— Гунвальд, пожалей веирцев, не вызывай их на дуэль. Если тебя ранят, я же вернусь и устрою им огненный праздник.
— Тогда прикажи Вальдору, чтобы он отпустил меня в Запретный предел, — ухмыльнулся каршарец. — Ты ещё в Тирогисе мне обещал множество драк.
— Вальдор, — сказал Дилль, — отправь этого болвана в патруль в запретные земли. Он ведь не успокоится, пока не перебьёт половину тамошних зверюг.
— Я присмотрю за ним, — скупо улыбнулся гигант.
Гунвальд обнял Дилля так, что кости затрещали. Затем настал черёд Герона, после чего Дилль едва не задохнулся. Вальдор почти расплющил Диллю руку. Воины из его отряда пожелали удачи, от души похлопывая главу клана по плечам и спине. Когда экзекуция закончилась, Дилль едва стоял на ногах.
— Это всё потому, что тебя все уважают, — рассмеялся Тео, наблюдавший за процессом прощания.
— Страшно подумать, что со мной было бы, уважай меня друзья хоть немного больше, — улыбнулся Дилль. — Вальдор, веди отряд в Григот и постарайся сделать так, чтобы кое-кто, — тут он ткнул в сторону Гунвальда, — не ввязался в драку на веирских землях.
— То есть, на землях нашего клана можно? — тут же спросил каршарец.
Послышались смешки воинов, а Дилль только глаза закатил к небу.
— Как думаешь, Гейрге согласится взять и меня? — тихо спросил его Тео.
Гейрге согласилась. Когда все трое разместились на её спине, драконица взмахнула крыльями и взлетела. Вальдор подошёл к веирцам.
— Господа, ещё раз благодарю вас за гостеприимство, — он бросил взгляд на безголовое тело. — Надеюсь, вы прислушаетесь к словам его чести Диллитона и не вынудите нас обнажать против вас мечи.
— Вас никто не задерживает, — холодно ответил седоусый. — И пусть ваш глава не думает, что его угрозы способны заставить нас стать рабами Ситгара. Ничто не убедит нас пожертвовать своей свободой.
Едва он это сказал, как вечный сумрак, царящий на вампирских землях, начал редеть. Окружающее постепенно приобретало краски, а солнце стало светить ярче. Спустя минуту сумрак окончательно исчез, и теперь окрестности Веира ничем не отличались от земель Ситгара. Вампиры закрывали глаза ладонями, а Гунвальд и Герон щурились.
— Что такое? Что случилось? — слышались изумлённые возгласы.
Никто ничего не понимал. Гунвальд вгляделся вдаль и сказал:
— Надо же, я вижу стены Веира. Герон, погляди. Эй, что с тобой?
— Это значит, что щит Единого перестал работать, — лицо Герона посерело. — И демонский портал теперь открыт.
— Чтоб меня! — ругнулся Гунвальд. — А ведь и правда.
Вампиры — что григотцы, что веирцы, пытались закутать лица, пряча глаза от яркого света. Но внезапный день уже закончился. Солнце начало тускнеть, небо затянулось дымкой, и вскоре сумрачные земли стали теми же, какими были уже триста лет. Ошеломлённые вампиры открывали лица и оглядывались, словно пытаясь отыскать причину неожиданной погодной выходки.
Седоусый веирский мастер клинка посмотрел на восток — туда, где был Запретный предел, и тихо сказал:
— Похоже, Единый услышал мои слова. Так вот какое знамение он нам явил.
Глава 37
* * *
— А я говорю, что мы обязаны наказать магистра Гарфея. Устав Академии однозначно говорит об этом.
— Подумаешь, ну заклял Гарфей гражданского. Зато этот тип сразу же вернул долг.
— Это возмутительно! Члены гильдии магов не должны вмешиваться в дела государства без разрешения Совета. Я требую для нарушителя годового лишения магии.
— Не забывайте, ваша мудрость, что за снятие заклятья должник заплатил нам чистым золотом. Мастер Харнор был весьма рад.
— Никакими деньгами нельзя купить нарушение устава.
— Это вы так говорите, потому что архимаг Гарфей из тилисской Академии. Будь он ситгарцем, вы бы сейчас хвалили его.
— Что-о? Неслыханно! Мастер Комуз, ещё одно слово, и я вызову вас на магическую дуэль.
— Всегда к вашим услугам.
