каждое мое действие отразится на нем.
Пожалуйста, будь в Рэнхолде.
Слейд кивает, но я замечаю промелькнувшее в его глазах разочарование. Он смотрит на Лу.
– Отведешь ее обратно?
– Будет сделано, командир! – говорит она и вскакивает. – Готова, Золотце?
Я не хочу уходить. Возвращаться в замок – все равно что угодить в капкан, железные зажимы которого сковывают мне ноги острой хваткой. Но я не признаюсь в этом, потому как мы со Слейдом оба знаем, что я должна вернуться. И должна притворяться, пока Лу не найдет Дигби.
Слейд встает и, взяв за руку, выходит вместе со мной из палатки.
– Я провожу тебя до границы лагеря. А потом Лу отведет тебя, чтобы она не напрягала свою магию. Хочу убедиться, что ты без проблем вернешься в замок, – говорит он, пока мы бредем по снегу. На землю опустился туман и своим белесоватым дымком окутывает лагерь жутковатым свечением, которое исходит от костров.
Я чувствую себя защищенной, когда с одной стороны рядом идет Слейд, а с другой – Лу. Одно их присутствие придает мне сил.
– Спасибо, – говорю я им, смотря, как с каждым шагом сапоги проваливаются в снег.
Слейд смотрит на меня.
– За что?
– За все. – Одна эта простая фраза заключает в себе необъятные чувства, которые я не могу выразить словами. Я понимаю, что Слейд и Лу ждут пояснений, потому говорю: – Вы все так хотите мне помочь. Хотя я вам никто.
Слейд останавливается, словно только что налетел на стену, и его аура внезапно становится черной как смоль, как безлунная ночь. Когда он поворачивает ко мне голову и прищуривается, его чешуя мерцает. Лу тихонько присвистывает и уходит от нас вперед.
Слейд поднимает палец и произносит:
– Сейчас я пропущу это мимо ушей. – Его голос – размеренные раскаты надвигающегося шторма, от которого по коже ползет холодок. Не от страха – я не боюсь Слейда, – а в ответ на невыносимый удар, который обрушивается с каждым словом. Эта сила, столь же сокрушительная, как землетрясение, не дает повалить меня оземь, если я не устою. – Но слушай меня внимательно, Аурен. Ты не никто. – Он смотрит на меня беспощадным взглядом, удерживающим в заложницах. – Поняла?
Я медленно киваю. Серьезность его заявления оседает в костях не бременем, а опорой.
– Поняла.
Он внимательно смотрит на меня, словно желая убедиться, что я говорю правду, а потом резко кивает.
– Хорошо.
Я выдыхаю. Стыдно признаваться, я немного возбудилась, но, проклятие, как же это было сексуально.
Мы снова продолжаем путь и догоняем Лу, и она мне ухмыляется.
– Ну и в неприятности же ты угодила, – напевает она.
– Заткнись, – ворчу я. – Я вообще не это имела в виду.
– Хорошо, Золотце, потому что так оно и есть. Ты теперь одна из нас. А мы всегда друг другу помогаем. Мы против остального мира.
Раньше у меня никогда не было настоящих друзей, людей, которым можно довериться и положиться.
– К этому нужно привыкнуть, – признаюсь я.
Слейд рядом что-то ворчит, и я улыбаюсь, увидев его упрямое выражение лица.
– И кто теперь нетерпеливый? – говорю я и пихаю его локтем.
В его глазах появляется совсем иное выражение.
– Если намерена вернуться в Рэнхолд, тогда будет благоразумно меня не дразнить.
– Благоразумно, да? – вмешивается Лу. – Какая манерная речь для нашего кровожадного командира.
Слейд закатывает глаза.
– Как вы оказались в одном войске?
– Я их завербовал, – отвечает Слейд. – Они все стали солдатами под моим командованием и зарекомендовали себя умными и умелыми воинами. Но верность… пришла со временем. Озрик родом из Первого королевства. Вообще-то мы сражались друг с другом – он входил в состав наемников.
Я приподнимаю брови.
– Правда?
Слейд и Лу усмехаются, смотря друг на друга.
– Да. Этот огромный мерзавец чуть не сшиб меня с лошади и произвел сильное впечатление. По окончании боя мы с Джаддом убедили Оза примкнуть к нам и тренироваться в качестве моего солдата. Он принял сделку, – объясняет Слейд.
– Конечно, принял. Я ему меч к яйцам приставила, – радостно щебечет Лу.
Меня передергивает.
– Немного жестокий метод вербовки.
Лу фыркает.
– Лучше уж так, чем когда командир швырнул Джадда в тюрьму.
Вытаращив глаза, смотрю на Слейда.
– Ты правда так сделал?
Слейд кивает.
– Он был нечистым на руку бродягой и воровал у знати. Но как только мы наконец его поймали, засранец превратил это все в игру. Он почти каждый день сбегал из камеры, а потом, как истинный наглец, ждал за решеткой, веселясь от всей души. Мне пришлось предложить ему сделку, чтобы он перестал выставлять на посмешище нашу тюрьму.
Я смеюсь и качаю головой, представляя эту картину.
– Да, это в духе Джадда. А ты? – спрашиваю я Лу. – Как ты примкнула к войску Четвертого королевства?
В одночасье искренняя беззаботность меркнет в ее глазах и ее лицо становится непроницаемым.
– Эту историю мы поведаем как-нибудь в другой раз.
Я сгораю от любопытства, но в прошлом пережила немало того, о чем не хочу вспоминать и уж тем более обсуждать, потому не настаиваю. И говорю:
– Ребята, вы относитесь друг к другу… с таким доверием.
– Мы уже давно вместе, – отвечает Лу и улыбается Слейду. В ее улыбке нет ничего кокетливого – только семейная привязанность.
В воздухе внезапно раздается крик:
– Эй, вы там!
Я поворачиваю голову на зов и, прищурившись, вижу в тумане огромный костер, вокруг которого собрались солдаты. Прямо по центру стоит знакомый человек, что-то помешивающий в железном котле, и улыбается во весь рот.
– Привет, Кег, – улыбаясь, машу я рукой и подхожу к нему.
Не сводя с меня взгляда, Кег накладывает полную ложку тушеного мяса в миску солдата. Горстка мяса вываливается, и солдат, ворча, уходит. Верный старина Кег.
– Золотце, так и думал, что это ты, – говорит Кег, откидывая назад длинные вьющиеся волосы черного цвета, и свисающие кусочки вплетенного в пряди дерева звенят друг о друга, как колокольчики. – Чего ты слоняешься по нашим трущобам? Разве ты не должна быть в этом своем охрененно роскошном замке?
Не зная, что на это ответить, я смотрю через плечо на Слейда, и Кег замечает, куда направлен мой взгляд.
– Привет, командир. Не заметил вас. Не хочу расстраивать, но Златовласая вас затмевает.
Слейд качает головой, уголки его губ подергиваются.
– Не возражаю.
– Эй, ты можешь меня обслужить? – спрашивает стоящий в очереди солдат, глазея на ложку в руке у Кега так, словно он настолько голодный, что может вырвать ее.
Армейский повар смеряет мужчину взглядом и вытирает свободную руку о форму, кожа которой такая же темная, как и его.
– Могу. Я еще
