Техники Силы, защитный Доспех Духа, даже оружие — все было успешно забыто в пылу схватки и противники сошлись в обычной драке с применением всего, что попадется под руку.
— Ставлю на ирландца, — шепотом произнес я, выбирая наиболее вероятного победителя.
— Ты их еще и различаешь? — удивилась Ульяна.
— Рыжий, светлокожий, там, где нет крови, глаза наверняка зеленые. Кто еще это может быть?
Вот только вопрос, какой это ирландец, наш или не очень. И я все же могу ошибаться.
«Мастер не ошибается.»
— Тогда ставлю на его противника, — приняла ставку Квин, вслух сказав нечто иное.
— Но это ведь враг?
— Знаю. Просто не люблю рыжих, — невозмутимо сообщила Слуга.
Или ирландцев?
«Возможно.»
А ведь действительно, в игре противниками Короля Рыцарей чаще всего выступали герои кельтской мифологии. Бешеный Пес — Кухулин, две его альтернативные версии, всех их можно считать предками ирландцев. Интересно, разработчики изначально закладывали такую отсылку в извечное противостояние или это получилось случайно?
— А что ставим? — поинтересовался я.
— Посмотрим… как насчет желания? Господин сможет делать с моим телом всё, что пожелает.
— Э… — выдал я невнятное блеяние от такой неожиданной подставы, которую скорее ожидаешь от Жанны, чем от холодной Королевы Войны.
— Эй! — ревниво возмутилась Ульяна.
— Простите, — извинился я перед напряженно застывшими бойцами, которые обратили внимание на появление шумных зрителей. — Вы продолжайте, продолжайте…
Стоят, молчат, смотрят напряженно. Впрочем, я их понимаю.
Стоит паренек в школьной форме с двумя красавицами-блондинками по бокам, а чуть сзади возвышается громада МПД «Ратник» с двумя трофейными пулеметами, которые мы позаимствовали у павших «Белых тигров». И не удирают со всех ног, а невозмутимо треплются, словно туристы, забредшие на на бесплатное уличное представление.
К слову, об уличных представлениях. Проведем быстрый тест.
— Кто не скачет, тот… — я уловил промелькнувшую радостную улыбку на лице противника ирландца и продолжил, — разумный человек, не подверженный стадному инстинкту и примитивным уловкам националистической пропаганды.
— Ах ты! — вскинулся было мужик, но тут же умолк, взятый на прицел Квин.
Этого надо будет допросить. Что касается ирландца… хм…
— Одни говорят, что дьявола нет, что дьявола нет, что дьявола нет,
Что он подох вчера в обед
И был зарыт на псарне.
— Всё это не так, — другие твердят, — Он жив, как тысячу лет назад.
Они говорят, что он солдат
Сраной британской армии, — с усмешкой продолжил тот мотив.
На что Виктория пренебрежительно фыркнула. Ну да, не самая приятная для ее условной прародины песня ирландской революционной армии.
Все-таки «наш». Но да, определение стороны очень условное, если вспомнить историю.
Новый виток противостояния англичан и ирландцев начался вскоре после окончания первой мировой войны, когда ирландцы подняли очередное восстание против притеснения английских кланов. Момент был идеальный. Британскую империю лихорадило после коммунистической революции в американских колониях в самый разгар войны и красные знамена рабочих начали подниматься по всему земному шару.
Только война за независимость на другом континенте и на соседнем острове немного разные вещи. Горела Британия тогда знатно. Как в том стареньком испанском фильме один не совсем реальный персонаж говорил? «Ты борешься с теми, от кого зависишь. Кто тебе готовит, кто выносит мусор… " Англичане полностью познали смысл этой фразы. Ирландцы были во всех сферах английской жизни и поэтому два года Британия горела вся, полностью. Даже до бывших колоний докатилось, ведь ирландские общины не могли не помочь своим братьям. Да, свобода досталась Ирландии очень большой кровью и эти жертвы стали еще одним кирпичиком в фундамент будущего мирового конфликта идеологий. Впрочем, во вторую мировую войну Ирландская социалистическая республика сохраняла нейтралитет.
