как раз ему.
— Был такой разговор, — кивнул Сварог.
— Это автоматически означает, что Гарпаг его научил если и не созданию навьев, то управлению ими. Есть сильные основания подозревать, что и остальные были, так сказать, заказаны для себя Орком. Не такой уж он хронический неудачник. Хозяин войска из шести с лишним тысяч навьев, которых где-то прячет в расчете на некий удобный случай. Лорд Сварог, вы знакомы со свойствами навьев?
— Как-то не изучал, — сказал Сварог. — Со времен харланских событий они ни разу не давали о себе знать, и я ими не стал заниматься…
— По сути это — боевые машины. Крайнее долговечные. Их можно оставить в каком-нибудь подземелье или пещере, усыпить, — и они там могут простоять сотни лет, понемногу обрастая паутиной, — а потом их можно разбудить и пустить в дело. Шесть тысяч навьев — сила, опасная даже для нас. Конечно, наши солдаты с нашим оружием с ними справятся в открытом бою в два счета — но только в том случае, если успеют подготовиться заранее. А при внезапном налете еще неизвестно, за кем останется победа. Рассуждая трезво: если в этот манор сейчас внезапно ворвутся сотни две навьев — боюсь, они понесут нешуточные потери, но все же вырежут всех, кто сейчас тут находится… Мы так и не доискались, какие именно возможности есть, чтобы без летательных аппаратов попасть к нам с земли, но они есть. Уж если сюда способна проникать та примитивная шлюшка с горы Гун-Деми-Тенгри, о которой вы, лорд Сварог, писали в одном из отчетов… Я серьезно отношусь к рассказам о Вратах, или порталах, сквозь которые к нам можно попасть с земли. Судя по некоторым данным, люди Вингельта, освобождая Стахора и Эгле, воспользовались именно такими Вратами. Два других умолчания Орка приходятся на его рассказ о беседе с этой… феей. Вполне возможно, заговорщиков он интересует именно как владелец войска навьев, а значит, достаточно серьезная персона, каковой стоит заплатить за участие и постом Канцлера… Потом, правда, можно и убить. Скажем, каким-то образом овладев секретом управления навьями. Так что вы его недооцениваете, Галан…
— В самом деле, про навьев я как-то запамятовал… — чуть сконфуженно признался Галан. — По тем же мотивам, что и лорд Сварог: о них слишком долго не было ни слуху ни духу… Но где он их может прятать?
— Да в каких-нибудь подходящих горных пещерах, которых превеликое множество, — и никто их не изучает, не составляет списка. Зачем, собственно? Или, скажем, в какой-нибудь Заводи — мы знаем далеко не обо всех, да и не во все известные знаем пути… — он помолчал, задумчиво уставясь куда-то вдаль, потом усмехнулся: — Знаете, господа мои, не могу не отдать этим чертовым заговорщикам должное: задумано с большим изяществом. Если допустить — хотя и крайне этого не хочется, — что их план увенчается успехом, серьезного сопротивления они не встретят. Наши друзья и соратники наверняка не вступят в бой — потому что это бессмысленно, коли уж мы все мертвы. За что в таком случае драться? И за кого? Особенно, если главари скроют свое участие в заговоре, свалят все на каких-нибудь пешек, которых быстренько пристукнут при попытке к бегству… Трон без особых потрясений и волнений займет новый император — у них наверняка уже есть марионетка, а может, и не марионетка, может, сия личность и возглавляет заговор…
— Простите, Канцлер, можно вопрос? — сказал Сварог. — Я совершенно не интересовался этой темой, не видел смысла, никогда не предполагал, что возможен такой заговор… Предположим, и в самом деле, заговор прошел успешно, и все показанные нам компьютером Орка мертвы. Я примерно понимаю, кто в этом случае займет трон — кто-то из принцев или принцесс крови. Какими бы высокородными ни были заговорщики, лары не допустят к трону стороннего, верно?
— Совершенно верно, — сказал Канцлер. — Разве что в том случае, если не останется вообще никого из особ императорской крови или приравненных к ним — принцы и принцессы крови, их супруги и мужья, дети… Но их в качестве жертв компьютер нам не показал. Это означает, что марионетку-императора, а то и главу заговора следует искать среди них. Тем более что печальный прецедент имеется. Посвящу вас еще в одну строжайше охраняемую государственную тайну, лорд Сварог. Вы их и так немало знаете, одной больше, одной меньше… В подробности, уж простите, посвящать не буду, но суть расскажу: совсем недавно, и десяти лет не прошло, нашелся принц крови… Долго и успешно притворялся безобидным простачком, а сам разработал достаточно умный план захвата престола, имевший огромные шансы на успех…
Сварог, естественно, не сказал, что прекрасно знает, о чем и о ком идет речь.
Спросил:
— А каков механизм, дающий возможность в этом случае попасть на престол?
— Не такой уж сложный, — досадливо поморщился Канцлер. — Раньше в сложных случаях — когда, например, неожиданно умер отец Яны-Алентевиты и ей было всего шесть лет — судьбу престола большинством голосов решали на совместном заседании Палата Пэров и Тайный Совет. Что греха таить, вокруг них происходили, скажем так, дипломатические хитросплетения и политические баталии… С участием и других лиц. Вы как король с некоторым опытом понимаете, как все это выглядело…
— Увы… — грустно усмехнулся Сварог.
— После того как императрица распустила и Палату, и Совет, автоматически потерял силу и «Эдикт о престолонаследии». Требовался новый. Его составили быстро… и, боюсь, несколько небрежно, наспех. Отнеслись к этому чуточку несерьезно: императрица совсем молода, о судьбе трона думать рано, хватало более важных дел… Короче говоря, процедура упростилась: нового императора выбирают большинством голосов принцы и принцессы крови. Конечно, и в этом случае возможно, так сказать, неофициальное участие других лиц, но все равно процедура упростилась: принцев и принцесс чуть ли не впятеро меньше, чем было членов Палаты и Совета… — он помолчал, хмурясь. — Да, не исключено, что глава заговора — кто-то из принцев или принцесс, учитывая помянутый прецедент. — Он хмыкнул. — По-человечески их понять можно: крайне невесело прожить жизнь, зная, что имеешь некоторые права на престол Империи, но никогда его не займешь… Можно поддаться соблазну… — он задумчиво протянул: — Принцев и принцесс крови — девятнадцать, следовательно, столько же и подозреваемых… Впрочем, нет. Восемнадцать. Принц крови Келивер — на пределе дряхлости, врачи уверяют, что жить ему осталось считаные недели. Он уже не в том состоянии, чтобы замышлять что бы то ни было, а в качестве марионетки он никому не нужен — куда годится марионетка, которой осталось пара недель?
— Строго говоря, одиннадцать, а не восемнадцать, — сказал
