Эонийская гора — гора Геликон в Беотии, которая находится в нескольких милях к востоку от Парнаса и была известна в классические времена как «обиталище муз». Прилагательное «эонийский» — воспоминание об известной строке из Вергилиевых «Георгик»:
Aonio rediens deducam vertice Musas.
Ее произносит Аполлон, бог поэзии, который во времена Вергилия был также богом солнца. Строчка гласит: «После своего возвращения я поведу муз вниз с горы Геликон». Аполлон имеет в виду перенесение культа муз из Аскры, города возле Геликона, в Дельфы, на гору Парнас, которая стала его священной горой. На Геликоне бил родник Гиппокрен (лошадиный колодец), который походил на лошадиное копыто. Легенда говорит, что его выбил копытом конь Пегас, чье имя имеет значение «родниковый». Говорят, поэты ради вдохновения пили воду из Гиппокрена. Отсюда строчки Джона Скелтона («Против Гарнеша»):
Я дал ему воды напитьсяИз Еликона чистых струй.
Не исключено, что Гиппокрен и Аганиппа были сначала пробиты имевшим форму лунного серпа копытом Левкиппы (белая кобыла). Матери с головой кобылы, а история о том, как Беллерофонт, сын Посейдона, подчинил себе Пегаса и потом погубил тройственную Химеру, на самом деле история завоевания ахейцами святилища Богини: Пегаса, как известно, вначале звали Аганиппой. Аgаnоs — прилагательное, использованное Гомером в отношении стрел Артемиды и Аполлона и означающее «дающая легкую смерть», следовательно, Аганиппа — «кобыла, которая убивает милосердно». Это предположение подтверждается греческой легендой о преследовании Деметры, Ячменной Матери, ахейским богом Посейдоном. Деметра, чтобы спрятаться от него, превратилась в лошадь и спряталась среди лошадей аркадца Онкия, однако Посейдон, став конем, нашел и покрыл ее. Говорят, она пришла в бешеную ярость, и такой она запечатлена в статуе в Онкее, названной Деметра Эриния — фурия.
Деметре как богине-лошади поклонялись под именем Эпона, или Тройственная Эпона, галльские кельты, и в «Ирландской топографии» Гиральда Камбрейского приводится странный факт, который показывает, что этот культ дожил в Ирландии до двенадцатого столетия. Речь идет о коронации ирландского короля (из мелких) в Тирконелле, перед которой он как бы символически родился от белой кобылы. Совершенно голый, он подполз к ней, словно был ее жеребенком, а потом ее зарезали и сварили в котле. Он влез в котел и принялся хлебать похлебку и есть мясо, после чего встал на коронационный камень, получил белый жезл и три раза повернулся вокруг себя слева направо, а потом три раза справа налево — «в честь Троицы». Вне всяких сомнений, изначально — в честь Тройственной Белой Богини.
Лошадь, или пони, была священным животным в Британии с доисторических времен, а не с бронзового века, когда там появились сильные породы. Единственное изображение человека, сохранившееся от британского древнего каменного века, — мужчина в лошадиной маске, вырезанной из кости (пещера Пинхоул в Дербишире), давний предок участников рождественской пантомимы. Саксы и даны почитали лошадь в точности так же, как их кельтские предшественники, и табу на лошадиное мясо сохранилось в Британии в форме глубокого отвращения к нему, несмотря на попытки привить населению вкус к нему, сделанные во время второй мировой войны. Однако в бронзовом веке в Британии это табу, по-видимому, отменялось на ежегодном октябрьском лошадином пиру в точности как у латинян. В средневековой Дании экстатический трехдневный лошадиный пир, запрещенный Церковью, сохранился у язычников-сервов, и обстоятельное его описание дал Иоганнес Йенсен в «Падении короля». Он упоминает о том, что сначала жрец плеснул кровью лошади на юг и восток, следовательно, конь — инкарнация Духа Солнечного Года и сын Богини-кобылы.
