Начали появляться первые кандидаты в студенты — целители. Рановато, но я нашла для них немного времени. Решили принимать на обучение не моложе шестнадцати лет, все — таки здоровье людей, а то и жизни — это ответственное дело. Приехало около тридцати человек из ближней провинции. Из них только один парень подходил под требования, безусловно, и ещё один — сомнительно, дар неуверенный, расплывчатый. Может, ещё и разовьётся. Я его тоже записала на обучение, уж фельдшера я из него сделаю со временем. У остальных способностей к целительству не было никаких. Но это только начало, возможно, на группу и наберём со временем.
За это время мы с Дарианом посетили два званых приема, где местные дамы с наслаждением перемывали мне косточки, обсуждали и разглядывали мои наряды, до нижнего белья предположительно. Я некоторое время терпела, но пришлось ответить на хамские реплики. Дариан, извинившись, отошёл к своему знакомому лорду, и я скучала в одиночестве с бокалом чего — то слабоалкогольного, которое даже не думала пробовать. Ну их, этих придворных, глазом не успеешь моргнуть, как уже отравили. И тут от стоящей рядом небольшой теплой женской компании, то есть змеиного кружка, послышалась громкая реплика, сказанная с расчетом на то, что я услышу.
— Какая безвкусица! И как вульгарно! Я такое ни за что не надену!
Вещала перезрелая мадам, но ещё мнящая себя первой красавицей двора, с объемной фигурой, нещадно затянутой в корсет.
Я повернулась и нарочито медленно оглядела злопыхательницу.
— В таком возрасте и с такой фигурой я бы тоже не надела бы это платье. Но пока могу себе позволить.
И ослепительно улыбаясь, поплыла навстречу Дариану. Тот весело усмехнулся:
— Что такого ты сказала герцогине Ди Вье, матушке бывшей королевской фаворитки, что она имеет такой чудный цвет лица, похожий на ваш борщ?
— Да ничего такого, вот, правда! Всего лишь согласилась с ней, что в ее возрасте и фигуре я бы тоже не стала надевать такое платье, как на мне.
Дар усилием воли сдерживал рвущийся смех. Уголки его губ подергивались от напряжения, чтобы не захохотать. И мне он сейчас, как никогда, показался таким милым, что я не выдержала и потащила его в длинную и пустую портретную галерею хозяев дома. И там, в самом дальнем и темном углу мы целовались так, как будто не виделись годы…
А потом ходили знакомиться с родней Дариана. Родителей у него давно не было, братьев и сестер не было никогда, но был жив младший брат отца и его семья. Приятные люди и мы понравились друг другу. Дядя Дара управлял герцогством, так как Дариан отказался от герцогства в пользу дяди. Объяснил это тем, что ему просто некогда, с его службой ещё и герцогство тянуть — это слишком. У него было небольшое поместье, и туда Дар наведывался крайне редко. Некогда. Так он объяснил. Ну и ладно, мне это и вовсе все равно.
А сегодня у нас знаменательный день — запускаем в работу мясной цех. Митрич сиял ярче любой из железяк в своем любимом цеху. Практически этот цех был его детищем. То есть я имела кое — какие представление о СанПине для мясоперерабатывающих предприятий, когда — то давно на лекциях по сан. гигиене нечто этакое нам рассказывали, ну и то, что по ТВ видела. Все. Варя сразу сказала, что она и вовсе ничего не понимает в этом. Парни могли лишь сделать оборудование по техническим задачам. А вот Митрич, будучи зоотехником, посещал мясокомбинаты. Так что проект был полностью его.
И вот первый день работы. Митрич и сиял и мандражировал одновременно. Консервная продукция только сегодня шла в работу — тушенка, печеночные паштеты. Вообще, здесь все субпродукты практически не употреблялись в пищу, что было удивительно, учитывая первые тяжёлые годы переселения. Мы заново изобретали земные блюда — холодец, печеночный паштет, языки в желе. Вот ещё вдобавок к мясной колбасе будем делать кровяную колбасу. Короче, оставляем только рога и копыта.
