характеристики свои просматривал.
— Пару дней по дороге на север, затем день на запад! На маунте выйдет быстрее, конечно. Я могу показать, — попытался пригодиться Женя.
— Зачем? — удивился Головастик. — Судя по карте — до ближайшего респа миля к востоку. Я съезжу за ним. Никуда не уходите. Вот, положа голову на плаху, стойте тут и ждите.
— По карте? — переспросил я.
Головастик забрался на коня, взял в руки поводья. Глянул на меня сверху вниз:
— Ну да, по карте. Ждите здесь! Скоро буду!
И уехал, оставив нас над трупом Сестры. В лесу подала голос кукушка.
— По карте, блядь? — спросил я у соратников, под природный метроном. — Откуда у него карта?!
* * *
— Купил, — ответил Головастик. Он и правда обернулся очень быстро. Стас, которого привез наш новый знакомец, излучал радость во всех известных диапазонах.
— Это Юра! Тот самый Юра! — сказал бард, когда сполз с коня товарища. — Мы с ним начинали!
— Купил?! — я не слушал приятеля, жадно пожирая взглядом щель в разукрашенной маске Головастика. — Где купил? На авито?
— В любом мало-мальски приличном городе можно найти локальные карты. В столичных областях и глобальные продаются. Вы… Подожди-подожди… — с пониманием осекся Юра. — Старообрядство победило?
Он повернулся к улыбающемуся Стасу. Хлопнул его по плечу:
— Рад видеть тебя! Хорошо, что ты выбрался. Мне показалось, что ты решил осесть в том чудесном краю.
— Там не хуже, чем дома, — пожал плечами бард.
— Нет, — покачал головой Головастик. — Везде хуже, чем дома. Но не будем. Итак, коллеги. Буду краток.
Он встал так, чтобы нас всех видеть. При ходьбе перья его костюма колыхались, чуть постукивали птичьи черепа, шуршали клыки хищников в ожерельях и цепочках. Он вообще весь был какой-то клочковатый, неровный. Руны на шкурах вспыхивали и гасли. По маске пробегались огоньки. Глазницы то занимались голубым светом, то темнели.
— Вы сильно отстали. Что ваша группа, что вторая — очень плохо. На материке не осталось ни одного игрока ниже шестидесятого уровня. Ни в одной из игровых команд. Ваша группа, как вижу, в лучшем положении, однако общий результат по-прежнему неудовлетворительный.
— Вторая команда? Ты видел Свету? — спросил я
Головастик поднял руку в запрещающем жесте:
— Вопросы потом. Сейчас вводная.
От такого заявления мой внутренний Егорка-бунтарь дал залп из пушек «Авроры» и изготовился к штурму Зимнего. Но Егорка-разумный приглушил революцию, задушив заговорщика. Головастик явно побольше моего знает. Можно и потерпеть подобные отсечки.
Тем более, я вечно лезу с вопросами немного несвоевременно.
— Ладно. Уровень дело наживное, если знать, что делать. Не волнуйтесь, с этим мы разберемся. Меня больше тревожит ваше репутационное состояние, да и в целом, внутриигровое. Бастион кто-нибудь заложил? Хотя бы один!
Не дождавшись ответа, Головастик кивнул, чуть разочаровано продолжил:
— Ясно. Клановая деятельность? У кого кланы есть?
Я поднял руку.
— Сколько юнитов?
— Ась? — надеюсь, мне удалось передать полную свою несостоятельность в этом вопросе. Можно было, конечно, включить умное лицо и молчать, но… Егорка предпочитает занижать себя в глазах окружающих, чтобы потом никого не разочаровывать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ясно. Чей соратник?
Он ткнул пальцем в Райволга.
— Его, — сказал Женя.
— У него есть язык. Зачем за него говоришь? — склонил голову Головастик. Блин, суровый мужик. Не люблю таких.
— Я. Есть! — гаркнул я. — Пить!
