Диана Вервурд видела, что босс начинает нервничать. Мартин Хамфрис выглядел не лучшим образом. Они медленно вошли в гостиную его дома.
– Как я выгляжу? – неожиданно спросил он.
На нем был безупречный смокинг, галстук-бабочка и роскошный плед в руках.
Девушка улыбнулась, едва сдержавшись, чтобы не ответить, что он похож на круглолицего пингвина.
– Очень мило.
– Неужели нельзя придумать что-нибудь другое для официальных мероприятий?!
– Вы весьма оригинально завязали бабочку.
– Проклятая штука завязана слишком туго, и ты прекрасно это знаешь! Лесть в данном случае неуместна!
Вервурд была одета в серебристый костюм с длинной, до пола, юбкой.
– Ставенджер пригласил меня на проклятую оперу вовсе не из доброты сердечной, – жаловался Хамфрис, направляясь к двери. – Хочет из меня что-то вытянуть. Думает, я приду без телохранителей.
– Коктейли, ужин, – пропела Вервурд. – Это отлично вас развлечет.
– Ненавижу оперу!
– Зачем вы тогда приняли приглашение? – спросила она, вслед за боссом выходя в сад.
– Ты знаешь зачем! Там будет Панчо Лэйн. Ставенджер готовит какой-то сюрприз. Официально он отошел от дел, но по-прежнему руководит Селеной. Стоит ему только бровью повести, и все тут же бросаются выполнять его желания.
– Интересно, что Ставенджеру понадобилось на этот раз? – спросила Вервурд, идя вдоль цветущих кустарников.
– Я плачу тебе, чтобы ты мне отвечала на такие вопросы! – сказал Хамфрис, бросив на нее кислый взгляд.
Фуршет устроили на открытом воздухе, под куполом «Гранд Плазы», рядом с амфитеатром. Здесь проходили все театральные постановки на Селене. Когда Хамфрис и Вервурд прибыли, Панчо уже стояла возле бара и о чем-то беседовала со Ставенджером.
Основатель Селены был почти в два раза старше Хамфриса, однако выглядел подтянутым и энергичным, как тридцатилетний мужчина. В его крови тоже были наноботы, которые сохраняли молодость и здоровье.
Семья Ставенджера основала первоначальную лунную базу и превратила маленькую исследовательскую станцию в крупный промышленный центр по строительству космических кораблей с использованием современных нанотехнологий. Ставенджер лично руководил короткой, но яростной и победоносной борьбой против бывшей ООН, которая закончилась провозглашением независимости поселения на Луне. Именно он назвал этот город Селеной.
– Привет, Мартин! – сказал Ставенджер, непринужденно улыбнувшись.
Дуглас Ставенджер был, несомненно, красив – той грубоватой красотой, которая так привлекает женщин.
– Кажется, ты собрал здесь сегодня пол-Селены, – сказал Хамфрис, не утруждая себя представить Вервурд.
– Вторая половина участвует в опере, – пошутил тот.
Хамфрис заметил, как Панчо и Вервурд обменялись оценивающими взглядами. Они скорее напоминали гладиаторов перед боем, чем зрителей оперы.
– Кто твоя подруга? – спросила Панчо магната.
На ней было длинное черное вечернее платье, короткие волосы блестели гелем. «Бриллиантовое колье и браслет на руке – очевидно, из месторождений в Поясе», – подумал магнат.
– Диана Вервурд… Панчо Лэйн… Дугласа вам представлять не надо, я думаю?
– Наслышана, – ослепительно улыбнулась Вервурд. – Приятно познакомиться, мисс Лэйн.
– Просто Панчо.
– Панчо убеждает меня инвестировать в проект создания исследовательской базы на орбите Юпитера, – сказал Ставенджер.
«Ага, вот как, значит!» – подумал Хамфрис.
– Селена уже много заработала на строительстве кораблей, а на добыче ядерного топлива заработает еще больше! – сказала Панчо.
– Соблазнительно, – улыбнулся Ставенджер. – Как думаете, Мартин?
– Я категорически против этого проекта!
«Делает вид, что не знает моего мнения!» – подумал магнат.
– Да-да, я слышал.
Раздались звонки.
– Пора приступать к ужину. – Дуглас подал руку Панчо. – Пойдем, Мартин, продолжим разговор за едой.
Хамфрис последовал к столам, установленным на аккуратном газоне за амфитеатром. Вервурд шла рядом с боссом, уверенная, что беседа о проекте продолжится и во время оперы.
Ну и что! Она все равно терпеть не могла оперу.
28
Нодон отправился в грузовой отсек, Фукс и Джордж пошли в кабину пилотов.
– Ты должен сообщить о случившемся официальным лицам МАА, – сказал Ларс, усаживаясь в кресло капитана.
