усилий, с легкостью сминая ее хилые выпады, и это, наверное, было проявлением жестокости. Глаза девушки заблестели как два крупных бриллианта. Она очень, очень хотела ошарашить меня и доказать, что хоть на шаг, хоть на полшага идет впереди.
– Вчера я несколько часов "висела на хвосте" черного "мерседеса", – кинула она в бой резервы. – От полицейского участка в Протарасе он поехал по хайвею на Лимассол, а оттуда свернул в горы, на Троодос. На серпантине я от него отстала.
Алина замолчала и вопросительно взглянула на меня, ожидая то ли похвалы за усердие, то ли уточняющих вопросов. Я наморщил лоб и кивнул.
– Очень интересно!
– В "мерседесе" в качестве пассажира ехал наш капитан.
– Потрясающе! – воскликнул я.
– Ты чему-то радуешься? – едва ли не с ненавистью спросила Алина.
– Нет, я предвосхищаю твое сенсационное открытие.
– Зря иронизируешь. Мне известно о том, что случилось со спасательными жилетами. И еще о телефонном разговоре Лоры с отцом.
– У тебя есть подслушивающее устройство? – первый раз удивился я.
– Нет, я подружилась с девушкой, работающей на коммутаторе нашей гостиницы.
– Неплохо, – оценил я простой и надежный ход конкурента. – Так о чем же ты все-таки хочешь меня предупредить?
Алина не успела рта раскрыть, как дверь душевой распахнулась и, шлепая босыми ногами по полу, к нам выскочила Лора, замотанная в большое черное полотенце. Ожидавшая чего угодно, но только не этого, Алина плавно откинулась на спинку кресла и побледнела.
– Вы видели моего отца?! – воскликнула Лора, и мне показалось, что она сейчас упадет перед Алиной на колени. – Это правда?! Вы знаете, где его прячут?!
Придя в себя после короткого шока, Алина повернула голову и посмотрела на меня с недвусмысленным выражением, которое можно было трактовать как строгий вопрос: "Что все это значит?" В ответ я скорчил гримасу, которая могла означать недоумение: "А хрен его знает!"
Странно, что Алина не обиделась и пулей не вылетела из номера, хлопнула за собой дверью. Выражение на ее лице смягчилось и стало заинтересованным. Попеременно глядя то на меня, то на Лору, она неторопливо произнесла:
– Да. Я приблизительно знаю, где его держат.
– Прошу вас! – взмолилась Лора, опускаясь на край кровати и прижимая руки к груди. – Помогите мне!
– Помоги девушке, – заступился я за Лору, и своей просьбой как бы признал некое превосходство Алины над собой.
– Хорошо, – согласилась Алина, незаметно подтягивая ноги к креслу, словно опасалась, что Лора начнет целовать ее коленки. – Я расскажу, куда увезли вашего отца…
– Спасибо вам! Век буду обязана! – поторопилась благодарить Лора.
– Но! – перебила Алина и подняла указательный палец. – Но в обмен на информацию о Мизине. Я чувствую, что вы многое знаете о нем.
Лора стрельнула глазами в меня. Она боялась, что я откажусь от этой сделки.
– Ты сама уже как Мизин, – не преминул я высказать колкость в адрес Алины. – Решила заняться продажей информации?
– Не продажей, – поправила Алина, – а обменом. Бартер!
– Давай расскажем! – с мольбой в голосе обратилась ко мне Лора.
– Как считаешь нужным, – ушел я от принятия решения. Мизин мог вывести нас на наркотики, и информация о нем в шкале ценностей стояла на первом месте. Но Лора – хозяин барин, потому как мы крутились вокруг проблемы с ее отцом.
Окрыленная этими словами, Лора вскочила с постели и, придерживая на себе полотенце, которое норовило свалиться к ногам, кинулась в душевую, где на батарее-змеевике сушился наш трофей, очень напоминая дешевое и застиранное донельзя нательное белье.
– Вот, – сказала она, кладя Алине на колени уже высохшее, но словно жеванное письмо.
Минуту мы с Лорой не сводили с нее глаз. Мне казалось, что Алина не столько читает, сколько думает над каждым словом. Лицо ее ничего не выражало, зрачки двигались очень медленно, часто останавливаясь, и порой ее взгляд становился рассеянным, устремленным в какой-то бесконечно удаленный от Мизина мир.
– Вот как, – глухим голосом произнесла она, дочитав письмо до конца. – Все дело, оказывается, в паспорте…
Она пришла к тому же выводу, что и я, когда на глиссере прочитал письмо первый раз. Вслед за выводом на Алину обрушились те же чувства, которые причинили мне такую острую боль. Она стала покусывать губы, отвлекая себя от мыслей о Валерке. На ее ресницах заблестела роса.
– Ладно, – хрипло произнесла Алина, резко поднявшись с кресла, и подошла к окну. Скрестив руки на груди, она стала массировать плечи. Крепкие ногти, выкрашенные перламутровым лаком, оставляли на коже розовые полосы. Самообладание стоило Алине огромных усилий. – Запоминайте: ваш отец ехал в черном "мерседесе" с красным номером "ZCAM774". Не въезжая в Лимассол, машина свернула в горы, на Троодос. Потом все время вверх по серпантину. На пересечении перед поселком Платания машина свернула влево, по указателю на гору Олимпус. Там я отстала, но когда подъехала к телевизионной вышке, то нашла "мерседес" недалеко от лыжного подъемника. В машине уже никого не было.
– Кроме лыжного подъемника и телебашни там еще что-нибудь было? – спросил я. – Дома? Или гостиницы?
– И частные дома, и гостиницы, – ответила Алина, по-прежнему не оборачиваясь к нам. – Там что-то вроде зоны отдыха.
– А вы не дождались, когда появится хозяин машины? – с надеждой спросила Лора, вытирая нос кончиком полотенца.
– Нет, не дождалась, – призналась Алина. – Уже темнело, и я боялась улететь в пропасть на серпантине.
– У машины был красный номер, значит, арендована, – вслух подумал я. – Мы знаем номер. Выяснить личность арендатора – проще пареной репы.
Алина смотрела мне в глаза. Мне показалось, что этот взгляд очень напоминает взгляд боксера, который отыскал на лице противника открытый участок.
– Я уже выяснила, – произнесла она.
– Что?! – воскликнула Лора. – Это правда?! Кто он?!
– Арендатора зовут Эдди Кид.
Мы с Лорой переглянулись.
– Черт возьми! – с досадой произнес я. – Они захватили твоего отца в собственной машине! Это хуже. Пока ни одного следа!
– Мы должны поехать туда, – прошептала Лора. Ее глаза смотрели в никуда и были наполнены безумной отвагой – безумной потому, что поездка на Троодос была только лишь
