— Полминуты, Тиамарто! — шепнул, уговаривая, Дрэян. — Полминуты нам хватит, чтобы обнаружить их, а они вас даже не заметят!
Кулаптр в ужасе затряс головой и попятился:
— Вы даже не понимаете, о чем говорите!
Дрэяну надоело, он стал резок и холоден:
— Это приказ!
Тот уселся в траву, отдышался от ужаса, потом лег навзничь, однако руки его дрожали.
— Я никогда еще не применял это на практике, — проговорил он.
Дрэян ничего не ответил. Его не беспокоило, что случится с целителем, ему было любопытно увидеть то, что не было доступно почти никому. Почему-то он не верил в серьезность всех этих предостережений. Да и что такое год жизни? Кто там отсчитывал, сколько убудет и в каком случае? Вряд ли у кулаптров было слишком много возможностей и желающих проверять это на собственной шкуре. Вот и одергивают выдуманными страшилками, чтобы молодежь не совалась, куда не нужно.
Вдруг по телу лежащего человека прокатилась судорога. Он глухо застонал, и стон этот напоминал теперь не то рев, не то звериное урчание. Сжимаясь в мучительной агонии, мышцы выворачивали туловище и конечности Тиамарто, и тело его принимало самые немыслимые и жуткие позы. Он корчился на траве, а потом вдруг вытянулся и замер.
— О, природа! — прошептал Дрэян, с отвращением и страхом следя за всеми метаморфозами живого человека, на глазах становящегося грудой мяса, обреченного на гниение, но не упокоенного.
— Та! Та! Та! Та-а-а! — вдруг странно, отрывисто, щелкая челюстями, произнес новоиспеченный мертвец.
Сложившись пополам, Тиамарто ровно сел и раскрыл глаза, и замогильным ледяным равнодушием обожгли они Дрэяна. Затем труп сорвался с места и вмиг исчез в джунглях. Так не умел бегать ни один зверь, и медленнее него летали птицы.
— Что это? Что это было? — в недоумении перешептывались гвардейцы в своих укрытиях, но никто не посмел обратиться к Дрэяну, который стоял и в ожидании похлопывал себя по локтю свитком с картой местности.
Истекла минута, пошла вторая. Тиамарто все не было, и Дрэян начал волноваться. Держать купол маскировки становилось все труднее и труднее. Кто первый рассекретится, на того и нападут сразу с двух сторон с превосходящими силами.
По ноздрям хлестнуло запахом смерти. Возле Дрэяна возник человек — не человек, чудовище — не чудовище. Молодой кулаптр убегал в джунгли почти таким, каким был в жизни. Через полторы минуты он вернулся и выглядел, как покойник, пролежавший не менее трех дней. Тошнота снова подкатила к горлу, и, едва подавив вскрик ужаса, Дрэян отпрянул.
Тиамарто упал в траву на то же место, с которого встал, и замер. Гниение, происходившее прямо на глазах с противоестественной быстротой, стало замедляться, остановилось, и процесс пополз в обратную сторону. Исчезла «маска смерти» — четко выделившиеся лицевые кости черепа — заостренный и вздернутый нос, готовящийся еще немного, и провалиться в треугольную дыру, принял обычную форму, а запавшие глазницы будто бы наполнились жизнью. Вместе с «маской» растворились и жуткие буроватые пятна на щеках и шее, а мертвенная желтизна отступила под натиском тока крови, вновь хлынувшей по восстановившимся жилам.
Бывший мертвец застонал. Теперь он садился с таким трудом, словно был дряхлым стариком, а не двадцатичетырехлетним парнем. В темных волосах даже в полутьме виднелись пучки седины, а лицо стало как у сорокалетнего — еще без глубоких морщин, но уже заметно поизношенное и обвислое у подбородка. Но страшнее всего были глаза — глаза человека, вернувшегося с того света и уже ничего не желающего на свете этом.
— Карту дайте, — прохрипел он.
Изо рта его все еще несло тленом, и он сплюнул от омерзения.
Отвернувшись, Дрэян подал ему карту. Тиамарто безо всяких эмоций указал на ней местонахождение вражеских групп и закрыл глаза.
— Что случилось, Тиамарто? Почему вы там были так долго?
— Я застрял, — не двигаясь, прошептал несчастный. — Еле освободился… Я потом расскажу. Победите их, чтобы я не зря все это делал…
Группа Дрэяна немедленно рассекретилась и напала на ближайшего противника. Услышав начало стычки, к ней присоединился и дальний враг.
Дрэян дал знак половине своих отойти в укрытие, чтобы по большей части заработать победу чужими руками, а потом ударить по временному союзнику с тыла. Однако третья группа тоже оказалась ополовиненной: ее командир рассудил в точности так же и сэкономил энергию солдат, которым предстоял затем решающий бой.
Оружие, которое использовалось на учениях, всегда было бутафорским, за ходом и правильностью действий следили старшие офицеры, и смертельных случаев не было еще никогда. За это и презирал традиции Саткрон, пристрастившийся к живой кровушке. Ему хотелось настоящих смертей.
Вот и теперь Дрэян, наблюдая, как дерутся его ребята, с гордостью понимал, что их выучка будет посерьезнее вражеской и что происходи эта схватка всерьез, противник был бы посрамлен еще скорее. Рукопашка ли, бой холодным оружием или дистанционный поединок — всюду отличились его гвардейцы, а их была лишь половина, к тому же третья сила тоже норовила выбить их из игры под шумок. И вылетала при этом сама.
Но где-то на втором плане сознания Дрэяна так и вертелись слова кулаптра, по его прихоти перенесшего физическую смерть: «Я застрял, я потом расскажу». Что-то там, в джунглях, с ним случилось, и виноваты в том были не их условные враги-сослуживцы, не головорезы Саткрона, сейчас пасущиеся в окрестностях павильона Теснауто, а что-то поистине опасное, за полторы минуты состарившее Тиамарто лет на пятнадцать.
И вот, когда победа отряда Дрэяна была уже не за горами, из засады выскочили не учтенные им бойцы противников.
— Как это понимать, господа?! — прошипел он в передатчик.
— Военная хитрость, атме Дрэян! — рассмеялись те. — Альянс.
— Вы не заявили этих людей — это во-первых. Не было указаний об альянсах — это во-вторых!
— Условием сбора, как вы помните, была демонстрация всех возможностей. И мы не сделали ничего, чего не может случиться в реальной войне.
— Кто от вас остался в карауле в городе? Вы что, сняли всех людей на учения?!
— Да. Ведь именно таким было задание.
— Это решительно против правил, господа! Это бесчестно!
— Вы и в реальном конфликте будете кричать это врагу, атме Дрэян? — продолжали потешаться уставшие от рутины и обрадованные возможностью поразвлечься офицеры.
И тут их глазам представилось кошмарное зрелище. На пригорок, у которого происходила стычка, выползло громадное существо неизвестного вида, похожее одновременно и на змею, и на зубастого речного ящера, и на летучую мышь с ее перепончатыми крыльями, и, что страшнее всего, оно чем-то неуловимо напоминало человека. Оно стояло на задних лапах, закованное в броню, и, выпуская ментальные заряды, с ревом распускало свои жуткие крылья. При одном виде чудовища кровь стыла в жилах и бежали вспять все, кто оказался поблизости, а оно еще и разило их волнами посылов, лишая здравого рассудка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
