Вид сверху, общий план: к берегу приближается со стороны моря антигравитационная платформа, с нее спрыгивает женщина в широкополой белой шляпе и длинном платье. Подходит к домику, несколько раз дергает дверь. Заглядывает в окошко. Огибает скалу, дергает дверь лаборатории. Идет вдоль опушки, останавливается. Некоторое время наблюдает за Стивом и Тиной. Присаживается на корточки около брошенной одежды. Потом почти бегом возвращается на пляж, держа что-то в руках, садится на свою платформу, и та удаляется от острова.
– Мы должны… – начала Тина. – Стив, что с тобой?
Глаза Гонщика были закрыты, кулаки сжаты.
– Да… – Он открыл глаза, помотал головой. – Тина, я пытался разрядить бомбу, но не знаю, получилось или нет. Пошли скорее! Пока эта девица не успела никого убить и сама не подорвалась. – Говоря, он одновременно сунул в карман приемник и запасной пульт дистанционного управления, подобрал с пола противоударный контейнер. – Хватит того, что было на «Сиролле».
– Это сделал не ты, а Генлаор.
– Из-за меня.
Когда вышли наружу, Стив задержался лишь на секунду, чтобы запереть дверь. До аэрокара Тина добежала первая, он запрыгнул в кабину следом за ней.
– Садись за пульт. Вот, возьми приемник. А я постараюсь ее нейтрализовать, если с первой попытки не вышло.
На его лице появилось отстраненное, сосредоточенное выражение хирурга, который делает операцию, или спортсмена, который управляет дрэгслеем в узком желобе Айс-трэка. Тине эта затея представлялась бредовой, но она держала свое мнение при себе. Стив задумал невозможное и, невзирая на бесчисленные неудачные эксперименты, никак не хочет согласиться с тем, что это невозможно. Изменить волевым усилием химический состав вещества – это совсем не то, что продемонстрировать телекинез или заставить живую плоть регенерировать. Даже аномальные способности мутантов имеют свои пределы. Тине было жаль, что Стив впустую расходует время и силы; она колебалась – попытаться переубедить его или продолжать молчать, но до сих пор не решила, какое из двух зол будет наименьшим.
Аэрокар летел по пеленгу, на северо-восток.
Шидал заметно выдохся и не прекращал преследования только потому, что осатанел от злости.
– Ты подумал, трусливый стервец… – вымолвил он, тяжело дыша, когда Саймон в очередной раз выскочил из кустов на дорожку и начал осыпать его изощренными оскорблениями, – что будешь делать, когда у тебя кончится мейцан?!
Саймон нагло рассмеялся ему в лицо. Как раз об этом-то он в первую очередь и подумал: к тому времени, как запас мейцана иссякнет, манокарца успеют похоронить.
– Силенок не хватает меня догнать? Великий Манокар – планета дураков! Ну, иди сюда, цып, цып, цып!
Шидал поднял заряженный голгироловыми капсулами пистолет, но Саймона уже не было на дорожке.
– Я здесь! – крикнул он из гущи кустарника.
Треск ветвей и тоскливые, хриплые ругательства позади позволяли заключить, что Шидал по-прежнему на что-то надеется. Саймон сделал ставку на его тупое упрямство, помноженное на злобу, – и не прогадал.
– Ты все еще ползаешь, не подох от переутомления? – наигранно удивился он, когда манокарец следом за ним выбрался в аллею, которая вела к заминированной беседке. – Ну, силен!
В несколько прыжков добравшись до цели, Саймон занял позицию возле арочного проема и то высовывался наружу, то прятался, строя гримасы, пока его враг, пошатываясь, брел по аллее. Тем временем в беседку через противоположную арку вошло семейство – мужчина, женщина и двое детей; все они остановились перед клумбой, рассматривая синие цветы. Мужчина вслух прочитал то, что было написано на табличке: данный сорт гладиолусов называется «Северный сапфир», выведен полторы тысячи лет назад на Земле профессором Ирмой Бергази.
Шидал приближался. Его лицо блестело от пота, глаза под искусственными седыми бровями горели, как у затравленного зверя. Юркнув наружу через вторую арку, Саймон подобрал юбку и выхватил из кармана пульт.
– Вам нехорошо? – донесся из беседки голос женщины. – Вызвать для вас медавтомат?
– Нет! – прохрипел Шидал. – Вы не видели здесь наркомана?
– Если вы имеете в виду странного парня в женском платье, то он только что ушел.
Саймон усмехнулся: эта безмозглая семейка оказывает ему неоценимую услугу, задерживая манокарца своей болтовней! Открыв предохранительную крышечку, растянулся в траве, нажал на кнопку и прикрыл голову руками. Миновала секунда, вторая, третья… Ничего не происходило. Саймон поднес пульт к глазам. «Объект взорван», – сообщала надпись на маленьком экранчике. Он осторожно приподнял голову: беседка стоит на месте как ни в чем не бывало… Значит, пульт неисправен. Или детонатор.
– Мама, я слышал, в клумбе щелкнуло! Там что-то сидит. Можно, я посмотрю?
– Нельзя трогать цветы. Я тебе что сказала?
В отчаянии Саймон опять нажал на кнопку. Никакого результата. А Шидал уже появился в проеме и угрюмо озирался, в следующее мгновение их взгляды встретились. Манокарец поднял пистолет. Саймон успел откатиться в сторону – он потерял шляпу и чудом не выпустил пульт, но капсула с нейтрализатором в него не попала. Вскочив, бросился наутек, петляя между беседками и замысловато подстриженными кустами. Пульт дистанционного управления сломался, придется воспользоваться собственным пультом бомбы. Что ж, судьба подарила Шидалу кратковременную отсрочку… Саймону удалось выманить врага на заполненную туристами главную аллею парка – здесь он, лавируя в толпе, оторвался от него и побежал обратно к беседочному городку. Его провожало множество изумленных взглядов, но Саймон слишком презирал «живое сырье», чтобы придавать этому значение.
В беседке никого не было. На всякий случай нажав на кнопку «Отмена», он раздвинул стебли гладиолусов и достал бомбу. Крышку заело, пришлось приложить порядочное усилие, чтобы открыть ее (лихорадочное, дошедшее до крайней точки возбуждение заставило его позабыть обо всякой осторожности). Да, корпус деформирован, и явственно ощущается запах горелого… На месте детонатора – черный оплавленный комок. И какой-то грязноватый порошок внутри, даже отдаленно не похожий на вязкий, пастообразный солегнарит. Бомба оказалась ненастоящая. Итак, сама Вселенная издевается над Саймоном – за компанию со всеми остальными его мучителями!
Он швырнул коробочку и пульт на мраморные плиты, раздавил пульт ударом каблука. Потом запрыгнул на клумбу и начал топтать цветы. Хруст их толстых стеблей доставлял Саймону горькое удовольствие: по крайней мере, не ему одному плохо! Снаружи послышались голоса, тогда, спохватившись, он выскочил из беседки и помчался к стоянке транспорта. Надо поскорее уносить ноги с этого острова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
