При Николае II Зимний дворец (с декабря 1895 по апрель 1904 г.) вновь стал жилой императорской резиденцией. С осени 1894 по осень 1895 г. в Зимнем дворце шли масштабные ремонтные работы по оборудованию личных покоев для двух молодых семей – Николая II и его младшей сестры Ксении Александровны.
К ремонтным работам привлекались десятки поставщиков Императорского двора. Чтобы не расширять круг лиц, занятых неквалифицированной работой в Зимнем дворце, использовали нижних чинов лейб-гвардии Преображенского полка, свободных от службы. Преображенцев привлекали и при строительных работах по подготовке высочайших балов. Эта работа им оплачивалась[611]. Появление подобной «халтуры» для преображенцев также связано с обеспечением безопасности царя. Охрана не желала без особой на то нужды допускать в жилые покои царя посторонних «работных людей».
Охрану Зимнего дворца в 1895 г. усилили. Часть Сводного батальона перевели в комплекс зданий, непосредственно примыкавших к Зимнему дворцу. Начальник царской охраны П. А. Черевин лично просил командира Преображенского полка великого князя Константина Константиновича отвести часть помещений в казарме Преображенского полка на Миллионной улице для размещения части Сводно-гвардейского батальона. Но великий князь отказал, поскольку эту просьбу офицеры-преображенцы восприняли как покушение на их двухвековое право на охрану царской фамилии. Великий князь записал в дневнике: «Я только тут спохватился, что наше соседство с Зимним дворцом есть двухвековая льгота 1-го батальона Преображенцев и что этой льготой мы ни с кем не должны делиться»[612].
Впрочем, ведомство Дворцового коменданта все же нашло возможность разместить в Зимнем дворце части Сводно-гвардейского батальона, а его офицерам выделили три «холостых» квартиры по Комендантскому коридору Зимнего дворца[613]. К этому времени в Зимнем дворце уже шла ожесточенная борьба за помещения между различными дворцовыми ведомствами. Борьба настолько жесткая, что даже влиятельной Дворцовой полиции пришлось временно предоставить под жилье одному из офицеров, переведенному из Москвы в Петербург, «помещение, отведенное под служебный кабинет начальника Дворцовой полиции»[614].
Несколько слов необходимо сказать и о Дворцовой полиции. Это подразделение, сформированное в декабре 1861 г., изначально предназначалось для усиления охраны Зимнего дворца. Для такого шага были основания. В знаменитой прокламации «Молодая Россия», написанной в апреле 1862 г. студентом Московского университета Петром Зайчневским, прямо указывалась цель революционного движения: «Двинемся на Зимний дворец истреблять живущих там. Может случиться, что все дело кончится одним истреблением императорской фамилии, то есть какой-нибудь сотни, другой людей»[615].
В конце 1861 г. высочайшим повелением военному министру, шефу жандармов, петербургскому военному губернатору, командиру и начальнику штаба Гвардейского корпуса предложили выработать план мер по охране императорской фамилии и по Главному караулу Зимнего дворца.
В результате Комиссия выработала документ, согласно которому при Зимнем дворце формировалась особая команда «городовых стражей», их задачей было «денно и ночно» наблюдать за входами в Зимний дворец и нести наружную охрану.[616] Охране подлежали все восемь подъездов дворца: подъезд Его Величества, Ее Величества, Комендантский, Министерский, Иорданский, Государственного совета, Комитета министров и Наследника. Команда «дворцовых городовых стражей» насчитывала всего 30 человек[617]. Инструкцию для этой команды по докладу министра Императорского двора графа Адлерберга Александр II высочайше утвердил 8 декабря 1861 г. К весне 1862 г. окончательно решились вопросы, связанные с подчиненностью дворцовой городовой стражи. Высочайшим указом ее подчинили флигель-адъютанту полковнику A. M. Рылееву. В Петербурге ему также подчинялись приставы 1-й Адмиралтейской части.
После гибели Александра II от рук террористов в марте 1881 г. очень многое изменилось и в организации охраны царя, и в организации охраны Зимнего дворца. Так, в сентябре 1881 г. отправили в отставку заведующего Зимним дворцом генерал-майора Дельсаля. Некоторое время по распоряжению министра Императорского двора полковник Струков, полицмейстер Зимнего дворца, исполнял его обязанности. Но 1 октября 1881 г. новым начальником Дворцовой полиции назначается полковник П. В. Зиновьев[618], к нему перешли все функции полицмейстера Зимнего дворца по охране царских резиденций и царя, находящегося в них[619].
Окапывание Зимнего дворца в марте 1881 г. с целью поиска фугасов
При Александре III начальник охраны царя генерал-адъютант П. А. Черевин[620] вывел охрану царя на новый организационный уровень. Если говорить о Зимнем дворце, то и там, даже во время официальных мероприятий, Александра III «прикрывали» сотрудники Дворцовой полиции. Например, 26 ноября 1884 г. на приеме в Зимнем дворце присутствовало более тысячи георгиевских кавалеров[621]. Несмотря на то что это была элита армии и опора трона, Александра III охраняли 17 офицеров охранной стражи, 2 армейских офицера дежурили на дворцовой гауптвахте во главе дежурного караула, 3 офицера стояли на пропускных пунктах в подъездах, 16 полицейских офицеров и 4 «чина секретной части»[622] находились среди приглашенной публики. То есть охрану царя в Зимнем дворце обеспечивали 48 человек, не считая гвардейского караула на дворцовой гауптвахте.
Служащие и внутренняя охрана Зимнего дворца. 1900-е гг.
Охраняли царя и во время традиционных январских балов в Зимнем дворце. Судя по ведомости о расходе «вин, водок и питий», во время «Малого выхода» 1 января 1886 г. царя охраняли шесть офицеров охранной стражи, они располагались со своими подчиненными в разных местах дворца. Впрочем, дело охраны царя не предполагало, что офицерам охраны будет отказано в земных радостях. Как ни странно, но царских телохранителей прямо на службе обеспечивали спиртным. Причем в достаточных количествах. На 1 января 1886 г. четырем офицерам охраны полагалось во время праздничного дежурства в Зимнем дворце бутылка мадеры, две бутылки лафита, бутылка водки («очищенного вина») и четыре бутылки пива; второй паре офицеров – одна бутылка шампанского Генри-Гуле. Видимо, столь заметная разница в обеспечении офицеров спиртным связана со степенью близости к «охраняемому телу». Но водка с пивом прямо «на рабочем месте» – это удивительно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