В «Сказании о Пуихле, короле Даведа» Богиня является как Хрианнон, мать Прадери. Хрианнон — вариант имени Ригантона (великая королева), а Давед включал в себя большую часть Кармартена, весь Пембрукшир и епархию святого Давида. Его центр назывался «Черные Врата» и считался входом в Подземный Мир. Когда Пуихл (осмотрительность) впервые увидел Хрианнон и влюбился в нее, он стал преследовать ее на своем самом быстром коне, но не мог настичь: очевидно, в первоначальной версии она превратилась в белую кобылу. Когда наконец она позволила ему догнать себя, то через двенадцать месяцев стала его женой, а потом понесла сына, впоследствии названного Прадери (тревога), который исчез при родах. Ее служанки лживо обвинили ее в том, что она съела его, вымазав ей лицо кровью щенков. В наказание ей пришлось стоять у коновязи возле дворца Пуихла, словно она лошадь, и перетаскивать на своей спине гостей[211]. Жизнь ее сына Прадери тесно связана с волшебным жеребенком, спасенным от гарпии, ибо все жеребята, что были у кобылы до него, исчезали в первую ночь мая и больше их никто не видел. Прадери — священный младенец типа тех, которых уносят от матери (как Хлев Хлау, Зевс, Ромул), но потом он получает имя и оружие от Хрианнон, седлает волшебного коня и в конце концов становится властелином мертвых. Хрианнон, таким образом, является Матерью-кобылой, но она же еще и Богиня-муза, ибо сирены в «Триадах» и в «Сказании о Бранвен», поющие с неслыханной сладостью, названы «птицами Хрианнон». Сюжет со щенками напоминает о римском обычае приносить в жертву Весне рыжих щенков, чтобы отвратить злобу Пса-звезды от посевов. На самом деле жертву приносили Ячменной Матери, в услужении которой был Пес-Сириус. Хрианнон, в сущности, кобыла-Деметра, преемница свиньи-Деметры-Керридвен. То, что кобыла-Деметра пожирала детей, как свинья-Деметра, подтверждается мифом о Левкиппе (белая кобыла) из Орхомена, которая с двумя своими сестрами обезумела и сожрала собственного сына Гиппаса (жеребенок), а также мифом, записанным Павсанием, о Рее, которая родила Посейдона и подложила своему любовнику Крону для еды жеребенка вместо младенца, отправленного ею к пастухам в Аркадию.
Гора Геликон не сразу стала обиталищем богинь-муз, о чем говорит их титул «пиериды», но теперь слово «муза» обычно считают образованным от корня mоnt (гора). Поклоняться им стали в героическую эпоху, когда беотийцы переселились сюда с горы Пиерия в Северной Фессалии. Но чтобы музы прижились на Геликоне и чтобы сохранить прежнее волшебство, беотийцы назвали источники, пики, гроты на горе соответствующими названиями Пиерии. Всего муз было три — так сказать, неделимая троица, что признали и католики, когда в средние века построили собор собственной Святой Троицы на месте разоренного святилища геликонских муз. Принято называть муз — Размышление, Память и Песня. Поклонение им на Геликоне (и в Пиерии) связано с колдовским проклятием и колдовским благословением. Геликон был знаменит лечебными травами, которые подкрепляли заклинания, особенно черная чемерица, использованная Мелампом в Лусе, когда он лечил дочерей Прета. Она могла вызвать или излечить безумие и оказывала стимулирующее действие на сердце как digitalis (наперстянка). И еще Геликон славился эротическими плясками плодородия вокруг каменной гермы в городе Феспии у его подножия, в которых принимали участие женщины, поклонявшиеся музам. Спенсер обращается к музам как к «девственницам Геликона», но он также мог бы назвать их «ведьмами», потому что в его время ведьмы поклонялись той же Белой Богине — в «Макбете» названной Гекатой, — и также плясали на своих шабашах, умели колдовать и разбирались в травах.
Священнослужительницы муз на Геликоне в основном использовали две вещи, чтобы стимулировать себя: вагинальную жидкость кобыл и черную мембрану (hippomanes), срезанную со лба новорожденного жеребенка, которую кобыла (согласно Аристотелю) съедает обычно сама, чтобы усилить свою материнскую привязанность. Дидона в «Энеиде» использовала ее в своем любовном зелье.
Скелтон в «Лавровом венке» таким образом описывает Тройственную Богиню в ее трех ипостасях Богини неба, земли и подземелья:
Диана в зеленеющих листах,Луна сверкает в небесах,И Персефона ждет в Аду.
Как Богиня Подземного Царства она была богиней рождения, произведения потомства и смерти. Как Богиня земли она была богиней трех времен года — весны, лета и зимы, она давала жизнь деревьям и травам и властвовала над всеми живыми существами. Как Богиня неба она была луной в ее трех фазах молодой луны, полнолуния и ущербной луны. Это объясняет, почему вместо Богини трех ипостасей она так часто становится Богиней девяти ипостасей. Однако не следует забывать, что Тройственная Богиня, которой поклонялись, например, в Стимфале, персонифицировала древнюю женщину — женщину-создательницу и разрушительницу. Как молодая луна или весна она была девушкой, как полнолуние или лето она была женщиной, как ущербная луна или зима она была старухой.
