осталось всего четыре тысячи, сказал Фредди, очень обеспокоены недавними переменами. Спокон веку Гора Красное Кадило считалась гибельным местом, где властвуют хвори и разрушительные смерчи. В прошлом народ с материка избегал Гонконга как чумы и жалел его обитателей, приговоренных влачить существование на бесплодном острове, лежавшем под несчастливой звездой. А теперь вдруг сия звезда стала путеводной. Старожилы боялись, что англичане отберут у них землю и дома. Некоторые были так напуганы, что распродали имущество и перебрались на материк.
– Может, поговорить с землевладельцем, э? Вдруг он захочет продать участок?
Через пару дней Хорек сообщил, что помещик нанес визит на “Редрут” и предложил выкупить землю под питомником и примыкающий к ней участок, общей площадью два акра, запросив тридцать испанских долларов. Хорек ухватился за выгодное предложение и уже внес аванс в пять долларов.
В день, когда с формальностями было покончено, в паланкине он совершил редкое для себя восхождение к питомнику и, оглядевшись, сказал:
– Вы здесь отменно поработали, Полетт, и заслужили владение этой землей.
– Простите, сэр?
– Еще не смекнули? – улыбнулся Хорек. – Я купил ее для вас, это ваше приданое.
Весь январь парсы Макао по-прежнему еженедельно собирались на Вилла Нова и после молитв садились за трапезу, в которой главным блюдом всегда был дхансак. Однако от воскресенья к воскресенью настроение общины заметно менялось. В первую встречу после боя на Чуенпи сеты ликовали: Поднебесной преподан хороший урок, и теперь во избежание еще больших потерь она, разумеется, выполнит требования англичан. Яснее ясного, что иного выбора у нее нет, коль не желает новых ужасных бедствий.
Одинокий путник, спасая свои сокровища от банды грабителей, встретившейся на пустынной дороге, готов рискнуть одним-двумя пальцами, но никто в здравом уме не станет жертвовать всей рукой, а то и головой. У китайцев инстинкт самосохранения развит ничуть не слабее, чем у других народов, и они, конечно, должны принять, что война уже проиграна. Ежу понятно, их армия – наглядный пример поговорки бхерем бхол не маэ пол, сверху густо, снизу пусто. И потом, для страны бескрайних просторов потеря одного маленького бесплодного острова – сущий пустяк. Да и сумма в шесть миллионов испанских долларов не так уж неподъемна – среди кантонских купцов найдутся такие, кто осилил бы ее единолично.
Вот такой разговор шел в первое после боя воскресенье, и к концу трапезы, когда чаша с дхансаком опустела, все уже настолько уверились в окончании войны, что в ознаменование этого события Диньяр приказал открыть шампанское.
Однако через неделю уверенности поубавилось: стало известно, что мандаринам вновь удалось заманить Полномочного в игрище бесконечных словопрений. Потом прошла еще неделя, отмеченная лишь пустопорожней болтовней, и парсы глубже погрузились в хандру.
Но к следующему воскресенью отчаяние сменилось активностью, и сеты заговорили о том, что надо как-то повлиять на капитана Эллиотта, дабы слегка ускорить ход событий. Взбудораженный Диньяр предложил всем отправиться на его корабле “Мор” на Гонконг и добиться встречи с Полномочным. Предложение было горячо поддержано, приняли решение завтра же отправиться в путь.
На этих совещаниях Ширин обычно оставалась безмолвным слушателем и, пока мужчины беседовали, дирижировала потоком кушаний и напитков, поступавших с кухни. Лишь после ухода гостей она спросила племянника, нельзя ли и ей поехать на Гонконг. Всегда к ней внимательный, Диньяр охотно дал добро.
Назавтра выехали в полдень и к острову добрались уже затемно. Утром же стало ясно, что время для поездки выбрано исключительно удачно, поскольку нынче ожидалось чрезвычайно важное событие – встреча на Чуенпи капитана Эллиотта и губернатора Цишаня для возможного подписания договора о передаче острова англичанам и выплате компенсации в шесть миллионов испанских долларов.
