Бром возмущенно посмотрел на него:
— Хочешь удалиться? Тебе бы только бродить где-нибудь, чтобы сбросить ношу ответственности!
— Почему? Я отправлюсь в путь вместе с ношей, — усмехнулся Род. — Единственная, кто способен обнаружить эспера, возглавляющего злоумышленников, творящих образы чудовищ, — это Гвен. А ведь ты не пожелал бы, чтобы она одна скиталась по дорогам, верно?
Бром молча одарил Рода гневным взглядом. Гвен была его дочерью, но об этом знал только Род и сам Бром, а Бром скорее бы в огонь пошел, чем позволил, чтобы Гвен подверглась хоть малейшей опасности.
— Ты нечестно играешь, лорд Чародей!
— Точно. Разве это не здорово? И потом: если меня не будет здесь, быть может, Туан с Катариной наконец откажутся от мысли о том, что Гвен способна оградить их от любых неприятностей, как и я.
— Почти от любых… — рассеянно пробормотал Бром. — Но мне бы не хотелось, чтобы она угодила в гущу сражения.
— Хотя несколько раз такое уже происходило. Да, да, я понимаю, что ты предпочел бы, чтобы рисковал я, а не она. Ты прав, Бром О’Берин. Не забудь позвать меня, когда в следующий раз соберешься на Дикую Охоту!
— Скорее Дикая Охота суждена тебе, — буркнул Бром. — Хотя «суждена» — это не совсем то слово. Ты сам ее найдешь, охоту эту. Ну все, ступай! Дорога — не лучшее ли это место для сорви-головы?
— Он бы, конечно, предпочел, чтобы моя голова осталась на плечах, никто не спорит, — проворчал Род, проверяя, крепко ли прилажена сбруя Векса. — Знаешь, порой мне начинает казаться, что этот старый эльф меня полюбил.
— Он относится к тебе по-дружески, только и всего, — заверил Рода Векс. — Вы не раз делили с ним беды и радости.
— Ты имеешь в виду детей? Что ж, мы стараемся почаще приглашать Брома к нам пообедать. — Род нахмурился. — Знаешь, если бы дети не засекли этого эспера-лазутчика, я бы, пожалуй, и сам догадался, что на стороне архиепископа есть колдуны и волшебницы. Для этого мне бы не пришлось доказывать, что дважды два — четыре.
— А что еще тебе… Вопрос снят. В этой стране все возможно.
Род кивнул:
— Ведьмин мох творит чудищ, когда добрые старушки, понятия не имеющие о том, что они являются проективными телепатками, рассказывают сказочки на ночь детишкам, обладающим такими же способностями. А бывает, что девушке-гипнотизерке приснится страшный сон, который она, сама того не зная, забрасывает в сознание других людей.
— И все же, Род, совпадение такого числа сходных явлений в течение столь краткого периода времени…
— Согласованные действия — это действия врагов. Все верно. — Род недовольно скривился. — А самое противное, что эта пакость является людям по всей стране, в любом герцогстве, графстве, в каждом церковном приходе. Эльфы насчитали множество таких случаев. — Он покачал головой. — Нет, Векс. Если на стороне аббата — такое число эсперов, кто-то должен ими руководить. Мы боремся с организацией, а не с горсткой индивидуумов, распаленных проповедями приходских священников.
— Должен заметить, что ты не самый лучший специалист в области псионных нюансов, — заметил Векс.
— Хочешь сказать, что стоит позвать на помощь профессионала? — спросил Род. — Ну, в этой сфере я не знаю никого лучше…
И он похолодел от этой мысли. Векс хранил тактичное молчание.
Оно затянулось на столько тактов, что Род не выдержал.
— Ой, ладно! — Он натянул поводья и, выйдя из конюшни, крикнул: — Корделия! Собери вещи в дорогу!
— И таков их ответ? — Брат Альфонсо швырнул пергамент на стол. — Нет, подумать только: они даже не проявили учтивости и не отправили вам послание! Мы почему-то должны были получить список с этого указа от королевского чиновника — нашего дьякона!
— Ты прав. — Новый архиепископ был вне себя от ярости. — Это вопиющее нарушение этикета.
Ни тот, ни другой даже не помыслили о том, что и сами весьма значительно отступили от правил этикета, не отправив королю с королевой послание о самопровозглашении аббата архиепископом. Эту весть до народа донесли с приходских амвонов священники.
— Так не пойдет, милорд! — вскричал Альфонсо. — Взять хотя бы это заявление — насчет того, что король и королева должны править страной, а Церковь решать вопросы вероисповедания и жизни духовенства, не более!
— Что ж, тут все ясно, и это можно было предвидеть, — с тяжелым сердцем проговорил архиепископ. — Туан не уступит нам ни пяди.
— И мы тоже не уступим! — взвизгнул брат Альфонсо. — Это не ответ! Это отсутствие ответа! Что же, милорд? Вы удовлетворитесь этим?
— Нет, не удовлетворюсь. Король должен открыто изъявить свои намерения! Мы должны изыскать способ вынудить его сделать это!
— Вынудить? — полыхая злобой, выкрикнул брат Альфонсо. — Ну уж нет, милорд! Вы должны со всей суровостью потребовать ответа! Вы не можете позволять ему так оскорблять вас!
— Потребовать? — возмутился архиепископ. — Брат Альфонсо, о чем вы говорите? Не дело подданному требовать чего-либо от своего повелителя!
И тут он как бы услышал эхо собственных слов и вытаращил глаза.
— «Подданному», ей-богу! — фыркнул брат Альфонсо. — Архиепископ — подданный короля? Нет, милорд. Вы — первое сословие в стране, а король — второе! Не желаете ли вы убедить меня в том, что мы, духовенство, этого не достойны?
— О нет, ни в чем подобном я тебя убеждать не стану, и ты прекрасно это знаешь! — Архиепископ отвернулся и так крепко сцепил пальцы, что у него побелели костяшки. — Мы — первая и главная власть, потому что мы ближе к Господу. Наши деяния освящены Богом, и потому мы более других достойны почитания. Но дворянство, брат Альфонсо, — вторая власть, потому что в их руках — забота о телах всех их собратьев, в то время как мы, власть первая, печемся об их душах.
— Но душа намного важнее тела, — напомнил ему брат Альфонсо. — И потому первая власть важнее и выше второй.
— Следовательно, дворянство должно быть руководимо нами. Я все это знаю, — кивнул архиепископ, рассеянно глядя на огонь в камине.
— Да, милорд. Вы потребовали от короля и королевы исполнения лишь тех условий, которые являются обязательными на все времена. Неужто король не понимает: если он не признает суверенности Святой Матери Церкви, он противопоставляет себя самому Господу Богу?!
Архиепископ медленно повернул голову к брату Альфонсо.
— Что ты сказал?
— О, я всего лишь предложил вам способы борьбы с этим дерзким правителем, дабы он показал всем свое истинное обличье. Но подумайте, мой добрый милорд: разве Церковь Грамерая — не истинная Церковь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
