«Часам к 9 собрались почти все. Председателем вновь избрали меня. Все выступавшие высказались за необходимость принять решительные меры, но ничего конкретного никто предложить не мог. Не могли же мы прибегать за помощью к местной администрации, бороться полицейскими мерами. Оставалось только отмежеваться от этих господ, указав, что они не являются членами политической эмиграции и что мы слагаем с себя ответственность за их действия».

Явились на собрание и сами «эксисты»: «Едва выслушав нас, они грубо заявили, что они ни с кем и ни с чем считаться не намерены, что они борются с буржуазией везде, где могут, что деньги им нужны для своих нужд и они их получат».

На следующий день Давришев отправляется к Шриро и попадает в засаду. Его и других анархистов арестовывают на месте преступления с револьверами в руках.

В течение двух дней были арестованы тридцать два человека, причем в тюрьме оказались и эсдеки, и эсеры, и бундовцы. Арестовали и Клячко, отвезя его в тюрьму, по местному обычаю, на трамвае. Все революционеры в самом скором времени были освобождены, поскольку, кроме как проживание по фальшивым документам, швейцарские власти ничего не могли инкриминировать своим русским гостям. Показательна в этом смысле и судьба анархистов. «Летом их судили, – комментирует события Клячко. – Дабы избегнуть могущего подняться вновь шума вокруг этого дела и не дать защите повода к кассации или апелляции, суд, несмотря на то что обвиняемые были захвачены на месте с оружием в руках, вынес всем оправдательный приговор».

Среди лозаннских эсеров – молодой человек по фамилии Ульянов. Студент из Лозанны ездил в Россию принимать участие в Московском восстании. После поражения вернулся, занялся геологией и больше на родину не возвращался. Имя свое он прославит в науке. Французское правительство поручит ему исследовать Монблан, и за эту работу русский геолог будет удостоен ордена Почетного легиона. Через много лет судьба его удивительным образом переплетется с судьбой писателя Виктора Некрасова, лауреата Сталинской премии, автора знаменитого в свое время романа «В окопах Сталинграда».

В.П. Некрасов

«В Лозанне спокон веков жил вместе со своей женой, маминой сестрой, – напишет Некрасов в своей автобиографической книге “По обе стороны стены”, – профессор геологии Лозаннского университета Николай Алексеевич Ульянов (упаси Бог спросить, не родственник ли), а для меня дядя Коля. Жил в маленькой, загроможденной от пола до потолка книгами двухкомнатной квартире на Монрепо, 22. Совсем один – тетя Вера умерла лет 15 тому назад. И действительно, я приехал по его приглашению на три месяца, как значилось в моем паспорте». Так по приглашению «дяди Коли» сталинский лауреат оказался в женевской эмиграции.

Жили в Лозанне в последние дореволюционные годы, разумеется, не только политические эмигранты. Была и другая русская Лозанна, для которой главными событиями не были рефераты Плеханова, Чернова или Ленина в Народном доме (здание не сохранилось). Русским консулом (нештатным) в Лозанне был с 1911 по 1915 год Николай Скрябин, отец композитора. У него на авеню Уши (avenue d’Ouchy, 27) и жил Александр Николаевич в 1913 году. О своих встречах со Скрябиным писал в одном из писем Стравинский: «Тут в Lausann’e проживал некоторое время Скрябин (у своего отца), я с ним видался. Меня поразило, что он о моих сочинениях ничего не знает и говорит о них понаслышке со слов других…»

Жил в Лозанне Александр Николаевич и раньше – с осени 1907-го до лета 1908 года, на Сквер-де-ла-Арп (Square de la Harpe, batiment С). Здесь он работал над Пятой сонатой. В феврале 1908-го Скрябин писал своему другу и благодетельнице Маргарите Морозовой, что живет «как в котле». «Хотя с внешней стороны, – сообщает композитор, – наша жизнь не отличается разнообразием, зато внутренняя кипит. Много обдумываю, много сочиняю, приготовляю материал для лета, когда работается лучше. С нетерпением ожидаю весну, которая послала уже улыбку в виде нескольких чудных дней. Вообще, несмотря на все ее недостатки, я очень люблю Швейцарию». Кстати, здесь же, в Лозанне, у Скрябиных родился сын Иулиан – зимой 1908 года.

Многие останавливаются в Лозанне проездом на несколько дней. Так, например, из Женевы приезжает в 1899 году и останавливается в Уши, в отеле «Бо-Риваж», Владимир Соловьев. «Лозанна есть город не столько поэтический, сколько педагогический, – пишет философ и поэт своему знакомому Стасюлевичу 26 мая, – что явствует уже из ее названия, которое, очевидно, происходит от русского слова “лоза”. Название же Уши, по мнению некоторых, также имеет педагогический смысл, а по другим – кулинарный, будучи лишь французским произношением русского восклицания “ухи!”, что подтверждается и озером, кишащим форелями». В Лозанне Соловьев пишет предисловие к переводу сочинений Платона. В начале июня он отправляется в Петербург, проведя еще два дня в Базеле.