А потом случились бурлящие девяностые и коммунистические режимы посыпались один за другим. У Ирландии оказался непростой выбор, вернуться в состав Британии или снова воевать. На этот раз ирландская республиканская армия получила поддержку России и Франции. Ну а что? Им можно устраивать на наших границах непотребство, а нам нельзя? Только попытки англичанки создать управляемые революции в княжествах восточной Европы провалились, а ИРА воевала два года, но добилась подписания мирного договора. Но все еще оставался оставался постоянно вспыхивающий котел Северной Ирландии, куда все заинтересованные в головной боли англичан регулярно подкидывали дровишек и подливали напалма.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Поэтому с точки зрения большой политики ирландцы были скорее разменной монетой в игре крупных государств. Как там было в другом фильме? «Да, это сукин сын, но это наш сукин сын».
— И что же вы тут забыли, мистер…
— Джон из рода Маккейнов, — представился ирландец. — А вы?
Имя кажется знакомым, но где я мог его слышать?
— Михаил Суворов. Мои спутницы — Ульяна, Виктория, Мария. Итак?
— Я вроде как в отпуске. Жена захотела посетить Северную Пальмиру.
— И теперь находится в заложниках? — предположил я и Джон, недовольно поморщившись, кивнул. — Понятно. И как процесс спасения превратился в драку на кулаках?
— Оставил оружие в отеле, — развел руками ирландец.
— А с ним вы прямо такой мастер? — усомнился я.
— Мастер стрелкового боя.
— Серьезно?
Удивились все, но не похоже, что он шутит. Стрелки сами по себе штука редкая, даже по миру грандов этой специализации едва ли наберется десяток штук, из них двое в России. Вероятность наткнуться на иностранного мастера сейчас… да проще встретить еще одного Слугу.
— И будь у вас оружие…
— Эти так называемые террористы не продержались бы и десять минут, — уверенно заявил Джон.
— Что же, господин Маккейн…
— Мистер.
— Точно, простите, — вспомнил я про нелюбовь ирландцев к «господам». — Я знаю, что вам предложить.
И для этого нам пришлось ненадолго вернуться в оружейный магазин. А незадачливый националист остался наедине с Квин. Полевой экспресс-допрос не самое приятное зрелище. Впрочем, я мысленно предупредил Слугу, чтобы она оставила пленника в живых. Подкинем наживку ИСБ для отвлечения внимания от наших персон после окончания этой заварушки. Или наживка выйдет слишком заманчивой? Все-таки он слышал наши имена. Не подумал. Ладно, сделаем так…
* * *
— Магнум пятидесятого калибра, один запасной револьвер, упаковка патронов к нему, — перечислил окончательный набор герр Кох. — Всего три тысячи девятьсот рублей.
— Довольно дешево, — хмыкнул мистер Маккейн. — Даже несмотря на цену в рублях.
— Это родовой магазин, плюс скидка из-за чрезвычайной ситуации.
— Скидки это хорошо, — растерянно отозвался Джон, шаря по карманам.
— Что-то не так?
— Похоже, что деньги и карта остались у жены…
— Я оплачу, — предложил я.
— Не стоит, юноша. Принимаете чеки?
— Конечно, мистер…
— Джон Маккейн.
Фридрих Кох удивленно моргнул.
— Неудивительно, что ваше лицо мне показалось знакомым. Тот самый Маккейн?
— Михаил, я удивлен, что вы не знаете Пса Куланна.
— Что? — удивился я.
Кухулин? Слуга? Нет, не может быть. Слишком старый, слишком… человечный, вот более подходящее слово. Да и герр Кох обращается так, словно знает эту персону много лет.
— Я не горжусь этим прозвищем, — поморщился ирландец.
— Если вы сделаете благодарственную надпись с фотографией, все покупки для вас бесплатны, — торговец сделал предложение, от которого нельзя отказаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Отчасти понимаю. Пиар штука бесценная.
— Не боитесь, что я тогда унесу с собой половину магазина? — усмехнулся Джон.
— Напротив, мистер Маккейн, это станет для меня наилучшей рекламой. И потом, перегруз багажа в самолетах очень дорого стоит.
