разминулись, я задумалась над тем, как много странных людей населяет этот особняк.
Ах да, половину из них здесь пристроила именно я.
Может, не стоило удивляться тому, что у Диса в последнее время тоже было паршивое настроение. Когда мы с ним столкнулись у входа в кабинет Паймона (мой), я убедилась в этом: Дис был явно не в духе. В военной форме, гордый и суровый он выглядел именно так, как тот, кому поклоняются каннибалы и божества разврата.
Кивнув на флягу, которую я держала в руке, он спросил:
— Неужели ты всё-таки снизошла до наследника Нойран? Как поворковали?
С чего он взял, что после разговора с Индрой я захочу напиться?
— Может, я только собираюсь, — сказала я, заходя в кабинет.
— Раз так, лучше не торопись, — сухо усмехнулся Дис, и когда я уточнила, что это значит, пояснил: — Он сейчас не в духе после разговора со мной.
Я резко обернулась.
— Что?! Какого чёрта ты в это лезешь?! Ты звонил ему?!
— Конечно, нет. Его на меня переключил твой до смерти запуганный секретарь. Бедный парень решил, что Нойран собирается объявить нам войну.
Я упала в кресло, чувствуя внезапную усталость. Индра… Похоже, он в отчаянии. А значит, время телефонных разговоров уже прошло.
— Что он хотел?
— Узнать, не трахаю ли я тебя в этот самый момент.
А…
Мне и вправду захотелось выпить.
Такие вопросы очень в духе Индры. А такая прямота в духе Диса. Вроде бы ничего нового, но меня словно изнутри обожгло, когда я себе это представила.
— И что было после того, как ты ответил «нет»? — спросила я.
— Не думаю, что он поверил бы мне, ответь я «нет».
— Поэтому ты ответил «да»? — Я напряглась, а Дис не торопился возражать.
— Я лишь сказал, что прекрасно понимаю его чувства, — произнёс он в итоге.
— Даже так? — не поверила я.
— Пусть у него маленький член, у меня тоже не настолько большой, чтобы из кабинета трахать женщину, которая находится во дворе.
Да он издевается!
В таких условиях доверять ему и дальше хранение тех откровенных материалов было никак нельзя. Если Индра решит позвонить ему снова? Дис может использовать то видео как аргумент в их соперничестве. Учитывая, что ему всё никак не терпится помериться с ним членами?…
— Не будь таким ребёнком, — попросила я.
— Показать, насколько взрослым я могу быть? — Когда он использует такой тон, трудно понять, шутит он или уже нет.
— Нет, спасибо. Если ты опять про «это», то с завтрашнего дня я накладываю мораторий на секс в Безане, — заявила я, изображая чрезвычайную занятость. — Так и передай Индре, если снова решишь с ним поболтать.
— Ого. По-твоему, это должно умаслить его раненую мужскую гордость и подавить очередной приспуп ревности?
— Нет, Индра тут ни при чём. Это из-за Лайза, — ответила я, не собираясь вдаваться в подробности нашей шутки. Которую Дис явно не оценил. — А что касается Индры: вполне возможно, он захочет приехать, после вашего разговора.
— Тогда, конечно, мне стоит оповестить об этом все бордели в округе.
Десница, чья мужская гордость была ранена не меньше, не упустит возможности лишний раз напомнить мне, что мой жених не хранит мне верность. В отличие от него самого.
— Оповести, конечно. И начни с ближайшего. — Я указала на окно за своей спиной. — Дикарь, которого ты приютил, превратил мой дом в траходром.
— Я думал, твой дом — траходром в Тавросе, — напомнил Дис. Неужели, то, что я выдала запальчиво в пустыне, настолько его задело? Или это всё последствия разговора с Индрой? — А здесь — твоя тюрьма. Тебя сослал сюда Иберия, потому что дальше просто не мог. Быть более отстранённой от его милости, чем находясь здесь, невозможно. — Он наклонился ко мне сострадательно. — Печально, что ты продолжаешь молиться на него, даже когда бусины на стрингах диктуют тебе совсем другое.
Я не стала его разубеждать, хотя одно только то, что я игнорирую звонки Индры, уже должно было ему о многом рассказать.
— Сейчас бусины на стрингах диктуют мне влепить тебе пощёчину.
— Так они снова на тебе?
— Конечно. Разве мы не выяснили, что это — форма, которой ты должен подчиняться?
— Так покажи мне её, — потребовал тихо Дис, наклоняясь ещё ниже над столом. А я не отстранилась.
— Чтобы ты очередное видео записал?
— У меня не настолько невинные желания.
Я поймала себя на мысли, что вполне готова о них послушать…
— На все твои желания я накладываю мораторий, — отрезала я, после чего насмешливо добавила: — Но ты ведь не почувствуешь разницы, да? Ты уже полгода соблюдаешь целибат.
Ладно, признаю: это было слишком жестоко с моей стороны — смеяться над таким. Любая другая женщина ценила бы его откровенность и абсолютную преданность. Хотя сочувствовать мне ему не стоило тоже. В конце концов, Дис всегда смеялся последним.
— С твоим стриптизом, который я смотрю по утрам и на ночь, его хранить ещё проще, — признался он шёпотом. — Я бы сказал, что ни на что больше не смею рассчитывать, но ведь ты обещала мне твоё порно.
— Моё порно?! Не обещала я тебе такого! — вспылила я, отпрянув от стола.
Дис выпрямился.
— Ты не помнишь? Это была именно твоя идея. Кстати, ты напрасно тянешь с этим. С каждым днём я привязываюсь к тому зрелищу всё сильнее. Возможно, я решу поднять цену. Что тогда будешь с этим делать?
Провокатор чёртов.
— Даже если я тебе принесу это дурацкое эротическое видео, оно не будет «моим», — поправила я настойчиво.
— Но оно должно быть твоим.
— Хватит это повторять!
— Знаешь, я передумал, — решил внезапно Дис. — Я не хочу эротическое видео. Я хочу эротическое видео того, как ты смотришь эротические видео.
Всё ясно.
— Ты… Вот опять! Будучи виновным, ты переворачиваешь всё так, что идиоткой себя чувствую именно я! — возмутилась я, вскакивая на ноги. — Мы говорили о Шесе! Ты не получишь от меня ничего, пока не разберёшься с ним! Заставь его работать, чёрт возьми! Праздно шатаясь повсюду, он плохо влияет на горничных и Кея! А его жёны плохо влияют на наших солдат! Расшатывая дисциплину прислуги и армии, он подставляет тебя!
Дис слабо улыбнулся, будто был тронут этой заботой.
— Я думал, женская компания пойдёт тебе на пользу. Почему бы тебе не поладить с его гаремом? Они расскажут, каково это — быть замужем.
— Замужем за больным извращенцем!
— Вот именно.
Я хлопнула рукой по столу, но, думаю, Дис не раз видел в этом кабинете, за этим самым столом разгневанного Паймона, так что теперь