На открытие пошли всей семьёй, только Марусю с Дилем не стали брать. Отчего они не огорчились. Естественно, присутствовал и Макс со своими помощниками. На отделении разделки туш трудились мужчины, а вот на полуфабрикатах — женщины. Длинными ножами они ловко пластали мясные куски на стейки, антрекоты, эскалопы, куриные тушки разделывались на запчасти. Закладывались для просолки окорока и рульки. После просолки со специями это будет сварено и пойдет в коптильню.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В отделе рубленого мяса работали здоровые мясорубки — готовился фарш для котлет, пельменей. Отдельно готовили фарш для колбас. В конце цеха блестели боками из нержавейки котлы автоклавов. Там будут мясные консервы. Замороженными полуфабрикатами и кусковым мясом и птицей, консервами решили торговать только в нашем продуктовом отделе в торговом центре, здесь, в усадьбе, решили не открывать киоск.
Митрич носился по всему цеху, как заводной. Все, пока зима и пруд замёрз, теперь у Митрича новое любимое место пребывания.
Маруся и Диль не огорчились потому, что были заняты крайне занимательным и новым для этого мира делом. Как только установились низкие температуры и устойчивый снежный покров, наши мужчины с помощью Бора и Рима соорудили на нашей улице, метрах в пятидесяти от нашей усадьбы снежную горку. Коля верхний слой снега растопил до ледяной корки. Получилась отличная горка. Местная ребятня толкалась на ней весь день. А Петя сделал для нашей ребятни земные санки, в то числе и для сыновей Бора. И теперь Мая ходила гулять с малышней на горку. Диль катался сам на маленьких саночках, сделанных специально для него, а Марусю Мая брала на руки и они катились с горки вместе. По — моему, Майка была не менее счастлива, чем наши малыши.
А за всеми хлопотами послезавтра Новый Год. Сегодня наряжаем ёлку, а на завтрашний вечер приглашаем королевскую чету. Местные этот праздник не отмечали, не было такой традиции, ну а мы не могли отказать себе в этом празднике.
Старый враг объявился.
За окнами, в домашних стенах Спрятался уют.. В хрустальных вазах радуга играет. И словно ангелы под потолком снуют, И свечи в канделябрах догорают. Шуршит в ногах ворсинками ковер, Тепло камина согревает вечер… И ни о чем струится разговор В витиеватых оборотах речи…
Новогодняя суета началась с утра. Наряжали ёлку. Удивительно, но мы, взрослые люди, делали это с радостью и немножко с грустью, вспоминая свое детство. Когда ёлка была наряжена, сбежались посмотреть на необычное явление все наши домашние — и люди и домовые. Мы решили завтра устроить для всех детей — и своих и для детей наших работников новогодний утренник, вспомнили несколько детских новогодних песенок, приготовили небольшие подарки с конфетами, яблоками из хранилища, несколькими пирожными песочными и по игрушке от Рима, по возрасту детишек. Для этого Морин заранее переписал, у кого, сколько детей и какого возраста. Хоть это и напоминало мне ёлку в барском доме для крестьянских детей, но пусть хоть так, чем никак.
На кухне пеклось, варилось, жарилось. Тильда пекла торты, для нас и для работников, Тани и Брукса строгали салаты. Митрич собственноручно принес из коптильни первый свиной окорок. Запах на кухне от него стоял, впору слюнями захлебнуться.
Кстати, работа мясного цеха стартовала удачно. Замороженные полуфабрикаты и кусковое мясо и птица пользовались спросом в нашем отделе в центре. На рынке тоже торговали мясом, но там ту же птицу надо было покупать минимум половину тушки, а это около 8 — 10 кг, птички здоровые были. А мы продавали разрубы значительно меньше, по запчастям. Покупателям было выгоднее купить поменьше кусок, если семья небольшая, по цене получалось выгоднее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А полуфабрикаты, так не у каждого была мясорубка, хотя мы ими торговали с самого открытия и довольно успешно. После выходного пойдут в продажу консервы и колбасы. Хотя мы планировали предложить нашу тушёнку в портовой Мирине, думаем, что моряки оценят выгоду консервы против солонины. Может, ещё предложить наш товар королю? Для довольствия каких — нибудь силовых структур. Посмотрим в дальнейшем.
