Я направляюсь к носу судна. На баке подвешен судовой колокол. Может быть, на медной стенке колокола высечено название шхуны?
Нет, ничего.
Вернувшись на корму, я задаю тот же вопрос рулевому.
Бросив на меня угрюмый взгляд, он пожимает плечами и, расставив ноги, выравнивает шхуну, сильно накренившуюся на левый борт.
Я оглядываюсь, чтобы узнать, нет ли здесь Тома Рока. Его нигде не видно… Неужели его нет на борту? Это очень странно. Зачем было похищать из Хелтфул-Хауса одного служителя Гэйдона? Никто ни разу не заподозрил, что на самом деле я инженер Симон Харт, да если бы даже это стало известно, зачем я мог понадобиться похитителям и чего они от меня хотят?
Раз Тома Рока нет на палубе, значит его заперли в одной из кают; лишь бы только с ним обращались повежливее, чем с его бывшим смотрителем!
Что такое? Как это я сразу не заметил! Каким же образом движется эта шхуна? Паруса убраны все до последнего, бриз стих… редкие порывы ветра, дующего с востока прямо в лоб, только препятствуют ходу судна… И тем не менее шхуна быстро несется вперед, слегка зарываясь носом и рассекая фор штевнем волны, струящиеся белой пеной вдоль ватерлинии. Длинный волнистый след тянется далеко за кормой.
Значит, это паровая яхта? Нет! Между грот— и фок-мачтой не видно никакой трубы. Может быть, это судно с электрическим двигателем, снабженное аккумуляторами или гальванической батареей большой мощности; они-то и приводят в движение гребной винт и сообщают кораблю подобную скорость?
Право же, нельзя иначе объяснить его движение. Во всяком случае, судно несомненно движется при помощи Гребного винта, и я смогу в этом удостовериться, наклонившись над гакабортом; тогда мне останется только выяснить, какая же механическая сила приводит его в действие.
Рулевой не мешает мне приблизиться, смерив меня насмешливым взглядом.
Перегнувшись через борт, я смотрю…
Никаких признаков бурлящей клокочущей струи, которую обычно вызывает вращение винта… Ничего, кроме ровного следа за кормой, тянущегося на три-четыре кабельтовых, как за простым парусным судном.
Какой же двигатель придает шхуне такую удивительную скорость? Как я уже говорил, ветер скорее встречный, и море лишь слабо колышется.
А все-таки я узнаю, в чем дело! Во что бы то ни стало! И, пользуясь тем, что команда не обращает на меня никакого внимания, я возвращаюсь на нос.
Около носового люка я встречаю человека, лицо которого кажется мне знакомым. Облокотившись на борт, он смотрит на меня и дает мне подойти… Он как будто ждет, что я с ним заговорю.
Я припоминаю… Это он сопровождал графа д'Артигаса во время его посещения Хелтфул-Хауса. Да, конечно, я не ошибся.
Значит Тома Рока похитил этот богатый иностранец, значит я нахожусь на борту его яхты «Эбба», хорошо известной в восточных портах Северной Америки… Ну, что ж! Человек у люка должен объяснить мне то, что я имею право знать. Насколько помню, они с графом д'Артигасом говорили по-английски. Он поймет меня и не сможет уклониться от ответа на мои вопросы.
Я полагаю, что это капитан «Эббы».
— Капитан, я вас видел в Хелтфул-Хаусе, — говорю я. — Вы меня узнаете?
Он оглядывает меня с ног до головы, не удостаивая ответом.
— Я смотритель Гэйдон, сторож Тома Рока, — продолжаю я, — и хочу знать, зачем вы меня похитили и привезли на шхуну?
Капитан прерывает меня жестом; вместо ответа он подает знак стоящим на баке матросам.
Те подбегают, хватают меня за руки и, не обращая внимания на мои протесты, насильно тащат вниз по лестнице в люк.
В сущности это не лестница, а вертикальный трап со ступенями из железных прутьев, вделанных в переборку. Я спускаюсь на площадку, откуда несколько дверей ведут в кубрик, капитанскую каюту и прилегающие помещения.
Неужели меня снова запрут в ту же темную камеру в глубине трюма?..
Повернув налево, меня вводят в каюту, освещенную иллюминатором; он открыт, и в него врывается свежий ветер. Мебель каюты состоит из койки с застланной постелью, стола, кресла, умывальника и шкафа.
Стол накрыт на один прибор. Мне остается только сесть за стол, после чего я обращаюсь с вопросом к поваренку, который, поставив передо мной кушанья, собирается уходить.
Еще один глухонемой! Или этот негритенок просто не понимает английского языка?
Когда дверь за ним затворилась, я с аппетитом принялся за еду, отложив все вопросы на будущее в надежде, что когда-нибудь все же получу на них ответ.
Правда, я опять взаперти, но на этот раз в несравненно лучших условиях, которых меня, надеюсь, не лишат до прибытия в гавань.
Мои мысли вертятся вокруг одного: совершенно ясно, что именно граф д'Артигас подготовил похищение, что он его зачинщик, и французский изобретатель несомненно находится на борту «Эббы» в какой-нибудь не менее комфортабельной каюте.
Кто он такой, этот граф, собственно говоря? Откуда взялся этот иностранец? Захватив Рока в свои руки, он, видимо, хочет любой ценой завладеть секретом фульгуратора? Это весьма правдоподобно. В таком случае надо быть начеку и не выдать себя; если обо мне узнают правду, я потеряю всякую надежду получить свободу.
Сколько мне нужно решить загадок, сколько раскрыть тайн — происхождение графа д'Артигаса, его планы на будущее, курс, которым следует шхуна, место ее обычной стоянки… и, наконец, необходимо понять, почему судно без парусов и без винта плывет со скоростью не менее десяти миль в час!..
С наступлением вечера холодный ветер дует в иллюминатор каюты, и я прикрываю его. Так как дверь заперта снаружи, я почитаю за лучшее растянуться на койке и заснуть под легкое покачиванье таинственной шхуны, плывущей по волнам Атлантического океана.
На следующее утро я просыпаюсь с зарей, одеваюсь, привожу себя в порядок и жду.
Мне приходит в голову проверить, заперта ли дверь каюты.
Нет, не заперта. Толкнув ее, я взбираюсь по трапу и выхожу из люка.
Матросы моют палубу; на корме стоит капитан с каким-то незнакомцем. Мое появление нисколько не удивляет его, и он кивком головы указывает на меня своему собеседнику.
Этого человека я еще никогда не встречал. На вид ему лет пятьдесят; у него черная борода и волосы с проседью, тонкое насмешливое лицо, живые умные глаза. По типу он напоминает эллина, и я убеждаюсь в его греческом происхождении, когда капитан «Эббы» называет его Серкё, — инженер Серкё.
Что касается самого капитана, его зовут Спаде — имя, по-видимому, итальянское. Грек, итальянец — разноплеменная команда, набранная со всего света на шхуну с норвежским названием, — все это, право же, кажется мне подозрительным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
