Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она хотела идти, но ноги отказывались ей повиноваться. Потом ей показалось, что она видит свет… три огонька, с каждой секундой становившиеся ближе. Три человека бежали по туннелю навстречу ей. По мере приближения она поняла, что они зовут ее, отчаянно жестикулируя, и каким-то образом заставила себя сделать шаг вперед. Сначала она заметила первого человека — это был Рэйф, но затем ее взгляд упал на лицо второго мужчины, жутко подсвеченное лампой на шахтерской каске, и Миранда приросла к месту. Она просто не могла пошевелиться.
Филип!
За ее неподвижной фигурой грохотала вагонетка, и Дани собирался с силами для последнего удара.
Глава двадцать восьмая
Тиффани чувствовала себя так, словно она находилась в аду, в преисподней с душными подземными ходами, где угрожающий образ Рэндольфа воплощал самого сатану. Каким-то образом ей даже удавалось поддерживать беседу, но она снова и снова оглядывалась на Миранду. Однажды она поддержала сестру, когда та споткнулась, и Тиффани почувствовала ее руку, холодную и скользкую от пота.
В зале борьба в ее душе достигла своей высшей точки, и нервы стали сдавать. Тиффани стояла в сердце алмазной шахты… шахты, породившей ее… и знала, что она прошла по дороге зла до конца. После этого она будет вечно принадлежать Рэндольфу, потому что стала такой же подлой, как и он. Ее горло сжал спазм, и она начала задыхаться, словно золотая цепь, на которой висел бриллиант, стала сжиматься вокруг ее шеи, а жжение кулона с каждой минутой усиливалось. Лицо Миранды в тени показалось ей бледной маской ужаса.
Потом она увидела, что Миранда исчезла.
В этот момент Тиффани не думала ни о Мэтью, ни даже о Миранде — ни о себе самой. Она видела перед собой утонченные прелестные черты леди Энн, она видела Филипа, она видела могилу Виктории. Двое детей ее матери были мертвы, и Тиффани поняла, что не сможет убить третью. Со всхлипом она изо всех сил вцепилась в душившую ее золотую цепь: та разорвалась и бриллиант полетел вниз. И она как будто освободилась от тяжелой ноши. Внезапно к ней вернулось дыхание, и с пронзительным криком: «Миранда!» Тиффани бросилась за сестрой.
В переходе было темно, но для Тиффани он был заполнен отдававшимися эхом звуками и шагами и голосами последовавших за ней спутников, однако все перекрывало громыхание и клацанье вагонетки. Она отчаянно взывала к Дани и Миранде, каждую минуту ожидая услышать вопль, означавший, что она опоздала.
Однако первый прозвучавший вопль оказался ее собственным, когда впереди она увидела вагонетку и за ней — Филипа!
Перед конторой «Даймонд Компани» Елена пробилась сквозь сборище зевак и настойчиво потянула Рэйфа за руку.
— Куда они собираются?
— В Шахту.
— Мы должны остановить их. — Но экипажи уже отъезжали. — Дани собирается убить Миранду.
— Вы сошли с ума!
— Он убил Филипа… то есть пытался.
Рэйф растерялся, но его смущение немедленно померкло перед ошеломляющим страхом за Миранду, когда он представил всю ее уязвимость в подземных лабиринтах.
— Он, кажется, вместе с Тиффани… но мы не сможем предъявить против него голословных обвинений. И мы в любом случае не сможем остановить его, потому что нас не пропустит охрана у ворот Шахты.
— Мы сможем проникнуть в Шахту. Идемте со мной.
Она схватила его за руку и потащила за собой в гостиницу, где они ворвались в комнату, и Рэйф замер в потрясенном молчании, глядя на Филипа Брайта, который, несомненно воскрес из мертвых.
Есть только один способ проникнуть в Шахту — ты должен рассказать, кто ты! — взмолилась Елена.
На миг Филип заколебался.
— Я бы предпочел остаться мертвым, — пробормотал он. — Я был гораздо счастливей, будучи мертвым, будучи безымянным, будучи собой! Но… — он притянул к себе Елену, взглянул ей в лицо. — Обещай мне одно: независимо от того, что случится, независимо, что скажет или сделает мой отец, ты никогда не оставишь меня! Обещай!
— Конечно, — прошептала она. Печаль, прозвучавшая в его голосе, выдавала страх, что это он сможет покинуть ее.
— Никогда! — сказал он, угадав ее мысли. — Никогда!
А потом они поспешили по улицам Кимберли к воротам Шахты, где охранники вытаращили глаза на призрак, явившийся с того света и настаивавший, что он должен встретиться со своей сестрой немедленно! Но там было несколько человек, живших в Кимберли во время пребывания там Филипа, и они смогли удостоверить его личность. Ворота распахнулись, и позаимствовав шахтерские каски у бригады чернокожих рабочих возле входа, они забрались в клеть и вскоре уже спускались в шахту.
