Что за мысль?! Слушая себя, Сирина вздрогнула, но, может быть, таким образом, он станет получать дозу, без которой теперь не может обойтись, и им не придется переживать один и тот же кошмар.
Но Василий презрительно усмехнулся:
– И лишиться работы? Это было бы совсем интересно.
– Разве ты можешь работать в таком состоянии?
Они оба отлично знали, что не может, вместо него в такие периоды работали его помощники. – Не суйся не в свои дела, сука!
На этот раз Сирина не вскочила, чтобы ударить его, она лишь повернулась к нему спиной и осталась лежать в кровати, спрашивая себя, почему не уехала этим же утром.
С каждым днем кошмар становился все ужаснее и отвратительнее. Сирине оставалось только одно – сидеть и смотреть, погружаясь в беспросветное отчаяние. К концу первой недели каждое утро он обещал ей, что обратится в больницу за помощью, но каждый вечер уходил из дома и вновь принимал наркотики. Придя в себя на следующий день, он собирался отправиться к врачу, а она постоянно грозила позвонить адвокату и уехать в Америку. Но все это так и оставалось бесплодными угрозами, обещаниями и страхами. За эти несколько дней Сирина поняла, что, кроме как в отель, ей некуда больше отправиться. Лететь самолетом она не могла: до родов оставалось слишком мало времени. Поэтому Сирина продолжала пребывать в том же состоянии неуверенности, в котором провела уже около четырех недель. За ней ухаживала Ванесса. Девочка была почти такой же бледной, как мать, ее огромные глаза взирали на мир с тревогой.
– У тебя все в порядке? – Тэдди звонил ей из Лонг-Айленда. Накануне родов он тревожился гораздо сильнее, чем раньше. В последнее время о Василии часто писали, в газетах появлялись его фотографии в ночных увеселительных заведениях, где он появлялся один, распространялись слухи, что его брак с Принцессой переживал не лучшие времена. – Как он?
– Все хуже и хуже. О, Тэдди… – Сирина заплакала.
– Хочешь, прилечу?
– Нет, он начнет ревновать, и тогда станет еще хуже, хотя худшее трудно себе представить. Разве может быть хуже?
– Если я нужен, прилечу.
– Я позвоню тебе.
Повесив трубку, Сирина поняла, как она одинока, как далека теперь от него. Она чувствовала себя изолированной от всех остальных, и все из-за этого кошмара с Василием. Теперь ей предстояло родить их ребенка. В последнее время она все время волновалась, но ничего не сказала своему врачу. Она не могла пережить стыда, не могла ни с кем, кроме Тэдди, поделиться своим горем, не могла рассказать, что ей пришлось пережить.
Через несколько часов Тэдди вновь позвонил Сирине и пообещал вылететь через день.
Через пять минут Сирина зашла в комнату Ванессы и увидела, что та печально стоит у окна.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – Сирина ужаснулась, когда увидела дочь. Передряги последнего месяца отразились на маленькой девочке.
– Со мной все в порядке, мамочка. Как малышка?
– Малышка отлично, но я гораздо больше волнуюсь за тебя.
– Правда? – Лицо Ванессы немного просветлело. – А я все время волнуюсь о тебе.
– Не нужно. Все будет хорошо. Мне кажется, Василий в конце концов исправится. Кстати, послезавтра прилетает дядя Тэдди.
– Да?! – Лицо девочки вспыхнуло радостью, словно на четыре месяца раньше объявили о наступлении Рождества. – Почему он приезжает?
– Я рассказала ему, что тут у нас творится, и он хочет приехать погостить и побыть с тобой, пока у меня не появится малыш.
Ванесса медленно кивнула, затем взглянула на мать. Ее глаза, глаза восьмилетней девочки, были переполнены смятением и болью. Она видела, как мать ударили по лицу, толкнули, запугивали, игнорировали, пренебрегали, бросали и не обращали на нее никакого внимания. Все это относилось к разряду тех вещей, которых детям не следовало бы видеть, и Сирина молила Бога, чтобы она никогда не видела ничего подобного впредь. Она надеялась, что пережитое не оставит в душе девочки глубоких ран на всю жизнь.
– Мамочка, почему он так делает? Почему он становится таким? – Ванесса знала, что Василий принимает наркотики. – Почему его так к ним тянет?
– Не знаю, дорогая. Я тоже не понимаю этого.
– Он действительно ненавидит нас?
– Нет. – Сирина печально вздохнула. – Мне кажется, он сам себя ненавидит. Не понимаю, что толкает его на это, но не думаю, чтобы это имело к нам хоть какое-то отношение.
– Я слышала, как он говорил, что боится ребенка. Сирина внимательно посмотрела на дочь. Она слышала слишком много и запоминала гораздо больше, чем считала Сирина.
– Может быть, его пугает ответственность за него?
– А тебя пугает? – спросила Ванесса.
– Нет. Я люблю тебя всем сердцем и уверена, что мы полюбим этого ребенка.
– Я буду очень сильно любить малыша. – Ванесса гордо посмотрела на мать, и Сирина обрадовалась, что пережитые невзгоды не пробудили в Ванессе ненависти к младенцу. Вместо этого все ее недобрые чувства были устремлены на Василия. – Это будет мой ребенок, мамочка. Я буду потрясающей сестрой. – Ванесса посмотрела на мать и поцеловала ее в щеку. – Думаешь, он скоро появится?
– Не знаю.
– Я так устала ждать, – посетовала Ванесса.
Сирина улыбнулась:
– И я тоже. Но уже скоро.
Судя по всему, роды могли начаться в любой момент.
– Может быть, малыш подождет до приезда дяди Тэдди?
Сирина кивнула и крепко обняла дочь. Через минуту она поднялась наверх позвонить Андреасу и рассказать, что творится с Василием. Андреас пришел в ужас от услышанного и выразил ей свое сочувствие.
– Бедная девочка, и он творит это сейчас, в такое время? Да его следует пристрелить! – заявил Андреас с резкостью истинного грека, и Сирина улыбнулась.
– Не хочешь приехать и попытаться уговорить его лечь в госпиталь, Андреас? Меня он больше не слушает.
– Попробую. Но не смогу в ближайшие несколько дней. Алекса больна, и я не могу оставить ее.
Жена Андреаса болела вот уже несколько месяцев, Сирина знала об этом. Семья подозревала, что у нее рак.
– Понимаю. Просто я подумала, что, может быть, ты сможешь подействовать на него.
– Сделаю все возможное, постараюсь быть у тебя к концу недели, Сирина. А ты береги себя и маленькую Ванессу. Скоро родишь?
– Не знаю, думаю, скоро. Сразу же дам знать.
– Постараюсь приехать до этого.
В эту ночь Сирина чувствовала себя спокойнее, чем все последние недели, зная, что Тэдди и Андреас скоро приедут. Она знала, что о Ванессе позаботятся, а если повезет, то Василия на время изолируют. Теперь ей оставалось лишь одно – постараться не родить до их приезда в Лондон. Она пролежала всю ночь, думая над своими проблемами. Василий домой не пришел. Когда она начала засыпать, уже перед самым рассветом, внезапно почувствовала, как что-то липкое и мокрое потекло по ногам, словно она плавала в очень теплой воде. Сирина попыталась уснуть, не желая выяснять, в чем дело. Но вдруг живот свела мощная судорога, и она тотчас же проснулась, мгновенно поняв, что происходит.