В 1900 году проезжает через Лозанну во время своего первого путешествия по Швейцарии Бунин. «На закате, – рассказывает он в письме брату 18 ноября 1900 года, – видели славную картину – всё озеро густо-лиловое и солнечный столб по нему необыкновенно желтый, яркий. В Лозанне переночевали, вышли – туманно, мягко, нежно и колоссальные снеговые горы к югу сквозь туман. Внизу – озеро в белесой светлой мгле. Потом зашли на гору, обрыв – виноградники лицом к югу, к солнцу – опять Италия. В чудных виллах среди садов – фортепьяно, славные звуки в солнечный день». Из Лозанны Бунин со своим товарищем Куровским отправляется по железной дороге в Веве и Монтрё.

В Лозанне жил Лев Шестов. Здесь в 1902 году он закончил свою работу о Толстом и Ницше и начал книгу о Достоевском и Ницше. Незадолго до этого он женился на православной студентке-медичке Анне Березовской, которая училась сначала в Цюрихе, потом в Берне и затем в Лозанне. Отец Шестова, ортодоксальный иудей, крупный коммерсант, так до самой смерти и не узнал об этом браке – долгие годы Шестову и его супруге приходилось хранить эту тайну и жить врозь, причем по тогдашним русским законам брак этот считался недействительным, а две дочери – незаконнорожденными. В ноябре 1903 года Шестову пришлось из-за болезни отца вернуться из Лозанны в Киев и несколько лет работать на отцовской мануфактуре. С 1910 года он с семьей снова приезжает в Швейцарию, но селится на несколько лет уже не в Лозанне, а в Коппе, городке, расположенном тоже на Женевском озере.

В 1911 году через Лозанну возвращается в Россию из Парижа, где он ставил вместе с Сулержицким «Синюю птицу» Метерлинка, Евгений Вахтангов. В дневнике режиссер записывает: «31/13 февраля 1911 г. Утром в 8 часов в Лозанне. Походили по городу. Были около университета. Весной здесь, наверное, хорошо. Фуникулером до Уши».

Л.С. Бакст, С.П. Дягилев, И.Ф. Стравинский. Лозанна

Лозанна – это и город Дягилева. С началом мировой войны он переезжает в Швейцарию. Сперва в апреле 1915 года Дягилев живет в Монтрё, в гостинице «Монтрё-Палас», потом май проводит в отеле «Бо-Риваж» в Уши, а затем снимает тут же виллу «Бельрив» (“Belle Rive”) и живет здесь в течение шести месяцев. Сюда к нему перебираются многие артисты и художники из его труппы, здесь живут танцовщик Мясин, художники Ларионов, Гончарова, часто приезжает из Женевы Бакст, из недалекого местечка Морж – на велосипеде – Стравинский. Труппа готовится в это время к турне по Америке. В 1915 году Дягилев устраивает в Женеве спектакль в пользу Красного Креста.

А.Р. Минцлова

В том же 1915 году в Лозанну осенью приезжает из Дорнаха Андрей Белый. Здесь в кафедральном соборе с русским антропософом происходит весьма мистическая встреча, о которой пишет в своих воспоминаниях его жена Ася Тургенева. Речь идет о таинственной Анне Минцловой, оккультистке и провидице, открывшей Белому теософию. Ее загадочное исчезновение в 1910 году до сих пор остается и, наверно, навсегда останется нераскрытой тайной. «…Прежде чем “исчезнуть”, – пишет Тургенева, – она передала Бугаеву свое кольцо и назвала несколько мест из Евангелия, что должно было служить ему “опознавательным знаком” для возможной будущей встречи, которая могла состояться в 1912 г. Естественно, что Бугаев, не ожидая в прямом смысле этой встречи, всё же не исключал такой возможности. В странной форме нечто подобное действительно произошло. <…> Приблизительно в 1915 г. у Бугаева была странная встреча в Соборе в Лозанне. После краткого разговора с пожилым, незнакомым ему господином, этот последний вынул из кармана книжку и торжественно прочел те самые “опознавательные” места из Евангелия, о которых некогда говорила ему Минцлова. Затем он попрощался и ушел. “Встреченный вами господин, – сказал позднее Штейнер, – не имеет ко всему этому ни малейшего отношения. Фрейлен Минцлова умерла и не могла найти покоя, не закончив начатого ею дела. Это она говорила через того господина”».

Часто приезжал в Лозанну Стравинский. Поводом служили его встречи со швейцарским писателем Рамю, точнее, их совместная работа над «Историей солдата». Стравинского, потерявшего, как и многие русские, жившие в Швейцарии, после большевистского переворота источники доходов, поддерживал известный меценат из Винтертура Вернер Рейнхарт. С его помощью в 1918 году Стравинский устроил несколько концертов в Женеве, Лозанне, Цюрихе. Промышленник дал деньги на совместную работу с Рамю над спектаклем по сказкам Афанасьева. В основе лежали приключения солдата и черта. Премьера состоялась в Лозанне 29 сентября 1918 года в Городском театре (The´âtre municipal). В спектакле приняли участие Питоевы, приехавшие из Женевы. Георгий танцевал Черта, Людмила – принцессу. План «кочевать» с «Солдатом» по всей Швейцарии, однако, не осуществился. В послевоенной Европе свирепствовала «испанка» – грипп. Вся труппа заболела.

1 ... 100 101 102 103 104 105 106 107 108 ... 120

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Русская Швейцария - Михаил Шишкин бесплатно.

Похожие на Русская Швейцария - Михаил Шишкин книги

Приишимье - Борис Кузьменко - Прочая документальная литература

Оставить комментарий