Пассажиры “Мора”, собравшись на палубе, наблюдали за отходом впечатляющего отряда пароходов и боевых кораблей. Не все из зрителей надеялись на результативность предстоящей встречи – прошлые многочисленные и весьма огорчительные проволочки лишали веры в то, что наконец-то замаячил свет в конце туннеля. Однако даже закоренелые скептики не отрицали того, что помпа, с какой был обставлен отъезд Полномочного представителя, обещала нечто значительное.
Лишь после проводов отряда парсы заметили, как за последнее время преобразился Гонконг: берег омыла волна поселенцев, на восточном краю бухты велось какое-то строительство.
Перемены, о которых сеты знать не знали, весьма их обеспокоили. Срочно спустив шлюпку, они поспешили выяснить, что происходит на острове, и через пару часов вернулись, кипя от негодования. Оказалось, британское командование, не дожидаясь никаких конвенций, уже присвоило Гонконг и втихомолку позволило знатным английским купцам захапать самые лакомые земельные участки. Скалистый выступ в восточной оконечности бухты вполне годился для строительства причала, его уже окрестили Восточным пунктом, а поблизости крупные английские торговцы опием уже возводили склады и конторы.
Все это не могло произойти без ведома начальства экспедиционного корпуса – ясно как день, его хорошо подмазали. И какие еще тайные сделки состоялись за кулисами? Что, все лучшие участки уже разобраны?
Один торговец сокрушенно поделился с Ширин:
– Будь жив ваш супруг, биби-джи, ничего подобного не случилось бы, нас бы не держали в неведенье, пока ангрезы делят сочные куски. Как член Совета палаты, Бахрам-бхай об этом знал бы и нас предупредил.
Его перебил знакомый гул канонады, долетевший издалека.
– Хай! – всполошилась Ширин. – Опять стреляют?
Диньяр, прислушиваясь, вытянул шею.
– Нет, это, похоже, салютная пушка. Видимо, празднуют подписание договора!
Слова его разожгли дискуссию: сеты заспорили, как заставить англичан допустить на остров других покупателей, что лучше – открытые торги или аукцион? В крайнем случае, сказал кто-то, мы откажемся продавать им опий. Это наш козырь, ибо все иноземные купцы безоговорочно зависят от поставок бомбейской “мальвы”.
Однако Диньяр и другие сочли этот путь опасным: ощутив нажим, британское правительство непременно найдет предлог, чтобы силой оружия обеспечить себя опием. Этот туз всегда припрятан в рукаве таких, как Джардин, Мэтисон, Дент и иже с ними. Они разглагольствуют о свободной торговле, но вообще-то плевать хотели на рыночные законы и добиваются коммерческого преимущества только грубой огневой мощью корабельных орудий, коих у Британской империи несметно.
Спор еще не утих, когда на горизонте возник пароход, направлявшийся к острову со стороны устья Жемчужной реки. В подзорную трубу Диньяр разглядел “Немезиду”, судно коммодора Бремера.
Вскоре стало ясно, что пароход держит курс к западной оконечности гонконгской бухты. Почуяв в том что-то необычное, Диньяр, не теряя времени, приказал спустить шлюпку, дабы не очутиться вновь во мраке неведенья.
– Вам, тетушка, хорошо бы тоже поехать, – сказал он Ширин.
– Зачем это?
– Ну хоть осмотрите остров. Как получите компенсацию, у вас будет куча денег. Может, приглядите себе участок.
– О чем ты, Диньяр? – удивилась Ширин. – На что мне здешняя земля?
– Пусть вам, тетушка, не нужна, а вот внукам вашим может пригодиться. Вполне вероятно, что когда-нибудь она взлетит в цене. Когда мой дед покупал землю в Бомбее, над ним смеялись. А какова ее стоимость сейчас?
Поразмыслив, Ширин решила поехать, но не ради участка – закатный ветерок, порхавший над бухтой, весьма располагал к небольшой водной прогулке. Она взяла шляпу с вуалью и забралась в подвесной подъемник, который доставил ее в шлюпку.
Меж тем от “Немезиды” отвалил баркас с группой офицеров и в считаные минуты достиг берега.
Шлюпка с “Мора” причалила, когда неподалеку от деревни Шэн Вань уже началась церемония. Обращаясь к офицерам,
