— Пять веков, это если считать от твоего настоящего?
— Да, от моего. От действительного, истинного настоящего. А ты находишься у самого начала этого критического периода.
— И почему же так случилось? — поинтересовалась я.
— К этому привели некоторые патологические процессы, происходящие во Вселенной. Их нельзя назвать однозначно негативными, но на наш мир они оказали весьма отрицательное влияние.
— Что за процессы?
— Это долгая история. Позже я всё расскажу, а пока тебе достаточно знать, что два года назад по моему собственному времени, в 3127-ом, мне удалось оградить наш мир от их дальнейшего воздействия. К сожалению, это не привело к автоматическому восстановлению всех причинно-следственных связей. Прошлое по-прежнему оставалось изменчивым — а это грозило катастрофическими последствиями, вплоть до полного разрушения реальности и исчезновения нашего мира из Вселенной.
— Ага! — Я решила, что теперь всё поняла. — Поэтому ты создала меня, своего генетического двойника, чтобы я следила за прошлым и исправляла все отклонения от основной, так бы выразиться, магистральной линии развития нашего мира. Но не кажется ли тебе, что само моё появление в прошлом привело к нежелательным изменениям реальности, о сохранности которой ты так печёшься? Я, конечно, не считаю себя чересчур выдающейся личностью в истории, но, оглядываясь назад, всё-таки не могу не признать, что оставила после себя достаточно следов — взять хотя бы тех преступников, которые по моей милости загремели в тюрьму. Разве не проще было тебе самой уйти в прошлое и заняться его охраной без всяких посредников, вроде меня или Тори?
Софи сделала ещё один глоток вина.
— Ну, во-первых, вы с Тори и есть результат моего перемещения во времени. Я — дитя будущего, и мне было не так-то просто стать частью прошлого. Одно дело сидеть здесь, в Безвременье, и наблюдать за всем со стороны, а другое — внедриться в саму ткань реальности, которая существовала за пять сотен лет до моего рождения.
Софи допила своё вино и поставила пустой бокал на скатерть. А до меня наконец дошло, с каким акцентом она разговаривает. Это был фарси — персидский язык, который я знала очень плохо, так как не имела приличной практики общения на нём. Собственно, я изучила его лет пять назад от безделья, и с тех пор у меня не было возможности закрепить своё знание в естественной языковой среде, поскольку единственная планета, где разговаривали на фарси (помимо Ирана на Земле), Великая Персия, находилась на самом краю Ойкумены, к тому же там, если верить справочникам, действовали законы шариата, запрещавшие под страхом смерти любые азартные игры. Я, впрочем, не сомневалась, что подпольные казино там существуют, но рисковать своей головой не хотела…
— Вот тут мы переходим к самому сложному, — между тем продолжала Софи. — Чтобы проникнуть в реальность твоей эпохи, мне пришлось прибегнуть к помощи Источника. Это… такой метафизический объект вселенского масштаба, с которым я тесно связана и который даёт мне… м-м, значительно расширяет мои возможности.
— Например, позволяет проделывать подобные фокусы, — предположила я, указывая на «скатерть-самобранку».
— Да, в частности и это. Но этим потенциал Источника не исчерпывается, он способен и на более серьёзные и масштабные вещи. Кстати, ты тоже с ним связана и перемещаешься во времени с его помощью. Позже ты узнаешь о нём больше — как и обо всём остальном. Сейчас же главное, что для проникновения в твою реальность я использовала ресурсы Источника. В итоге я… ну вроде как раздвоилась. Одна «я», которую ты видишь перед собой, осталась в Безвременье, а другая превратилась в оплодотворённую яйцеклетку и оказалась в теле твоей матери. То есть, та другая «я» — это ты. И в равной степени — Тори.
— Боже милостивый! — ошарашенно пробормотала я.
Софи заботливо долила в мой бокал вина, и я залпом осушила его. Затем прокашлялась, вытерла тыльной стороной ладони губы и снова уставилась на Софи.
— Это… это просто невероятно.
— Да, — согласилась она, — невероятно, но факт. Пожалуй, с этим тебе сложнее смириться, чем даже с существованием Тори. Хотя, на мой взгляд, твоё последующее раздвоение на тебя и Тори — случай более поразительный. Возможно, из-за того, что это не было мной запланировано.
— Потеряла контроль над ситуацией?
— Можно сказать, что так. Я не рассчитывала, что Тори так рано сумеет пробиться сквозь нижний барьер и попасть во время, предшествующее моменту своего появления в прошлом. Это сразу же вычеркнуло из реальности все произведённые ею изменения и уничтожило плоды её многолетнего труда.
— Подневольного труда, — уточнила я. — Ты… Впрочем, не будем затрагивать темы морали. Пока что не будем. Сначала разберёмся с фактической стороной дела. Как я уже говорила, тот способ, который ты выбрала, чтобы удержать в нужном русле прошлое, нельзя назвать удачным.
Софи отрицательно покачала головой:
— Ты была нужна для другого. Исправлять временные парадоксы я могла и отсюда, из Безвременья, но этого было мало. Я стремилась вообще излечить прошлое, лишить его гибкости и изменчивости, вернуть в нормальное состояние стабильности и необратимости. Внешний фактор губительного воздействия на наш мир я уже устранила, оставалось навести порядок изнутри. Вся проблема была в том, что в результате упомянутых мной вселенских пертурбаций этот пятисотлетний отрезок прошлого расщепился на два параллельных потока реальности, которые непрерывно взаимодействовали между собой. Образно говоря, они интерферировали, создавая различные варианты вероятного будущего. Как раз твоей задачей и было устранение этой аномалии. Ты появилась лишь в одной из двух реальностей и уже одним своим присутствием отклонила её от другой — той, которой предстояло стать истинным прошлым нашего мира. В результате взаимодействие между реальностями начало ослабевать, и чем дальше, тем слабее оно становилось, а в перспективе должно было сойти на нет.
— Погоди, — сказала я. — Здесь что-то не так. Если твоей целью было развести два потока реальности, то почему ты не сделала это сама, из Безвременья. Ведь ты же можешь вмешиваться отсюда в ход событий.
— Да, могу. Но моё вмешательство отражалось сразу на обеих реальностях. Воздействовать на одну из них, пока они тесно переплетались, можно было лишь изнутри. Поэтому мне пришлось пойти на такой… да, скажем прямо — чудовищный шаг.
— Значит, — произнесла я, — моей обязанностью было не охранять прошлое, а изменять его?
— Грубо говоря, да.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
