Под жалобный вой его собаки-партнёра их обоих и перенесло.
Свитки у наших ребят потихоньку заканчивались, но и враги теряли преимущество в численности. На моих глазах Сакура одним ударом снесла голову кинувшемуся на неё чунину. Каменная броня поверх кожи того не спасла. Режим Мудреца – жуткая штука для бойца ближнего боя.
Сглотнув, она посмотрела на свой правый кулак, заляпанный кровью и мозгами, на секунду прикрыла глаза и бросилась в бой сама. Сила у личной ученицы Цунаде немаленькая, глупо в защите стоять.
Я улыбнулся, наблюдая, как она сражается спина к спине с Саске. Интересно, её детская влюблённость в него ещё имеет место? Думаю, такая заруба растопит даже «каменное» сердце Учихи.
Ах, как хочется ворваться в бой. Не допустить смертей и увечий…
– Терпи, Узумаки, – ворвался в мысли возглас моей «страховки». – Лисята должны расти и учиться. Толку с воина, ни разу не пролившего кровь врага и не рискнувшего своей жизнью? У тебя своя задача.
– Вдруг помощь не явится? – поморщился я в ответ.
– Тогда вы просто победите. Видишь же, куда всё идёт.
Я вздохнул, но вынужден был согласиться с запечатанным во мне клоном Курамы. Такая вот страховка на бой. Клон состоит, во многом, из моей чакры, на что я тратил большую часть резерва за те две недели, которые «прохлаждаюсь» на опорнике. Курама после создания клона забрал большую часть силы обратно. Иначе такие объёмы чакры биджу меня изувечат, Узумаки я или нет.
Разница с другими в том, что я восстановлюсь. Кстати, похожим образом действует и Карин, её Исобу получает немало чакры сестры. Но она привыкнет и сама за пару лет, у них довольно высокое совпадение по типу чакры, да и женщины, в целом, пластичней и легче приспосабливаются к биджу.
И вообще, надо бы как-то оставить черепаху себе, когда война закончится. Мы островная «страна», нам его сродство к воде идеально. Как и Туману. Они его на Четырёххвостого или Пятихвостого не поменяют, несмотря на, вроде как, большую силу. А Шестихвостый и так опять у них, договорились с его джинчурики.
На поле боя, пока мы беседовали с лисом, произошли изменения. Уставший джинчурики, основательно избитый Хиаши, оглянулся вокруг и вытащил из подсумков два немного разных куная, которыми уже не сколько отбивался от Хьюга, а, скорее, пытался помочь простым бойцам.
Плохо там всё. Выучка у шиноби Камня неплохая, но Режима Мудреца, кроме как у пары бойцов, нет, а наши ещё и свитки с техниками совсем не жалеют.
В тот момент, когда Саске свитками – моей Сферой Молнии, между прочим – убил двоих шиноби, джинчурики дрогнул, запросив помощи.
Кунаи полетели в стороны, а спустя мгновение появилось шестеро шиноби. Джинчурики Пятихвостого, четверо новых и старик Ооноки.
– Бинго!
Печать вокруг сомкнулась полностью, отделяя меня от мира. Ускорив в ней время в десяток раз от реального, я сложил ручные печати. Покров Молнии. Режим Мудреца. И самое главное…
– Погнали, Курама!
Тело облекла тяжесть, наполняя дикой, едкой силой. Всё, отданное за эти дни, вернулось обратно вместе с рычанием лиса:
– Знаешь, Наруто – отличный партнёр. Но слишком уж он добрый. Поэтому, Ясуо, покажи им мощь Девятихвостого лиса!
Его чакра плавно синхронизировалась с Покровом Молнии, и мир вокруг дрогнул, прогибаясь под силой и волей демона. В руках стали расти два напитанных молнией и огромным количеством мощи Расенгана.
То, что я делаю, держа одновременно свой Покров и две таких техники, требует чудовищного контроля чакры. Но я семь лет его качал на чужой силе, пропустив сквозь себя объёмы энергии, которые и не снились большинству шиноби! Могу себе позволить.
Выход из печати среди врагов. Они замедленно поворачиваются ко мне, а Курама ещё больше энергии вкладывает в свой Покров.
Здоровенный мужик, больше двух метров роста, начинает реагировать, поворачиваясь ко мне, окутываясь аурой Пятихвостого.
Он умер первым.
Расенган в правой руке вошёл ему между ключиц, пробивая ещё некрепкий Покров и перемалывая плоть. Техника распалась выплеском чакры, отправив вверх оторванную голову.
Не обращая внимания на остальных, рывок в сторону, и второй Расенган входит в уже измученного старика джинчурики. Попадает в спину, пробивая покров, перемалывая сердце и внутренности, прожигая молнией насквозь. Дыра получилась размером с мою голову. Да и он свою практически потерял, она повисла на куске кожи.
Уход Крыльями, создать ещё один Расенган, пользуясь ускоренным временем в печати. Он сильнее прошлых.
– Бей!
В ушах грохочет рык Курамы, а я выхожу из печати. Выбрал себе целью я ещё одного здоровяка в Покрове. Расенган влетает ему в голову, круша кости и мозги.
Готов.
Правильно я выбрал цель, Цучикаге уже в полусотне метров – уходит Мерцанием. А вот менее опытный шиноби среагировать не успел.
В руках кунай, сквозь который идет молния, шаг вперёд, и он входит в ключицу ещё одного врага. Хотел в череп, но он успел убрать голову. Впрочем, и так, идя сверху, лезвие ломает кости, рвёт мясо, достаёт до сердца. Враг бьёт себя по груди, уходя эвакуационной печатью.
В ладони уже новый кунай, устремляющийся в голову очередной цели. Он уходит назад, пытается сложить ручную печать.
Хорошо, значит не он.
Мерцание, и ещё один джинурики получает нож в живот. Рванув лезвие выше, я отпустил нож и ушёл в печать.
Расенган. Выход. Мерцание. И он входит в поднятые перед грудью руки раненого ранее. Хрустят кости, летит кровь, но враг исчезает.
Я останавливаюсь, сосредоточившись на сенсорике, да и Курама подтверждает.
– Ушли, Ясуо.
Сброс ауры Курамы, оставшись только в Покрове Молнии, попутно откатив время в печати Крыльев к стандарту. Жрёт чакры она, как не в себя.
Мерцание, и какой-то шиноби Камня лишается головы. Ещё одно, новый труп.
Потребовалось ещё два мертвеца, прежде чем следующая цель подняла руки, крича:
– Сдаюсь! Не убивайте!
Мой кунай прошёл мимо его головы. А шиноби упал на колени, вскидывая ладони выше.
Выдохнув, я резко повернул голову, ища новых врагов. Их не нашлось. Оставшиеся на ногах полтора десятка человек сдавались в плен.
– Успокойся, Узумаки, – произнёс Хиаши, подходя ближе. – Они больше не будут сражаться.
– Я бы тоже не решился, – между загнанными вдохами вытолкнул слова Саске, стоящий неподалёку. – Слишком быстро. Я осознал произошедшее, лишь когда умер третий джинчурики.
Его партнёрша, тем временем, занималась пленными, погружая их в сон, заодно активируя лечебные печати раненым, у кого они есть. К чести Камня, такие