— Вольно, — отмахнулся Юра. Надеюсь, он говорил с улыбкой. — Соратник — это хорошо. Но один — мало. Репутации?
Наш допрос закончился минут через десять. «Ясно» Головастика становились все ниже, все протяжнее. Наш пернато-рогатый друг даже чуть поник, сгорбился. Эдакая здоровенная, но безнадежно старая и больная птица, пытающаяся казаться человеком.
— Я тут видел хороший дуб, на котором можно повеситься. А если мы еще в данж войдем, то там из трупов такие отменные инсталляции оформляют! Актуально ведь? — подал голос я.
— Шутки — это хорошо. Я сам люблю комедиантом побыть, — отреагировал Головастик. Выдохнул устало. Затем приосанился. Объятый волшебными всплесками герой, явившийся к неотесанным нубам. И, раз он здесь, а не среди таких же, ливнуть из такой тимы ему не светит.
— Ты закончил, что ли? — с сочувствием поинтересовался я у поникшего Головастика. Тот кивнул, задрал голову к небу. Пекло сегодня знатно. В данже такой жары не было. Эпический герой побрел к деревьям внизу, чтобы спрятаться в тени.
— Я себя чувствую девушкой, приехавшей в большой город. В первый же день познакомившейся с очаровательным пареньком на дорогом бмв, затем закрутившейся в празднике мегаполиса, сразу окунувшейся в мир ночных клубов и элитных развлечений, а наутро оказавшейся на пустыре в Купчино в полиэтиленовом пакете и со следами изнасилования, — высказал я ему в спину. — У нас тоже есть вопросы.
— Конечно. Вы в своем праве.
Он добрался до тени, плюхнулся на землю. Сдернул маску, явив потное бородатое лицо. Длинные черные, с проседью, волосы собраны в хвост и мокрые от жары. Чуть выпученные глаза насмешливо щурились.
— Жги, Лолушко! — он выстрелил в меня из пальца. — Я пока переварю новости.
— Где Света?
— Я вывел вашу вторую группу из земель Унии. Оставил на побережье в Бухте Проклятых Корабелов на фарм. Ваши друзья выбрали интересный способ прокачки и наколотили викингов уже на состояние «ненависти» со всеми северными фракциями, кроме Фредлишемана. Да и у последних, вроде бы, враждебное.
Головастик стащил с рук кожаные перчатки, бросил на землю. Откинулся на ствол дерева. Добавил:
— За пару дней они должны выйти на нейтральное с Фредлишеманом. Остальные, скорее всего, безвозвратно утеряны, да и не стоят траты времени и ресурсов. Полезного на этих островах нет ничего. Провинция в самом негативном ее виде. Весь замут за морем. Там и прокачаетесь. Я знаю места, если их не перекрыли.
— Как ты тогда выбрался, Юра? Как тебе удалось?
— Стас, брось, — отмахнулся Головастик, поморщившись. — Итак, сейчас я приду в себя и мы двинемся в ближайшее поселение. Раздобудем вам транспорт. Времени путешествовать пешком у нас нет.
— Но тут так красиво. Северная романтика! — подал голос я. — Где ты насладишься такими красотами?
— Поддерживаю. Ты прав. Пойдем пешком, — с серьезным видом согласился Головастик. — Надо ценить момент здесь и сейчас, и не гнаться за призраками будущего.
— Эм… — сказал было Стас, но Юра прервал его жестом.
— Мы можем приложить множество бесполезных усилий и не увидеть то, что было рядом с нами. Роттенштайн свалит последнего босса и уйдут из этой прекрасной реальности в мир машин, политики, денег, грязи и Греты Тунберг. Тьфу, дураки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он мне нравился. Потому что говорил без кривляния. Совершенно серьезно. Убежденно.
Почти как я.
— Юра… — Стас нахмурился.
Головастик вновь махнул рукой:
— Твой друг Лолушко прав. Он мудр. Нам некуда спешить.
— Рад встретить единомышленника. Какого ты уровня? — я плюхнулся на землю рядом с ним.
