— И отсутствию страха, — улыбнулся он.
— Это приходит, когда появляется искренность, — предположил я.
— Частично, — согласился он.
— Какой же недоверчивый народ мы, земляне, — сказал я. — Мы так слепы, что не доверяем красоте, даже когда видим ее, чувствуем, что она не может быть тем, чем кажется.
— Чувство довольно здравое, — заметил Кейн. — Но оно может, как вы подметили, зайти слишком далеко. Наверное, старый средневековый идеал не так уж и плох — умеренность во всем. Эта фраза очень часто принималась по отношению только к физической стороне людей, но она, по-моему, столь же важна и для их духовного развития.
Я кивнул.
— Ну, — сказал он, — опасаясь еще больше наскучить вам, я вернусь в подвал к передатчику материи. Каждый раз, когда я возвращаюсь, нахожу Землю лучше, чем раньше. Но с Марсом то же самое. Вообще, я — везучий человек.
— Вы исключительно удачливы, — согласился я. — Когда вы вернетесь? Должно быть, предстоят новые приключения.
— Разве этого было недостаточно? — усмехнулся он.
— На данный момент, — возразил я ему. — Но скоро захочу услышать еще.
— Помните, — пошутил он, грозя притворно пальцем. — Умеренность во всем.
— Это будет утешать меня, пока я жду вашего следующего визита, — улыбнулся я.
— Я вернусь, — заверил он меня.
А затем он покинул комнату, оставив меня сидящим у гаснущего камина, все еще погруженным в воспоминания о Марсе. Скоро они должны пополниться. Я был в этом уверен.
Ледовая шхуна
Глава 1
КОНРАД АРФЛЕЙН
Оставшись без ледового корабля, Конрад Арфлейн покинул Брершилл и на лыжах отправился через большое ледовое плато. Он шел с твердым намерением решить для себя: умереть или дальше жить.
Он взял с собой лишь небольшое количество еды и снаряжения, полагая, что если в ближайшие восемь дней выбор не будет сделан, то он умрет с голоду и от изнеможения.
Для такого шага у него были веские причины. Хотя ему исполнилось всего тридцать пять и он был одним из лучших шкиперов на плато, в Брершилле капитанской должности ему не получить, а служить первым или вторым офицером под чьим-то командованием он не хотел. Всего пятнадцать лет назад Брершилл имел флот численностью свыше пятидесяти кораблей. Теперь их осталось двадцать три. И хотя Арфлейн не обладал болезненной впечатлительностью юнца, единственной альтернативой службы в чужом городе оставалась смерть. Он шел через плато по направлению к югу.
Арфлейн был высоким, крепким мужчиной с густой рыжей бородой, блестевшей инеем. От мороза его укрывал комбинезон из черного тюленьего и белого медвежьего меха с капюшоном из кожи медведя. Для защиты глаз от блеска отраженного солнца Арфлейн надел козырек из тонкой ткани, натянутый на каркас из кости тюленя. На бедре в ножнах висел короткий клинок, в каждой руке он держал по восьмифутовому гарпуну, которые являлись одновременно и оружием, и лыжными палками. Его лыжи представляли собой длинные полозья, вырезанные из кости большого кита. На них он мог развить приличную скорость и скоро оказался за пределами обычных корабельных курсов.
В то время как его предки были моряками, Конрад Арфлейн стал ледовым шкипером. Если им иногда приходилось перебираться с моря на сушу, то он никогда не покидал льда. У него были такие же привычки, независимый характер и серые глаза, что и у всех мужчин в роде Арфлейнов.
Повсюду, на тысячи миль вокруг, был лед — ледяные горы, ледяные долины, и даже ледяные города. Лед постоянно менял свою окраску в соответствии с цветом неба, он был бледно-голубым, лиловым, изумрудно-зеленым, фиолетовым, желтым. Летние глубокие тени придавали глетчерам и гротам сказочное очарование. Зимой же сверкающие ледяные горы и долины великолепны под хмурым северным небом. В любое время года пейзаж оставался неизменным: лед различной формы и цвета. Арфлейн был уверен, что он будет таким вечно, как вечен лед.
Большое ледовое плато, хорошо знакомое Арфлейну, полностью покрывало часть мира, известную под названием Матто Гроссо. Ее горы и долины уже давно поглотил лед. Арфлейн знал плато лучше любого другого, впервые он проехал по нему с отцом еще в двухлетнем возрасте. Его отца звали Конрад Арфлейн, как, впрочем, и всех мужчин его рода на протяжении вот уже нескольких сотен лет, и все они были судовладельцами, а хозяином стаксельной шхуны он стал в двадцать один год. Всего несколько поколений назад семья Арфлейна обладала многими кораблями.
Ледовые корабли — большей частью торговые и охотничьи суда — представляли собой парусники, закрепленные на полозьях, подобных гигантским лыжам. Давным-давно корабли стали главным средством связи, существования и торговли для обитателей Восьми Городов плато. Эти поселения, расположенные в расселинах ниже уровня льда, обладали собственным флотом, а их власть напрямую зависела от количества парусников.
Родной город Арфлейна, Брершилл, когда-то был самым могущественным из восьмерки, но его флот быстро рассеялся, и теперь капитанов стало больше, чем самих кораблей. Фризгальт, извечный соперник Брершилла, стал ведущим городом плато. Он диктовал свои торговые цены, монополизировал охотничьи земли и скупал, как в случае с баркентиной Арфлейна, корабли других городов, не способных к конкуренции.
Спустя шесть дней после выхода из Брершилла, все еще не придя к решению, Конрад Арфлейн увидел темный предмет, медленно движущийся в его направлении. Он остановился, пытаясь определить природу предмета. Оценить его размеры было невозможно. Предмет мог быть чем угодно, начиная от раненого сухопутного кита, двигающегося на огромных мускулистых плавниках, до дикой собаки, отбившейся от теплых водоемов, где она охотилась за тюленями. Обычным состоянием Арфлейна было уединение и молчаливость, но на этот раз в его глазах промелькнуло некоторое подобие любопытства.
Угрюмое небо, огромное, серое, тяжелое от снега, вращалось над его головой, закрывая собой солнце. Подняв козырек, он смотрел на предмет, гадая, приблизиться к нему или идти дальше. Арфлейн шел по плато не ради охоты, но если это был кит, то, добив его, можно сделать свое будущее относительно безбедным.
Нахмурившись, он ткнул гарпуны в лед и, оттолкнувшись, устремился вперед. Мускулы перекатывались под его меховой курткой, за спиной подпрыгивал увесистый мешочек. Его движения были экономными.
На мгновение красное солнце пробилось сквозь завесу холодных туч, и лед засверкал, подобно бриллианту, до самого горизонта. Арфлейн понял, что на снегу лежит человек. Затем солнце скрылось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
