– Мирра…
– Неужели я для тебя ничего не значу?! - воскликнула девушка с чувством.
– Это не так, ты же знаешь.
– Когда ты умер… Вернее, когда я думала, что ты умер, - поправилась Мирра, - мне было так тоскливо и одиноко, что никаких слов не хватит, чтобы описать это состояние. Но я не жалела себя. Больше всего меня угнетало то, что мир потерял такого замечательного человека. С твоей смертью я едва не утратила веру в людей. Это был ужасное время… Справедливость - это миф, рассказанный нам в детстве. Больше я не желала в него верить. Сначала родители, потом ты… Не знаю, как я выжила. Должно быть всему виной мой молодой крепкий организм. Годы шли, я росла. Это было неизбежно, правда? Мне нужен был человек, которому можно было бы доверять, как я доверяла тебе, но я его так и не нашла. Нигде. - Мирра была вынуждена остановиться, чтобы перевести дыхание. - Поиски в этом огромном городе не увенчались успехом. Всякий раз, когда я видела высокую худощавую фигуру человека, в коричневой рясе, я замирала, потому что надеялась снова увидеть тебя. Это было глупо, но я ничего не могла с собой поделать. Я молилась, чтобы ты явился ко мне во сне, но тщетно. Только однажды ты мне приснился - мимолетное видение, обман которого разрушил безжалостный солнечный свет. Клемент, не было ни дня, чтобы я не вспоминала о тебе!
– Мирра… - монах не мог спокойно смотреть на ее страдания. Ее слова ранили его в самое сердце.
– Дай мне сказать! Если я не сделаю этого сейчас, то, возможно, не решусь больше никогда. Мне все равно, что ты подумаешь по этому поводу, но я так долго мечтала о том, чтобы это случилось и теперь, когда мы встретились… - Тут девушка не выдержала и разрыдалась.
Клемент молча прижал ее к себе. Нужно была ей дать возможность выплакаться.
– Больше не могу выносить это… Прости меня. Все эти десять лет я медленно превращалась в камень, а теперь размякла и не в состоянии совладать со своими эмоциями. Самой стыдно.
– Ерунда, тебе нечего меня стыдиться.
– Клемент, теперь ты меня точно возненавидишь.
– Но почему?
Девушка отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза:
– Да потому что я люблю тебя. А для тебя это запретная тема.
– О, Создатель… - ошеломленно выдохнул монах, прижав руку к груди. В сердце пребольно кольнуло. Он ожидал чего угодно, но не столь откровенного признания.
– Ну, вот и все, - девушка тяжело вздохнула. - Моя заветная мечта исполнилась.
Мирра отвернулась от него, села за стол и бессильно опустила голову на руки. Клемент сильно побледнел. От его самообладания сохранились жалкие крохи. Монах подвинул стул и расположился напротив.
– Я полагала, что после моих откровений ты сразу уйдешь.
– Ну уж нет, я больше никогда не оставлю тебя, - сказал Клемент ласково. - Тем более в таком состоянии. А то еще натворишь глупостей… Ребенком ты была благоразумным, но я предпочитаю не рисковать. Как бы ни повернулась жизнь, но на мою дружбу ты всегда можешь рассчитывать.
– Спасибо. Это уже очень много.
Они замолчали, не зная, что еще сказать. Слова только мешали их чувствам, но без них они не могли объясниться друг с другом. Клемент же избегал не то что говорить, но даже смотреть на Мирру. Монах сосредоточил все внимание на противоположной стене.
Как ему поступить? У него два верных советчика, но кого из них стоит слушать: сердце или разум?
– Клемент, ты ничего мне не обязан. Это только мои проблемы.
– Ты любишь меня как…
– Мужчину, - закончила за него фразу Мирра, подтвердив ее легким кивком. - Да, именно так.
– Но почему? - спросил он растеряно.
– В двух словах не расскажешь… Детское восхищение отважным спутником, первая влюбленность, трагическая потеря, все это переросло в настоящее чувство. Ничего не могу с собой поделать, но обманывать ни себя, ни тем более тебя я не стану. Ты мне всегда нравился, и чем дальше, тем больше.
– Давай говорить серьезно, - Клемент с трудом сглотнул стоявший в горле комок. - Мирра, я намного лет старше тебя… Тебе всего двадцать два года, а мне уже тридцать восемь. Немаленькая разница. Кроме того, посмотри на меня, - он развел руки. - Я же урод! Постоянно хожу в маске, чтобы никто не увидел изувеченного лица. И этого не исправить, так будет всегда. А мое тело? Спина выглядит просто чудовищно.
– Мне все равно, - просто ответила Мирра.
– Это ты сейчас так говоришь. Но такой ли человек подходит молоденькой симпатичной девушке? Тебе нужен нормальный мужчина, с которым можно было бы создать крепкую дружную семью, завести детей и встретить спокойную старость. Кроме того, ты не видела меня полных десять лет, а за это время мне не раз приходилось убивать и не ради самозащиты. Ты придумала себе идеальный образ, значительно отличающийся от оригинала. А оригинал успел стать убийцей… Мне есть что замаливать.
– Что с того? Если ты забыл, я тоже недавно убила человека. Его тело еще не успело закоченеть. И ничего, я спокойна на этот счет. Эка невидаль - убийство. Это же Вернсток… Тебе просто доставляет удовольствие наговаривать на себя и как мне кажется, совершенно безосновательно. Если ты такой уж плохой, то почему так цепляешь за эти глупые правила? Ты сам себе противоречишь.
– Ну… Если не принимать во внимание убийства, то я жил так, как подсказывало сердце. Моя личная жизнь осталась без изменений. Да, в данный момент на мне нет рясы, я не являюсь официальным представителем ордена, но это не значит, что я решил жить, словно обычный человек.
– Хм, ты женоненавистник? Или, быть может, тебе нравятся мужчины?
– Нет, конечно! - Он не знал, что ему делать: краснеть или возмущаться. - Дело совсем не в этом.
– Прости, что спросила, но за то время, что я живу в столице, я всякого насмотрелась и наслушалась, - девушка виновато пожала плечами. - А пытки не затронули?… Э…
– Мирра!
– Да? - она посмотрела на монаха невинными глазами.
– Физически я абсолютно здоров, если ты на это намекаешь, - ее вопросы заставляли Клемента сильно нервничать. - О, Создатель! Как объяснить? Проблема только в моем восприятии. Мирра, очень жаль… Твои привязанности не должны были зайти так далеко.
– Хватит говорить обо мне. Со мной все просто - я тебя люблю. А вот что чувствуешь ты?
– Какие чувства могут быть у монаха? - Клемент покачал головой. - Я привык подавлять их, никогда не давая перерасти им в нечто большее. Когда ты была ребенком, и я считал себя ответственным за твою судьбу, мне нравилось играть роль отца. Это все, что я мог себе позволить.
– Ситуация изменилась и я выросла. Что же теперь говорит твое мудрое сердце, когда ты смотришь на меня? Кто сидит перед тобой?
– Ах, если бы я знал, что ответить, - монах покачал головой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