Филип бывал под землей много раз и уверенно вел их по транспортному туннелю, но физическое превосходство Рэйфа и его огромный страх за Миранду заставляли его обгонять своих спутников. Это было жуткое, кошмарное путешествие — они не знали, чего им ожидать, их шаги зловещим эхом отдавались под сводами, и они страшились того, что могут обнаружить.
Им повезло — впереди показалась призрачная фигура Миранды — копна ее белокурых волос узнавалась безошибочно, — но позади ее раздавался леденящий душу железный грохот.
— Груженая вагонетка! — воскликнул Филип. — Она раздавит ее!
Все трое были охвачены ужасом и беспомощностью, понимая, что Миранда не слышит ни их криков, ни грома надвигающейся вагонетки.
Ноги Миранды все еще не слушались, но оторвав взгляд от Филипа, она с трудом протянула негнущиеся руки к Рэйфу, который был к ней ближе. У нее было время только лишь для того, чтоб заметить отчаяние на его лице, перед тем, как он бросился к ней и сшиб с рельсов к деревянным опорам стены. Секундой позже она почувствовала колебание воздуха, и как будто что-то пронеслось мимо, но смысл происходящего до нее не доходил. В это мгновение она была уверена, что видела призрак, и понимала только, что Рэйф пришел, чтобы вывести ее из шахты, и, расслабившись в его объятиях, она сознавала также, что он крепко прижимает ее к себе и покрывает ее грязное лицо поцелуями, полностью отметая все ее планы мести.
Пока Рэйф был занят Мирандой, внимание Филипа сосредоточилось на вагонетке. Он видел такие сотни раз и представлял, какую позицию займет Дани. И точно, когда вагонетка прогрохотала мимо, луч фонаря на каске Филипа высветил скрючившуюся позади фигуру, Филип прыгнул вперед, и его пальцы вцепились в грубую материю комбинезона Дани. Тот пошатнулся, но удержался за борт, в то время, как ноги Филипа неуклюже скребли землю, тормозя ход вагонетки, но недостаточно, чтобы остановить ее. Филип отчаянно искал, за что еще ухватиться и нашел как раз тогда, когда Дани вырвался и пополз вперед по груде камней. Филип подтянулся, чтобы последовать за ним, и в этот миг Дани повернул голову.
Лампа на каске Филипа отбрасывала мертвенный свет на бледное лицо под ней, и Дани в ужасе уставился на призрак человека, которого убил в пустыне Юго-Западной Африки много лет назад.
Потрясение заставило Дани потерять равновесие, и со страшным криком он свалился прямо пол левое переднее колесо вагонетки. Она дрогнула и подскочила, наехав на него на полном ходу. За тошнотворным хрустом ломающихся человеческих костей последовал страшный скрежет металла, и, разбрызгивая искры, контейнер накренился. Тонны алмазной руды лавиной обрушились на неподвижное тело.
Когда вагонетка начала крениться, Филип отскочил подальше, но затем, вспомнив о Елене, бросился назад. Он разгребал камни и отшвыривал их в сторону, пока не показалась голова Дани. Одного взгляда было достаточно: череп пробит, шея сломана. Когда Дани был маленьким мальчиком, Мэтью спас его от гибели, откопав из завала на старательской заявке у реки, но в конце концов алмазоносная земля Кимберли все-таки взяла свое.
Филип повернулся и пошел назад, выйдя на свет перед остальными, прибежавшими следом за Тиффани. Он слегка прихрамывал, его лицо было исцарапано и кровоточило, но именно в этот момент Тиффани и Миранда окончательно поняли, что Филип жив. Тиффани пошатнулась, но совладала с собой. Миранда же бросилась в объятия брата. Он тепло обнял ее, но потом подошел к Елене.
— Мне очень жаль.
Глаза Елены были полны слез. Она могла думать только о своей овдовевшей сестре и племянниках, детях Дани.
— Это был несчастный случай! — яростно заявила она. — Дани пытался остановить вагонетку!
Конечно, это был несчастный случай, мягко подтвердил Рэндольф. Мистер Стейн проявил великий героизм.
Филип и Рэйф заколебались. Их взгляд притягивала напряженная, недвижная фигура Тиффани… вероятность ее участия в покушении была слишком ужасной, чтобы задумываться о ней…
— Великий героизм, — тихо согласился Филип.
Всегда найдутся те, кто в этом усомнится, те, кто вспомнит, как Филип отчаянно прорывался в шахту, но Дани Стейн был уже мертв, и проще было оставить все, как есть, и среди вихря чувств, вызванных спасением Миранды, гибелью Дани и воскрешением Филипа, никто не замечал ни страха на лице Тиффани, ни злобы в глазах Рэндольфа.
- Лорена - Фрэнк Слейтер - love