столь же высокого отличия ваших сподвижников. По старой традиции для земных обитателей отведена парочка вполне пристойных, но третьеразрядных орденов, но императрица, не подумав, одарила ваших соратников Полярной Звездой, которой удостаивались и немногие короли. Занятный казус.
– Должно быть, – вяло согласился Сварог.
– Конечно, личная канцелярия ее Величества обязана будет отправить награжденным патенты, ибо решение императрицы отменено быть не может, дабы не компрометировать перед обитателями земли принципа непогрешимости трона…
– Бросьте, – сказал Сварог. – Что случилось?
– Крайне любопытная арифметика имеет место быть, – меланхолично сказал Гаудин. – Здесь уничтожено около шести сотен навьев – но экстренно предпринятое обследование выявило в последние дни в Ямурлаке и Пограничье около семи тысяч относительно недавно вскрытых могил…
– Что? Значит, остальные где-то в Харлане?
– Нет.
– А где?
– Не знаю, – сказал Гаудин. – К этому можно добавить, что моей службе неизвестны ни всадники на ящерах, атаковавшие вас возле храма, ни виновники гибели Фиортена, я просто не представляю, кто это может быть, их не должно существовать, и тем не менее… Ну что, не будете со мной работать?
– Буду, – сказал Сварог. – Но исключительно оттого, что у меня появились свои счета. Но если вы думаете…
– Ничего я не думаю. Я решаю, подходит мне человек или нет. Вы мне подходите, лорд Сварог. Вам не приходило в голову, что все это время вам самим диким, фантастическим образом везло?
– Приходило.
– Если верить иным ученым, везение – физическая категория. Как время, гравитация или электромагнитное поле. Словом, вам следовало бы доискаться до сути своего предназначения в этом мире. Есть одна старинная книга…
– «Об искусстве игры в шакра-чатурандж»?
– Уже знаете? Ах да, Борн… Не смотрите на меня так. Никто его не заставлял выбирать именно эту дорогу.
– Что это за очаг там, в доме?
– Это жертвенник. Капище сатанистов, воссозданное с превеликим тщанием согласно старинным «черным трактатам». И пусть вас не удивляет, что портьера, сквозь которую пролетело убившее Мораг ледяное копье, при тщательном осмотре оказалась совершенно целой. Она, как и многие, излишне полагалась на хозяина, преспокойно пожертвовавшего ею, как только он понял, что больше она никакой пользы не принесет. Вы не обратили внимания на отсутствие в особняке зеркал?
– Как-то не приглядывался. Не было времени.
– Там нет ни единого зеркала. Очень странно для дома, где обитала молодая, красивая женщина, имевшая в услужении десяток юных красавиц…
Видите ли, свой истинный облик порой можно скрыть так надежно, что не помогут и предназначенные для выявления такового заклинания, но зеркало нельзя ни обмануть, ни зачаровать. Очевидно, в доме обитал еще и некто, имевший веские поводы спасаться зеркал. Если вам доведется когда-нибудь попасть в дом, где нет ни единого зеркала, постарайтесь покинуть его побыстрее. – На его лице появилась жестокая усмешка. – Как только улетит императрица и ускачет новоявленный великий герцог, я выжгу это гнездо на лигу вокруг. Коли уж все можно списать на штурм, бой… Вы знаете, как для того, кто умеет видеть, выглядят одержимые присутствием нечистой силы города? Они закутаны мглой, акварельно-серой, полупрозрачной, устойчивой… Пойдемте. Вашу собаку уже перенесли в виману, делать нам здесь больше нечего…
Навстречу им шел Леверлин. Сварог остановился, не зная, что сказать.
Любые слова были бы не теми.
И Леверлин заговорил первым:
– Ну что, все у тебя отлично?
– Боюсь, что да, – сказал Сварог, мучительно подыскивая слова. – А ты?
– Опустошу винные подвалы герцога, насколько удастся, потом поплыву домой. Любезный батюшка, увидев беспутного сына с Полярной Звездой на груди, будет в умилении. Если подвернутся приключения – заходи. Равена, Ремиденум. Там меня знают даже кошки на крышах, только не нужно спрашивать дорогу у пожарных – студенты Ремиденума с их цехом в традиционной вражде… Удачи, дружище!
ИТОГ
В зеркале, занимавшем весь простенок, отражался спесивого вида субъект в мундире Яшмовых Мушкетеров – янтарного цвета, с рядами пуговиц из желтых опалов и золотым лейтенантским шитьем в виде виноградных листьев, а также – блиставшей слева Полярной Звездой. Сварог отвернулся от своего отражения, ни в чем, собственно, не виноватого.
– Вас интересует какая-то определенная книга, милорд? – спросил дворецкий.
– «Об искусстве игры в шакра-чатурандж».
– Сию минуту, милорд.
Сварог уселся в высокое старинное кресло и смотрел, как дворецкий в белой с сиреневым ливрее поводит рукой, и прямо в ладонь ему, описав плавную дугу, спускается с одной из верхних полок толстый том в черном кожаном переплете.
– Прошу вас, милорд.
– Благодарю. Скажите… что теперь будет с замком?
– Вероятнее всего, во владение вступит один из дальних родственников, которому перейдет титул и манор лорда Магара – дабы род не пресекся. Вы разрешите задать вопрос?
– Разрешаю, – сказал Сварог.
– Обстоятельства кончины последнего лорда Магара покрыты тайной… Я надеюсь, лорд Магар не посрамил чести своего благородного рода?
«Это тоже итог, – подумал Сварог хмуро. – Неужели отважные поступки должны завершаться тем, что пустой замок достанется препустому наследнику, а напыщенный холуй в бакенбардах будет задавать идиотские вопросы?»
– Я полагаю, сам лорд Магар именно так и считал, – сказал он. – И имел на то все основания.
– Благодарю вас, милорд…
Он легко нашел нужное место – наугад открыв книгу там, где лежала чуть выцветшая закладка из плотной белой бумаги, покрытая небрежно нарисованными от руки парусными кораблями.
"Правило двадцать второе: Серый Ферзь может вводиться в игру лишь однажды, любым из игроков, кто решится на это первым. Поскольку неизвестно заранее, на чьей стороне будет сражаться ферзь, он именуется серым, каковое наименование носит и в дальнейшем. На чьей бы стороне ни вводился в игру Серый Ферзь, его боевые качества, перечисленные выше, не изменяются.
Правило двадцать третье: после ввода в игру Серого Ферзя противная сторона вправе вместо своего следующего хода ввести в игру на своей стороне фигуру, именуемую Гремилькар, чьей главной задачей является охота за Серым Ферзем ради возможного его уничтожения".
– Прекрасно, – произнес вслух Сварог, охваченный нехорошими предчувствиями. Конечно, жизнь не повторяет игру автоматически и бездумно, но в одном игра и жизнь абсолютно схожи: на каждого охотника всегда найдется кто-то, для кого именно этот охотник станет дичью…
– Простите, милорд, вы что-то сказали?
Со двора доносилась тихая и печальная церемониальная музыка. Оркестр был замковый, а вот мелодия – заимствованной у кого-то из земных композиторов. Трам-пара-пам, та-та-та-парам… гроб на лафет, он ушел в лихой поход, гроб на лафет, пушка медленно ползет…
Сварог, заложив руки за спину, прошелся по залу. Обернулся к выжидательно застывшему дворецкому:
– Как вы думаете, изобретатель игры в шакра-чатурандж был умным человеком?
– Согласно легендам, ученый, коему в древности приписывалось изобретение этой