Джордж сел в кресло второго пилота, а точнее – накрыл его своим мощным телом. Хоть Амброз и голодал несколько Дней, он ничуть не похудел.
– С радостью! – оживился Амброз. – Только свяжись с ними для начала.
Фукс попросил компьютер связаться с Франческо Томазелли из штаба МАА в Санкт-Петербурге.
– О-о! – вдруг воскликнул Джордж, показывая на экран радара.
В верхнем правом углу экрана появилась точка, обозначавшая корабль.
– Он здесь! – сказал Амброз.
– Может, это астероид?
– Корабль.
Фукс нажал несколько кнопок на пульте управления.
– Да, – согласился он через пару секунд. – Летит прямо на нас.
– Надену скафандр и пойду в грузовой отсек. Ты тоже оденься на всякий случай.
По дороге к отсеку со снаряжением Фукс услышал компьютерный голос коммуникационной системы:
– Господин Томазелли в данный момент занят. Желаете оставить сообщение?
Через пятнадцать минут Фукс вернулся, чувствуя себя средневековым рыцарем в доспехах.
Точка, обозначавшая корабль, переместилась на середину экрана. Ларс попытался разглядеть что-нибудь в иллюминатор, однако впереди лишь стелилась темнота.
– Приближается? – послышался голос Джорджа в наушниках шлема.
– Да.
– Мы подсоединили твой лазер к главному источнику питания. Наш не работает. Наверное, выведен из строя.
– Мой-то работает?
– Да. Разверни корабль так, чтобы мы могли четко видеть подонка.
– Джордж, а вдруг это не тот корабль, который на тебя напал?
– Неужели ты допускаешь, что в этой глуши может встретиться случайный корабль? Исключено, дружище!
– Не стреляй в него первым.
– Ты говоришь, как чертов янки, – проворчал Джордж.
– Тем не менее нельзя…
Коммуникационный экран внезапно ярко вспыхнул и погас. Фукс мигом активировал программу диагностики, хотя в перчатках это оказалось не легко.
– Попадание в главную антенну!
– Разверни корабль, чтобы я мог прицелиться!
Давление воздуха упало, зазвучала сирена тревоги. Фукс услышал, как сзади захлопнулся люк в кабину пилотов: начала действовать аварийная система корабля.
– Он попал в носовую часть!
– Разверни же скорее!
Надеясь, что основные системы еще работают, Фукс подумал: «Господи, да мы участвуем в самой настоящей космической битве!»
– Что он делает? – спросил Джордж.
– Несколько раз выстрелил, – ответил Фукс по внутренней линии связи. – Кажется, планирует уничтожить жилой модуль.
– Сначала займется антеннами, как было с «Вальсирующей Матильдой».
– Антеннами?
– Естественно! Чтобы мы могли подать сигнал о помощи.
Фукс не был согласен с таким мнением. Какой смысл просить помощь? Сигнал достигнет Цереры только через десять минут. Да и как там смогут помочь?
– Вижу его! – закричал Нодон.
– Наконец-то я тоже могу выстрелить! – радостно сообщил Джордж. – Ну держись, подонок!
Фукс пытался контролировать позицию корабля. Мысли проносились в голове одна за другой. «Если мы лишимся связи, подумают, что просто еще один корабль исчез по странному стечению обстоятельств, не более того. А если нам удастся отправить сигнал о помощи, все узнают, что и другие корабли намеренно уничтожались. Все узнают, что Хамфрис – убийца».
Он активировал программу диагностики коммуникационной системы и увидел, что антенны серьезно повреждены. На экране дисплея высветились предупреждающие красные надписи.
«Что можно сделать? – спрашивал себя Фукс. – Что?»
Джордж покрылся потом.
– Готов? – крикнул он напарнику.
Они встали по обеим сторонам лазерной установки. Агрегат выглядел слишком неуклюжим, чтобы функционировать, однако такое впечатление было, конечно же, обманчивым.
– Готов? – снова спросил Джордж.
Он взглянул на экран датчиков и подтолкнул установку к люку грузового отсека. Все показатели были в пределах нормы. Хорошо! В открытый люк он увидел очертания атакующего корабля: несколько враждебных огней в темной пустоте пространства.
– Огонь! – крикнул Джордж и с такой силой нажал на красную кнопку, что приподнялся над палубой. Затем, оттолкнувшись от стены, вновь опустился на пол и стал ждать результата.
Лазерная установка работала на незатухающей волне для разрезания твердых поверхностей, однако система наведения была настолько примитивна, что Амброзу пришлось прицеливаться на глаз. Инфракрасный луч был невидим и исчезал в пустоте космоса без следа. В вакууме грузового отсека не слышалось ни звука, не чувствовалось ни малейшей вибрации.
