это как путь в один конец.
В нескольких шагах перед нами за кустом хрустнула ветка, я ещё сильнее вжался в землю. Шурд постоял и ушёл дальше. Их оцепление довольно жидкое. Действительно, на постах вокруг лагеря их немного. Пройти сквозь них можно легко. Но лагерь не является нашей целью. Требуется добраться до ставки воеводы и шатров шаманов. Вот вокруг них охраны достаточно. Одно радовало: можно не бояться, что нас учуют. Люди на арене, пленные в клетках, трупы, кровь и иные выделения перебивали наш запах.
Сто метров мы преодолевали почти час, медленно подползая к ярко освещённой улице за основным лагерем. От нас до ближайшей стены дома десять шагов. На крыше один смотрит в нашу сторону, ещё двое на небольшой лужайке говорят между собой, лениво зевая. Обойти их никак нельзя. С других сторон больше часовых, более открытые и освещённые места. Как же я сейчас жалею, что оставил шнеппер вместе с сумкой на хранение.
Уже полчаса лежим и смотрим на них. Светать начнёт часа через три. Нам нужно вернуться, пока темнота ещё может нас скрыть. Наконец, госпожа удача сжалилась. Шурд отвернулся, подойдя к другому краю крыши и начав развязывать завязки штанов.
Медлить нельзя. Сейчас. Я показал своим компаньонам: открытая ладонь, цель, замок. И получил подтверждающие кивки. Затряс кустами, и когда в мою сторону повернулась говорящая между собой двойка, сбоку и сзади на них бросились диверсанты. Готово. Трупы затащены за кусты. Сейчас настало время часового на крыше.
Проскользнув в дом, я и Антуан, медленно, не издавая ни звука, поднялись почти до самого верха, когда снизу донёсся предостерегающий свист. По улице к дому шла группа шурдов. Они о чём-то громко спросили часового. После недолгого молчания, ворча что-то себе под нос, с крыши начал спускаться часовой, а в дом вошёл командир с подчинёнными. Нас заметили! Только их удивление позволило выиграть несколько секунд, чтобы помножить на ноль часового и тех, кто вошли первыми.
Но похоже, госпожа удача сегодня оказалась не в настроении. Взвыл рог, призывая шурдов к бою против наглых людишек.
— Уходим! Живо!!! — Проорал я, вываливаясь на улицу.
Неужели всё закончится так глупо? Мы ведь даже толком в лагерь не вошли. Это в книгах всё идёт гладко и по плану, а в реальности вот так.
Вшестером против трёх десятков уродцев, наводнивших улицу. Нам не дали добежать даже до угла дома. Прижавшись спина к спине, мы дали последний бой. Двоих зарубили сразу же. Антуан закрутился, отбиваясь от выставленного в его сторону железа. Его сбили с ног щитом, подняться он уже не успел.
Подныривая под выпады, я хватаю шурдов за руки, прикрываясь ими от их же товарищей, попутно нанося режущие удары по незащищённым мордам. Надеюсь, многие из вас никогда не смогут увидеть солнце. Их много, но я справлюсь. Наталкиваясь друг на друга, они не успевают меня схватить.
Вот я уже вижу кусты. Ещё немного! Самый хитрый ухватил меня за пояс, поднял и швырнул оземь. Попытавшись прижать меня своим телом, он зачем-то раскрыл пасть, в которую я с удовольствием вогнал лезвие. Вам меня не взять, тупорезы!
Забавная вещь — уверенность, она прекрасна в начале битвы, но не так хороша в конце. Мало кто знал. Да и вряд ли вообще кто-то задумывался. У Марка Леммана с самого рождения была одна способность — вера. Вера в свои силы. Может показаться пустяком, но для отребья, всегда мечтавшего быть лучше тех отбросов, что его окружали, очень немало. Да и какой путь он выбрал. Не преступник, не тупоголовый вояка, не барыга, а ихнограф. Не имея ничего, ему удалось вырваться из изначальной клоаки своего бытия. Для низкорождённого с нелучшей генетикой, он сумел поступить в училище. Затем и на государственную службу. С каждым сделанным шагом вверх уверенность в своих силах только росла.
Сейчас он тоже был уверен. Жаль только, что уверенность идёт нога в ногу с самоуверенностью. Что думаешь, Марк? Ты согласен? Можешь не отвечать.
Брошенный взрывпакет упал точно передо мной. До спасительных зарослей оставалось два шага. Один был сделан. На втором тело подбросило в грудь и живот вошли колючие иглы. Мою тушку швырнуло в сторону, протащив по земле.
Попытка вскочить не удалась, меня накренило вперёд, как раз для того, чтобы я поднырнул под замахнувшимся шурдом. Оттолкнув его, я перевалился за камень, уходя от второго замаха. Чёрт, моё оружие куда-то улетело.
Подхватив пригоршню пыли, я швырнул её в лица уродцам. Так необходимое мне мгновение я получил. Твари отгородили собой путь отхода. Не задумываясь, в два прыжка я оказался за углом стены. Они уже тут, но всё же я быстрее. В боевом кураже они позабыли пользоваться своим чутьём. Пара уродцев пронеслась всего в семи шагах от меня не заметив.
Нужно решать куда теперь. Амулет не будет действовать вечно. Да и шурды вот-вот опомнятся, видно не понравилось, что добыча скрылась. Запустил поднятый камень в противоположную от себя стену, отвлекая ищеек. Пошатываясь, ввалился в ближайшее окно, благо низко располагалось. Дело плохо. Я провёл ладонью по груди и животу. Раны глубокие, крови много за собой оставляю. Сумерки скроют её, но только до тех пор, пока шурды голову не включат.
Вылезая в другое окно дома, услышал азартный вопль. Гадство. Нужно быстрее добраться до другой примыкающей стороны лагеря. Поднажав, выбежал уже к тёмной полосе зарослей, несколько зажжённых стрел упали в них. Как назло в этот момент действие амулета кончилось, стрелявшие увидели мою проявившуюся фигуру. Радостно крича, выпустили ещё по паре горящих стрел. Одна на излёте задела меня по ноге. Запнувшись, я покатился. Сила инерции завлекла меня в зловонно пахнущую глубокую канаву, над её краем появилось несколько факелов.
Я точно болотная жаба, ежесекундно оскальзываясь, двинул в единственно доступном направлении. Прямо. Шагов через тридцать был небольшой поворот. Факелов над канавой уже столько, что я сверху как на ладони. На очередном шаге я поскользнулся на чём-то склизком холодном и округлом. Переворачиваясь со спины осознал: передо мной тупик. Канава завалена чем-то зловонным. В каком-то исступлении развернулся, чтобы бежать обратно. Но в грязь передо мной упал огромный камень, окатив мерзкими брызгами.
Глупо задрав голову, посмотрел наверх. На краю стояло несколько десятков шурдов. У каждого натянутые луки, нацеленные дротики или вовсе просто камни. Все они смотрели на меня. Сквозь них протиснулся кабальеро с плюмажем. Поразглядывав меня, он что-то сказал на своём верещащем языке, и уродцы мерзко заржали. Затем ещё
