— Зачем? — спросил он, оттягивая время.
— Если Мелия права, сейчас увидишь.
Загадочный тон барда активно не понравился Трэвису, но выбора ему, как всегда, не оставили. Расправив плечи и затаив дыхание, он шагнул в неизвестность.
«Лир!»
Голос, как и прежде, прозвучал у него в голове, но на сей раз принадлежал он не Джеку Грейстоуну, будучи ниже, богаче тембром и несравненно мощнее. Последствия не замедлили сказаться.
Эхо произнесенной руны еще не успело стихнуть в закоулках мозга Трэвиса Уайлдера, как со всех сторон вспыхнули тысячи мерцающих блесток. Мрак отступил. Трэвис сделал еще шаг и оглянулся. Остальные следовали за ним, не отставая. Так, все вместе, они вошли в просторный зал под высоким сводчатым потолком. Ощущение было такое, будто они находятся внутри гигантского звездного глобуса. Только вокруг сияли не звезды, а…
— Руны! — восхищенно выдохнул Трэвис.
В камнях стен и потолочных сводов были вырезаны бесчисленные руны, и каждая из них источала мягкий рассеянный свет. Даже пол был усеян сотнями светящихся рун. Весь, за исключением круга в центре зала — черного, как безлунная ночь, как бездонный провал, как сгусток беспросветного мрака, как застывшая озерная гладь, отражающая звездное небо.
— Какая удивительная красота! — благоговейно прошептал Бельтан.
Мелия поморщилась и провела рукой по виску.
— Не буду спорить, дорогой, но у каждого свои вкусы. Фолкен тем временем бродил по залу, опустив голову и бормоча себе под нос:
— Ну где же он? Он должен быть где-то здесь!
— Кто должен быть здесь? — поинтересовался Трэвис, обративший внимание на странные перемещения барда. — Что ты ищешь, Фолкен?
— Краеугольный камень. Это ключ к башне. Или ее сердце — называй, как хочешь. Он должен находиться где-то в центре, связанный руной основания, которая носит название Орм. Изображение ее очень простое: две одинаковые скрещенные черты. Нам необходимо ее найти.
Трэвис присоединился к поискам. Он до рези в глазах вглядывался в бесчисленные символы на стенах, полу и потолке, среди которых изредка попадались знакомые, но нигде не находил двух скрещивающихся линий.
— Фолкен, кажется, я что-то нашла, — послышался из противоположного конца рунного зала голос Мелии.
Находкой оказался не Краеугольный камень, но нечто не менее примечательное: светящаяся плита в стене, покрытая рядами пиктограмм. Трэвис наклонил голову и вскоре подметил, что между стилизованными рисунками, если читать их слева направо, прослеживается определенная связь. Внезапно его озарило.
— Да это же история Белой башни! — возбужденно воскликнул он.
— Верно, — подтвердил бард. — Вот Вязатели Рун спускаются в долину. А здесь закладывают первый камень в основание башни, — указал он на пиктограмму, изображающую собравшихся в кружок людей.
— А кто это стоит на коленях в центре круга? — неожиданно заинтересовалась Мелия. — Никак не разберу, что означают руны у него над головой. — Она наморщила лоб и сконцентрировалась. — Мертвый. Я правильно перевела?
Бард с шипением втянул воздух сквозь зубы.
— Правильно, да не совсем. Эти две руны, если прочесть их вместе, означают Повелитель Мертвых!
— Некромант? Но их же всех истребили еще во время войны против Бледного Властелина. Откуда он мог взяться спустя триста лет?
— Не знаю, — мрачно ответил Фолкен, потирая подбородок. — Только не нравится мне что-то эта картинка. Ох как не нравится. Я бы…
— Фолкен, Мелия, скорее сюда! — прервал барда радостный возглас Бельтана. Рыцарь стоял близ края черного круга, указывая рукой прямо себе под ноги. — По-моему, я нашел ваш Краеугольный камень!
Все трое поспешили на зов. Трэвис проследил взглядом за указующим перстом Бельтана и сразу понял, почему они так долго не могли его обнаружить, несмотря на более чем внушительные размеры.
Фолкен в отчаянии выругался. И было отчего. Краеугольный камень представлял собой массивный черный диск в сажень диаметром, плотно вцементированный в пол. Поверхность его пересекали две скрещенные линии — Орм, руна основания.
Только эта руна не светилась, подобно остальным, а оставалась темной и безмолвной. Причина лежала на поверхности: ломаная трещина, пересекающая диск через центр от края до края. Краеугольный камень был разбит!
Трэвис сглотнул слюну и тронул барда за локоть.
— Фолкен, ты говорил, что этот камень служит ключом для защитных механизмов башни? Тот молча кивнул.
— Но сейчас он разбит.
— Да.
— И что это означает?
— Это означает, — хмуро проворчал бард, — что мы утратили последний шанс выбраться из этой передряги живыми.
Все четверо обреченно уставились на обманувшую их надежды погасшую руну.
— Смотри, твой кинжал светится! — толкнул Трэвиса рыцарь.
Трэвис перевел взгляд на заткнутый за пояс малакорский стилет. Рубин в рукоятке пульсировал алым огнем — пока слабым, но разгорающимся с каждой секундой. Он уже наблюдал аналогичное явление в Кастл-Сити, когда преследователи осаждали «Обитель Мага». Тогда они были близко. Очень близко. Трэвис беспомощно обвел взглядом спутников и прошептал пересохшими губами:
— Они идут.
54
Знакомый механический гул ворвался в уши, подавляя волю к сопротивлению. Арочный проем входа в подвал озарился мертвенно-белым сиянием. Руны на стенах и сводах начали меркнуть.
Четверо друзей стояли плечом к плечу в центре зала. Бельтан обнажил меч, а Трэвис выхватил из-за пояса кинжал. Узкий длинный клинок в его руке казался смехотворно маленьким и абсолютно бесполезным перед лицом смертельной угрозы. Венчающий рукоять камень светился теперь ярче раскаленного железа.
Гудение нарастало, постепенно переходя в сводящий с ума вой. Один за другим, проявляясь на миг в обрамленном дверной аркой сиянии, проникали в подвал поражающие нечеловеческой грацией, гибкие, как ивовые ветви, фигуры. Бледные Призраки! Гул внезапно стих, интенсивность бело-голубого свечения резко упала, и Трэвис, до того видевший лишь размытые силуэты, впервые смог разглядеть врагов в их истинном обличье.
Теперь ему стало понятно, почему их так называют. Кожа у них была гладкой и белой, как брюхо акулы. Тонкие стройные тела, намного превышающие ростом обыкновенного человека, заканчивались непропорционально крупной головой на длинной шее. Огромные глаза-блюдца цвета обсидиана занимали большую часть плоского безносого лица. На месте ноздрей, равномерно сужаясь и расширяясь, пульсировали две крошечные щелочки, а рот и вовсе отсутствовал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