Мастер Оквальд закатил уцелевший глаз к потолку гроссмейстерского кабинета. Обсуждение проступка архимага Гарфея — честно говоря, не такого уж и тяжёлого, грозило превратиться в настоящую бойню с участием мастеров-магов. Так происходит на каждом заседании совета — бывшие тилисцы то и дело норовят сцепиться с представителями ситгарской школы. И это — мастера, что уж говорить о магах низших ступеней?
— Хватит! — рявкнул гроссмейстер и грохнул кулаком по столу.
Оба спорщика — и мастер Комуз, и мастер Мернаэль, тут же умолкли, хотя и продолжили сверлить друг друга злобными взглядами.
— Вы должны подавать пример остальным, а ругаетесь, как две торговки. Архимаг Гарфей будет наказан сотней часов штрафных отработок в лаборатории мастера Мернаэля. И нечего так сладко улыбаться, Мер! Если архимаг после отработки штрафов не сможет выполнить любой норматив из-за того, что ты его загоняешь, я, клянусь, отправлю тебя на кухню в помощь адептам.
Адельядо сурово оглядел совет магов.
— Мастер Комуз, дело даже не в том, что ваш архимаг нарушил правила. Он занялся тем, что является прерогативой церкви. А ссориться с церковниками по такому ничтожному поводу нам совершенно ни к чему.
— Ваша премудрость, — сердито сказал бывший тилисец, — вы же нам сказали, что скоро Единый прекратит существование. Соответственно, молитвы церковников больше не будут иметь силу. Так почему бы нам не занять эту нишу — очень доходную нишу, я бы сказал.
— Именно потому, что их молитвы станут бесполезными, мы и не должны так яро показывать наши умения. Сделай Гарфей то, что он сделал, но под эгидой церкви — я бы только похвалил его. Кстати, мастер Комуз, раз уж ваш архимаг так хорошо справился с заданием, назначьте его старшим по этому направлению. Разумеется, после отработки штрафов. А кураторами будете вы и мастер Харнор. Деньги нам не помешают.
Тилисец кашлянул, посмотрел на главного казначея Академии и согласно кивнул. Мастер Харнор поморщился.
— Нам придётся делиться с церковниками, а они отчаянно жадны, когда речь заходит о доходах.
— Мастер Харнор, я уверен, что вы сумеете найти с ними общий язык.
Оквальд еле сдержал саркастическую усмешку — Харнор будет хлеще любого сквалыги из церковных. Интересно было бы взглянуть на то, как будет происходит делёж доходов от совместной деятельности.
— Оквальд! — гроссмейстер обратил на него грозный взор. — Почему я до сих пор вижу драконьего детёныша во дворе Академии? Сколько можно принимать гостей у торгового входа? И когда, наконец, мы сможем оттуда забрать гору золота? Получается, приходи добрый человек, бери сокровищ, сколько хочешь.
— Уважаемый мастер Харнор до сих пор не выделил денег на восстановление помещения для дракона, — пожал плечами Оквальд.
— Но, ваша премудрость, — главный казначей даже подпрыгнул от возмущения, — Оквальд представил счёт на триста сорок золотых. Я готов выделить сорок три окса на ремонт помещения, где будет жить драконий птенец, но зачем восстанавливать посадочные башни? У нас нет драконов, а напрасно транжирить средства…
— Мастер Харнор, — глаза гроссмейстера нехорошо сощурились, — если все будут рассуждать, как вы, у нас и не будет драконов. А если сюда опять прилетит Тринн или Аид? Хотите, чтобы они окончательно развалили башни и погребли нас под обломками?
— Да с чего им сюда прилетать? — буркнул неубеждённый казначей. — Даже красная драконица улетела, а мелкий пока летать не научился.
— Харнор, Оквальд, идите и обсчитайте, сколько нужно денег на восстановление помещения для драконов и приведение в нормальный вид главного двора Академии. Мне надоело смотреть на наши стены с торчащими над ними деревянными щитами. Через час я желаю видеть вас с точной сметой. А теперь вернёмся к совещанию. Гроссмейстер Дево, на прошлой неделе мы говорили о создании полноценного факультета погодной магии. Думаю, настало время…
Окончание речи Адельядо Оквальд не услышал — вместе с мастером Харнором он вышел из кабинета. В сердитом молчании они дошли до главного входа и остановились перед высокой двустворчатой дверью. Личным распоряжением гроссмейстера всем в Академии строго воспрещалось выходить в главный двор, чтобы понапрасну не беспокоить птенца дракона, и только мальчишка Шаберт имел на то право.
