С восходом солнца на следующее утро Тотила выехал с небольшим отрядом своей конницы из ворот Капры. Его вооружение блестело золотом и серебром, и было кроме того украшено венками роз и разноцветными лентами. Снежно-белый конь его также имел чудный венок на шее, а в гриву его были вплетены длинные яркие ленты. Рядом с Тотилой ехал Юлий. Он не был вооружен и держал в руке только прекрасный щит, данный ему Тейей.
– О! – вскричал Альбоин, увидя Тотилу. – Он едет на битву, нарядившись, как на свадьбу! Какое дорогое вооружение! Гизульф, брат мой, у нас не видали такого! И что за конь под ним! О, я должен иметь и этого коня, и это вооружение!
С этими словами он бросился вперед. Тотила остановил коня и, казалось, ждал удара. Вот Альбоин уже в нескольких шагах. Но в последнюю минуту Тотила чуть потянул повод, и лошадь его сразу отпрыгнула в сторону, так что Альбоин проскакал мимо. Тотила очутился сзади него и без труда мог бы пронзить его своим копьем. Лангобарды этого и ожидали и с громкими криками ужаса бросились к своему вождю. Но Тотила быстро обернул копье и тупым концом ударил противника по плечу с такой силой, что тот упал с лошади, Тотила же спокойно подъехал к своему отряду.
Альбоин быстро вскочил на лошадь и повел свое громадное войско на небольшой отряд готов. Но прежде чем они подъехали, готы бросились бежать обратно Капре. Альбоин сначала остановился в изумлении, но затем вскричал:
– Да это бегство! Конечно, бегство! Вот передние уже скрылись в воротах! Скорее, волчата! За ними в город!
И многочисленная конница его помчалась в Копру. Нарзес со своих видел все происшедшее.
– Стой! – с яростью кричал он. – Остановитесь, безумные! Ведь это бегство наверно притворное! Назад! Трубите отступление! Громче!
Но лангобарды слишком увлеклись преследованием врага. Остановить их было невозможно.
– Ах, – вздохнул Нарзес. – И я должен смотреть на такую глупость! Следовало бы дать им погибнуть в наказание. Но они мне нужны, надо спасти их. Итак, вперед, во имя глупости! Цетег, Анцал, Либери, за ним в Капру! Ведите исаврийцев, армян и иллирийцев. Но помните: город не может быть пуст. Берегитесь! Мои носилки последуют за вами. Но я не в силах больше стоять.
Он в измождении упал на подушки. Цетег же и другие полководцы бегом повели пехоту.
Между тем готы и за ними лангобарды вскачь пронеслись через Капру и помчались по фламиниевой дороге к Тагине. Вот передние ряды лангобардов достигли уже того места, где лесистые горы с двух сторон суживают дорогу. Увидя это, Тотила дал знак. Зазвучал рог, и в ту же минуту из ворот Тагины бросился отряд пехоты с копьями, а с обеих гор выскочили из засады персы. Пораженный Альбоин быстро оглянулся.
– Ах, мои волчата, никогда еще не бывало нам так худо! – вскричал он и повернул лошадь назад к Кипре. Но в эту минуту оттуда бросились скрытые в домах готские стрелки. Таким образом лангобарды оказались окруженными со всех четырех сторон.
– Ну, Гизульф, теперь остается только храбро умереть. Кланяйся моей Розамунде, если тебе удастся выбраться! – крикнул Альбоин и бросился на одного из предводителей конницы, который в золотом, открытом шлеме мчался прямо на него.
Альбоин готовился уже ударить его, но тот закричал:
– Стой, лангобард! Идем вместе на наших общих врагов! Долой готов! – И с этими словами Фурий Агалла рядом с Альбоином понесся на готов.
Первое мгновение готы, увидя это, молчали, думая, что, быть может, это какая-нибудь хитрость, но затем поняли и с криками: «Измена! Измена!» в страшном смятении бросились назад к Тагине. Тотила также побледнел, увидя Агаллу рядом с Альбоином.
– Да, это измена! – вскричал он. – А, тигр! Долой его!
И он понесся на корсиканца. Но, прежде чем он успел достичь его, Исдигерд с целым отрядом персов очутился между ним и Агаллой.
– На короля! – крикнул он персам. – Все на короля! Вот он, на белой лошади! – И целый град стрел направился в Тотилу. Щит его был совсем пробит. Между тем Агалла также увидел его.
– А, это он! Моей должна быть кровь его сердца! – И он бросился к Тотиле, который страшным ударом успел уже убить Исдигерда. Уже Агалла поднял копье, прицеливаясь бросить его в открытое лицо Тотилы. Но вдруг две стрелы вонзились в лошадь Тотилы, а третья в ту же минуту попала ему в плечо. И лошадь, и всадник упали. Персы Исдигерда громко вскрикнули от радости. Агалла и за ним Альбоин пришпорили коней.
– Пощадите жизнь короля! – кричал Альбоин. – Возьмите его в плен! Он пощадил мою жизнь!
– Нет, смерть ему! – крикнул Фурий и бросил копье.
Алигерн в это время старался поднять раненого Тотилу на вороную лошадь префекта. В эту минуту пронеслось копье Агаллы. Но Юлий отразил его щитом Тейи. Агалла пустил второе копье: Алигерн прикрыл короля щитом, но оружие было брошено с такой силой, что пробило щит и ранило короля. Агалла подъехал уже почти вплоть и занес меч над Тотилой. Но молодой Адальгот со страшной силой ударил его древком знамени, которое держал, и тот опрокинулся назад, оглушенный. Между тем Алигерну удалось наконец посадить раненого Тотилу на лошадь, и в сопровождении Юлия и Адальгота, он вывез короля из битвы и помчался в Тагину.
Торисмут между тем успел привести свой отряд в порядок. Тотила хотел распоряжаться битвой, но не мог сидеть на седле.
– Торисмут, – сказал он. – Ты защищай Тагину и пошли скорее гонца к Гильдебранту: он должен сейчас вести сюда весь свой отряд и во что бы то ни стало загородить дорогу на Рим. Тейя, как я узнал, уже на месте битвы, он должен прикрывать отступление на юг, к Риму. Это последняя надежда.
Тут он потерял сознание.
– Везите его отсюда, – сказал Торисмут. – Скорее туда, на гору, в монастырь. Скорее, потому что из ворот Капры движется уже пехота Нарзеса, – наступает решительный момент. Я буду защищать Тагину, пока у меня останется хоть один человек. Ни один всадник – ни перс, ни лангобард – не войдет в город, пока я в состоянии поднять руку: я буду охранять жизнь короля, пока он не очутится в безопасности.
Действительно, из ворот Капры появилась пехота Нарзеса. Цетег узнал уже о поступке Агаллы. Он подъехал к нему и протянул руку.
– Наконец-то, мой друг Агалла, ты примкнул к нам!
– О, он не должен жить, этот Тотила! – с яростью вскричал Агалла.
– Как? Разве он еще жив? Мне казалось, он умер! – быстро возразил Цетег.
– Нет, не умер! Его увезли раненого.
– Он не должен жить! – вскричал Цетег. – Его смерть важнее, чем взятие Тагины. Это может сделать Нарзес, – их ведь семьдесят против семи готов. А ты, Агалла, скорее в погоню за Тотилой. Он ранен, значит, не может сражаться. Его увезут в лес за городом. Туда можно пробраться по двум дорогам. Бери триста всадников и поезжай одной дорогой, а я возьму триста других и поеду другой.
