Марьян ехидно улыбался. Веселье продолжалось.
— Так может, ты Сольер еще знаешь, имечко воздыхательницы? — наподдал Марьян.
Юльзан хлопнул Сольера по плечу, подстегивая к разговору.
— А может и знаю! — Сольер добавлял в беседу жару.
Марьян схватил кувшин и разлил красное вино по бокалам. Дрогнули. Закусили.
— Сольер, не тяни, говори! Если, конечно, есть что сказать!
Разведчик заинтриговано хмыкнул.
— Знаю-знаю, но сперва давайте еще раз выпьем!..
Так и сделали. Выпили еще по одной.
— Говори уже!
Себастьян сжался как пружина, готовый вот-вот выстрелить.
— Капитан, вы же помните, меня в прошлом месяце ставили в караул, слава Эльсдину! — Кубки взлетели над головами эльфов в тосте. — Вечная хвала королю! Вечный лес!
— Помню Сольер, ты просачковал несколько пограничных разведок! Проторчал во дворце, штаны попротирал!..
— Да ладно, капитан, что там говорить, вы думаете, я зря там ноги напрягал?
— А то, чего еще делал? В бане королевской парился?
Приглушенный гогот.
— Да куда там! — И уже чуть слышно продолжил. — Пока его светлость, наш покойный король, отдыхал, королева неоднократно отлучалась…
— Отлучалась?! — Марьян аж ахнул. Догадки потоком полетели. — Неужели с этим… этим…
Себастьян коротко повел головой и остро почувствовал нарастающую тревогу, а затем, затем — бледное ощущение бешенства, и притом давяще-удушливое.
"Этим", Себастьян нисколько даже не сомневался, Марьян грубо указывал на его персону.
— Вряд ли! Вряд ли, — отмахнулся лениво Сольер.
От такого поворота полукровка прирос обледенелым куском айсберга на краю кровати.
— И с кем же она шашкалась?
Хлоп-п — это Марьян хлопнул по шее Гильяну.
— Следи за языком!
Руки Себастьяна мелко дрожали, холодный пот лился по спине. Они травили байки про Мелису! Изверги издеваются! Пользуются моментом, гады!
— С тебя клещами вытягивать слова, а?
— Я видел Урфа Сульяна, пару ночей подряд, а потом…
— Что потом?!
— Да, говори же!!
Рука Себастьяна потянулась к рукояти отцовского ножа. Невольно. Нехотя, но твердо!
— Не тяни, Сольер! Не тяни!
— А после, через пару дней, когда снова заступил в наряд, ее посетил… — разведчик сбился на полушепот.
Кисть Себастьяна лихорадочно дрожала. Дрожала и сжимала.
— Желин Харуш! — Выпалил остроухий. — Представляете, пока король спал, она встречалась с отчимом нашего Себастьена!
Врет! Врет! ВРЕТ!
ТАКОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! НЕТ-Т!
— Отнеси вина нашему другу, — коротко и тихо попросил Марьян.
Эти выродки попусту молотят языком! Лживые твари!
— Пускай выпьет за здоровье…
Нет! Все! Хватит! ВСЕ! ХВАТИИТ…
Себастьян рванул с места, за секунду преодолел дверной пролет, завис над гостевой залой…
Сольер поднялся, взял в руку бокал вина и неспешно, обойдя стол, направился к лестничным ступенькам.
МРАЗИ!
Полукровка даже не дрогнул. Пустота переполнила его сердце. Он отправил отцовский нож в смертельный полет. Вращая лезвием и рукояткой в воздухе, клинок глубоко вошел в грудь высокородного. По самую рукоять. Сольер в тот миг не до конца осознал тянущиеся объятия смерти. Жалобно захрипел, зацепился за край стула, на котором сидел Юльзан, врезался спиной в деревянную опору и, закатив глаза, съехал на задницу, испустив предсмертный стон. Изо рта скатилась тонкая струйка крови. Бокал выпал из одеревеневшей руки и красное вино, кровью разлилось по полу.
Эльфы поражено уставились на мертвого товарища.
Правдивость ситуации не желала явью ложиться в их самоуверенные мозги. Они не верили, также как в свою очередь не верил Себастьян, что полукровка мог убить эльфа. Они не осознавали, что ВЫРОДОК МОГ ЛИШИТЬ ЖИЗНИ ЧИСТОКРОВНОГО СУЩЕСТВА!
А Себастьян не мог прочувствовать, что отнял священную жизнь у кровного родственничка до глубины души!
Все теперь он точно не жилец! Он труп!
Первым пришел в себя естественно Марьян.
— Взять выродка!!!! — заверещал капитан разведывательного отряда. — Живьем брать мерзость!! Живьееем!!!
Смерть закружилась и затанцевала.
Себастьян не стоял, сложа руки. Себастьян занял оборонительную позицию, а затем…
Затем ринулся в долгожданную, извечную АТАКУ!
Тело Сольера еще не успело остыть, как в доме Желина Харуша завязалась неравная сеча. Эльфы не задумывались о преимуществе и превосходстве собственных сил, одержимые жаждой мести и маниакальным стремлением рассчитаться по заслугам за смерть высокородного, в их бурлящих острым темпераментом жилах всколыхнулся неугасимый адреналин. Остроухие загорелись единственной целью — избавиться от Себастьяна раз и навсегда! Марьян мгновенно принял решение, что легкой смерти полукровка не заслуживает, его ждала долгая и извращенная пытками ночь, но сперва, эльфара предстояло еще взять в плен. Поэтому разведчики молниеносно рассредоточились и устремились на Себастьяна со всех сторон, то есть с правого и левого крыла лестницы, заходя на второй этаж.
Первым делом Себастьян полностью отрезал себя от магических атак, всецело доверившись умению, везению и холодному оружию.
Магические блоки последовали водопадом, каскадом энергетических волн разбиваясь сначала об его защиту, а после, когда полукровка отсек свой потенциал от внутреннего источника, — нападки Марьяна и Ливьена практически уходили в пустоту, едва цепляясь за ауру Себастьяна. Вот тогда эльфы обрушились на него всей мощью физической атаки.
Гильян и Юльзан моментально натянули луки и пустили в полет стрелы.
— Живым!! Я сказал — живым!!! — Орал Марьян.
Только нечеловеческая реакция спасла его от смерти. Только изворотливость и оточенные годами рефлексы, спасли ему жизнь.
Себастьян извернулся корпусом вправо, стрела пронеслась в двух пальцах от бока, тут же вывернул голову назад, смерть на стальном наконечнике рассекла воздух у самого носа. Он ощутил острый и отчетливый запах ялина. Иссушенного и пропитанного папоротником. Такие стрелы, если входили глубоко в тело, расщеплялись на отдельные фрагменты и извлечь стрелу из ялинового дерева, непросто и трудно, а практически невозможно, так как штатные эльфары в отрядах, напитывали колчаны стрелков особой магией и в полете, крылатая смерть активировалась, начиная с наконечника стрелы, заканчивая ее оперением. То, что Себастьяну удалось избежать приветственных "посланий" родственничков, являлось нечистой случайностью, а фактом его врожденного полукровства. И тем ни менее бой продолжался! Себастьян наобум влетел в опочивальню, тут же стремительно закрыл перед собой дверь, защелкнул засов и… с проклятиями отвернулся к стенке, когда с визгом в дерево вошли последующие "послания" кровников. Настолько душевные и чистосердечные, что даже их острия прошпиговали насквозь старинную дверь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
