Не сдержав своего любопытства, я ткнул указательным пальцем в ровную золотую гладь, ту что совсем недавно была гравировкой. И подскочив с корточек на ноги, заорал благим матом, яростно тряся обожженной конечностью. Побегал, побегал чуть вокруг камня и остановился ожесточённо дуя на пострадавший палец, который по недомыслию в расплавленное золото окунул. А когда дикая боль чуть утихла, бросил преисполненный злобы взгляд на красноречиво покрутившего пальчиком у виска беса и обругал поганую нечисть последними словами.
«Сам осёл! — не остался в долгу бес. И насмешливо осклабился: — Это ж была не магическая трансформа предмета, как ты верно посчитал, а тупое насыщение металла стихиальной энергией до его расплавления!»
«Но предупредить-то об этом меня можно было?» — буркнул я, чуть поостыв, и поняв что по большому счёту сам в произошедшем виноват.
«Можно было, — покладисто согласился рогатый. И злорадно ухмыльнулся: — Но только за деньги!»
Намёк я понял — нечисти не даёт покоя тот факт, что с ней никто не собирается делиться добычей. Я ведь даже не заикнулся о такой возможности. Вот и оборачивается вся эта безвозмездная бесовская помощь мне во вред… Когда вроде бы всё и на пользу дела, а выходят одни только пакости.
«Ладно, — сделал я великодушный жест, чтоб избежать новых каверз со стороны проказливого поганца, — прощу тебе ту растрату всех моих средств в столице. Теперь, если будет у нас какая добыча, ты получишь в ней справедливую долю за честную помощь».
«Хочу половину лунного серебра!» — немедля заявил встрепенувшийся и засиявший как солнышко бес.
«А вот это шиш, — сунул я ему под рыло для вящего эффекта сложенную в кукиш правую кисть. — В этой добыче тебе доли не будет. — И безжалостно припечатал. — Изымаю я её в качестве компенсации за пострадавший в результате твоего злонамеренного бездействия палец!»
Беса аж перекосило всего от эдакой трактовки. Как он возмущённо надулся, превратившись в меховой шар, как яростно глазками засверкал, испепеляя меня взглядом, как когтистые лапки скрючил, намереваясь обидчику в рожу вцепиться… Зверь, да и только!
Я даже, не удержавшись, вроде как сочувственно вымолвил: «Эк тебя, бедолагу, разобрало…»
Бес глухо зарычал, хвостом задёргал, но меня все эти его телодвижения нисколько не впечатлили. Он же нематериальный… И сделать мне ничего не может.
Понял рогатый, что на меня все эти его штучки не действуют и сник. Умостился на моём плече, лапки на груди сложил, и насупился, время от времени с неприязнью косясь на меня.
Впрочем молчал и дулся этот паршивец недолго. Не успел я выколупать остывший перстень из трещины в камне и удалиться от того места на сотню шагов, как бес с нескрываемым злорадством сообщил мне: «А алмазов на десять тысяч золотом не видать тебе, значит, как своих ушей!»
«Каких ещё алмазов?» — недоумённо нахмурился я, не поняв о чём это там лепечет нечисть поганая.
«А помнишь был такой немаленький мешочек с драгоценными каменьями изумительной чистоты в жилище тёмного магистра?..» — напомнил мне рогатый.
«Ну, — кивнул я, подтверждая что не забыл о том трофее. И съязвил: — Так же хорошо помню и то, кто на них сразу лапы наложил, заявив что этот мешок алмазов будет его личной долей.»
«Вот эту свою долю, я и продал тебе в столице по сходной цене в восемь с половиной тысяч золотом в монетах и векселях, когда ваши жадобы-ювелиры пытались выманить у меня все камешки всего за пять! — огорошил меня торжествующе блеснувший глазками бес. И с наигранным огорчением развёл лапками: — Ну, а раз ты мне эти денежки простил… — Да тут же ловко скрутил кукиш и, с удовольствием продемонстрировав его мне, гордо сообщил, задрав пятак: То вот тебе, а не алмазы!»
Словно налетев сходу на невидимую стену, я застыл столбом и неверяще уставился на этого хвостатого мерзавца. Который тут же изобразил максимально злорадный оскал на своей поганой роже.
«Ну ты и скотина!..» — придя в себя, потрясённо выдохнул я. Нет, теперь-то действительно фиг с ними, с этими бриллиантами — не испытываю я в их наличии особой нужды. Но скольких проблем мне удалось бы избежать не умолчи зловредная нечисть полгода назад о совершённом ей обмене камней на деньги… Я ж реально считал, что у меня за душой лишь два медяка… И мыкался невесть сколько, пытаясь на поход к логову сумеречника деньжат наскрести…
После этого уже я не пожелал общаться с поганой нечистью и всю оставшуюся дорогу упорно игнорировал донимающего меня беса. Шёл всё и размышлял над тем, а не пожертвовать ли мне найденное лунное серебро ордену охотников на демонов? Может согласятся они за такой жирный куш извести под корень всё бесовское племя?..
Так и дошёл, лелея сладкие мечты о мести прикроватном коврике из шкуры одного зловредного создания. Солнце ещё только самым краешком коснулось вершин дальних гор, а я уж на месте был. В лагере. Который, к счастью, никуда не делся за время моего продолжительного отсутствия.
— А вот и наша пропащая душа! — обрадованно воскликнул Джегар, первым приметивший меня. И, приблизившись, доверительно сообщил, понизив тон: — Леди уж трижды собиралась людей на твои поиски посылать…
— Правда что ли? — разыграл я безмерное удивление, хотя на чего-то подобное и рассчитывал. Лелеял, так сказать, надежду, что ди Мэнс не останется безучастной к моей судьбе… И она сбылась.
— Правда-правда, — заверил меня Джегар, усмехнувшись в усы. И подтолкнул в направлении единственного имеющегося в лагере шатра, что был поставлен, понятно, именно для Кейтлин: — Пойди, покажись ей. А то мы едва убедили госпожу что ты сам вот-вот придёшь.
— Понятно что приду — куда ж я денусь?.. — пробормотал я, устремляясь в указанном направлении.
Сразу добраться до манящей меня цели не удалось — пришлось остановиться, уступить дорогу череде носильщиков, тащащих на плечах мешки с драконьей чешуёй. Из них, из этих мешков, уже целая гора образовалась посреди лагеря. А рядом куча поменьше — из покрывшихся изморосью бурдюков. Верно с выжимкой из драконьей плоти… Ну а в самом центре — огромная драконья голова. Целиком. Меня аж передёрнуло непроизвольно всего при виде её. Ибо так живо вспомнилась охота-эпопея и то как я драконьей пасти побывал…
А у полосатого шатра меня ожидал сюрприз. Может кто и волновался о моём отсутствии, но так сразу этого ни по кому и не заподозришь. Сидят себе, три особы, на раскладном стульчике и толстых обрубках древесных стволов, вокруг большого плоского камня, притащенного откуда-то с помощью магии, застеленного скатертью и превращённого в стол, и вовсю жареную драконью печень уплетают! Запивая её вином, разливаемым по крохотным серебряным стаканчикам из оплетенной глиняной бутыли!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
