— Кто не был с детства обучен жизни здесь, может погубить все племя. Таков закон. Мы не можем позволить себе таскать с собой бесполезных…
Джессика, словно бы в обмороке, начала оседать на песок. Чего еще ждать от слабака инопланетянина… очевидная штука. Но очевидное замедляет реакцию. Требуется какое-то время, чтобы распознать незнакомое в знакомом. Вот его плечо опустилось, рука потянулась в складки одежд — за оружием, он повернулся, чтобы не упускать ее из виду, — и в этот миг она скользнула в сторону. Резкий поворот, взмах рук, взметнувшиеся и перепутавшиеся одежды — его и ее… и вот она уже стоит у скалы, а могучий фримен повержен, беспомощный, перед ней.
Еще когда Джессика начала свое движение, Пауль отступил на пару шагов. Когда же она атаковала Стилгара, Пауль нырнул в густую тень. На его пути вырос бородатый фримен — пригнувшись, он бросился на Пауля, выставив перед собой оружие. Пауль нанес ему прямой удар в солнечное сплетение и тут же, отступив в сторону, свалил согнувшегося человека рубящим ударом сверху в основание черепа. Пока фримен падал, Пауль успел освободить его от оружия.
В следующий миг Пауль уже был в тени и полез по скале вверх, заткнув оружие за кушак. Хотя оно было незнакомой формы, Пауль опознал его как метательное — что-то вроде механического пистолета. Еще одно напоминание о том, что здесь не используют щиты.
«Сейчас они будут заняты матерью и этим Стилгаром. Ничего, она с ним справится. А я должен занять выгодную позицию, с которой мог бы угрожать им, и так дать ей возможность уйти».
Внизу защелкали пружины; иглы засвистели вокруг, застучали по камням. Одна пробила полу бурнуса. Пауль, прижимаясь к скале, обогнул уступ и оказался в узкой вертикальной щели. Уперся ногами в одну стенку, спиной — в другую и медленно, стараясь не шуметь, полез вверх.
Донесся рык Стилгара:
— Назад, вы, вши червеголовые! Она мне шею свернет, если вы подойдете ближе!
Кто-то сказал:
— Мальчишка сбежал, Стил! Что нам…
— Еще бы ему не сбежать! У, пескомозглые… Ух-х, да легче ты, женщина!..
— А ты скажи им, чтобы прекратили палить по моему сыну.
— Они уже прекратили, женщина. Парень смылся — как ты и хотела. Великие боги в глубинах! Что же ты сразу не сказала, что ты колдунья и воительница?
— Теперь вели им отойти — скомандовала Джессика. — Вон туда, в котловину, чтобы я их видела… и лучше тебе сразу поверить, что я знаю, сколько их. — А сама подумала: «Опасный момент. Но если он так умен, как мне кажется — у нас есть шанс».
Пауль, медленно карабкавшийся вверх, обнаружил узкую каменную полку — теперь можно было отдохнуть и осмотреться. Снизу снова послышался голос Стилгара:
— А что, если я откажусь?.. Как ты можешь быть… у-хх! Да хватит же, оставь меня, женщина! Мы тебе сейчас худого не сделаем. Великие боги! Если ты можешь этак скрутить сильнейшего из нас, ты стоишь вдесятеро дороже своего веса в воде!
«А теперь, — подумала Джессика, — испытание разума».
— Ты упомянул Лисан аль-Гаиба? — спросила она.
— Может, вы и правда люди из легенды, — проворчал Стилгар, — но я в это поверю не раньше, чем проверю! А пока все, что я знаю, — это что вы заявились сюда с эти-м глупцом герцогом, кого… ойй! Слушай, женщина! Ты меня хоть убей — он, конечно, был достойным и храбрым человеком и все такое, но соваться под харконненский кулак было глупостью!
После паузы Джессика наконец сказала:
— У него не было выбора. Но в любом случае обсуждать мы это не будем. А теперь вели своему человеку за теми кустами прекратить целиться в меня, не то я сперва избавлю мир от тебя, а после займусь им!
— Эй, ты! — взревел Стилгар. — Делай как она велит!
— Но, Стал…
— Делай как она велит, ты, червемордый, ползучий, пескоголовый кусок ящерицына дерьма! Или я сам помогу ей разнести тебя в клочки! Вы что, не видите — этой женщине цены нет!
Фримен, прятавшийся в кустах, встал и опустил оружие.
— Ну вот, он послушался, — сказал Стилгар.
— А теперь, — сказала Джессика, — четко объясни всем своим людям, что ты собираешься со мной делать. Я не хочу, чтобы какой-нибудь горячий мальчишка наделал глупостей.
— Когда мы идем в поселки и города, нам приходится скрывать, кто мы, смешиваться с народом чаш и грабенов, — сказал Стилгар. — И мы не берем с собой оружия, ибо наши крисы священны. Но ты, женщина, владеешь каким-то колдовским искусством боя. Мы о таком только слышали, да и то многие сомневались, что это возможно. Однако теперь мы увидели это искусство своими глазами. Ты победила вооруженного фримена; и это — оружие, которое не обнаружит никакой обыск!
По людям в котловине прошло движение — слова Стилгара попали в цель.
— А что, если я соглашусь обучать вас… колдовским приемам?
— Мое покровительство тебе — так же, как и твоему сыну.
— Как я могу быть уверена, что это твое обещание не ложь?
Голос Стилгара потерял часть своей убедительности. Взамен в нем зазвучала резкая нотка:
— Здесь, в Пустыне, у нас нет бумаги для контрактов, женщина. И не бывает так, чтобы вечером мы дали обещание, которое собираемся нарушить на рассвете. Мужчина обещал — и это уже контракт. И, как вождь, я связываю своим словом и моих людей. Учи нас колдовским приемам боя — и, пока желаешь, будешь иметь убежище среди нас. И вода твоя смешается с нашей.
— Ты можешь говорить за всех фрименов?
— Со временем, может, и смогу. А сейчас за всех фрименов может говорить только мой брат, Лист. Но я обещаю, что сохраню вашу тайну. Мои люди не упомянут про вас людям других сиетчей. Харконнены вернулись на Дюну во всеоружии, а герцог ваш мертв. Вас считают погибшими в буре Матери. Охотник не станет искать мертвую дичь.
«Да, это, кажется, гарантирует нам безопасность, — подумала Джессика. — Но у фрименов неплохо налажена связь — что, если они пошлют сообщение…»
— Я полагаю, за наши головы назначена награда, — сказала она.
Стилгар промолчал, и она почти увидела его мысли, ощущая движения его мышц под руками. Наконец он ответил:
— Повторю еще раз: я дал слово от имени всего племени. Теперь мои люди знают тебе цену. Что могли бы дать нам Харконнены? Нашу свободу? Ха! Нет, ты — таква, ты можешь дать нам больше, чем могла бы купить вся Пряность в харконненских сундуках!..
— Тогда я стану учить вас моему искусству боя, — объявила Джессика и сама почувствовала, что бессознательно произнесла эти слова с какой-то ритуальной напряженностью.
— Может, отпустишь меня наконец?
— Хорошо. — Джессика разжала захват и шагнула в сторону, не теряя из виду людей в котловине. «Это машад, предельное испытание. Но Пауль должен знать о них правду, даже если мне придется заплатить за это знание жизнью».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
