его.
Поздно вернувшись из Сан-Франциско, Энсон уже собрался было лечь в постель, когда в дверь позвонили. Гадая, кто бы это мог быть в столь поздний час, он открыл дверь.
Женщина в черном пальто и скрывавшем лицо зелено-желтом платке быстро прошла мимо него в гостиную.
– Запри дверь! – резко сказала она, не оборачиваясь.
– Мэг?
Энсон торопливо захлопнул дверь и закрыл ее на задвижку. Мэг Барлоу сняла платок.
– Почему ты здесь? – встревоженно спросил Энсон.
– Неотложное дело. – Она сняла пальто и бросила на кресло. – Я весь день звонила тебе.
– Никто не видел, как ты сюда входила? – Тревога Энсона нарастала. – Неужели ты не можешь понять, что, если нас увидят вместе…
– Не волнуйся, меня никто не видел. А даже если бы и увидел, то не узнал бы. – Она обняла Энсона. – Разве ты не рад видеть меня?
Ее близость несколько рассеяла тревогу Энсона. Он покрывал лицо Мэг поцелуями, возбуждаясь все больше и больше, пока она не выскользнула из его объятий.
– И все же ты не ответил на мой вопрос. – Мэг присела на подлокотник кресла. – Где ты был? Я звонила тебе весь день.
– Пришлось съездить по делам во Фриско, – сказал Энсон. – Но, Мэг, я же тебя предупреждал, что мы должны соблюдать осторожность. Тебе нельзя даже звонить мне. Как ты не можешь понять?
Она сделала нетерпеливый жест.
– Так что произошло?
Он вкратце рассказал ей о своем разговоре с Мэддоксом. Тревога зажглась в фиалковых глазах Мэг. Видя это, Энсон попытался ее успокоить.
– Можешь особо не беспокоиться, – заверил он ее. – Думаю, мне удалось рассеять подозрения Мэддокса, так что он не будет особенно глубоко копать.
Мэг некоторое время изучала маникюр на своих ногтях, затем спросила:
– Когда ты намерен разделаться с Филом?
– Еще не скоро. Нужно выждать некоторое время. Четыре или пять месяцев как минимум.
Мэг вздрогнула:
– Четыре или даже пять месяцев?
– Разумеется. Нужно действовать наверняка, иначе не избежать неприятностей. Представь, что подумает Мэддокс, если твой муж умрет через две или три недели после заключения страховки? Да он землю будет рыть, пока не разузнает причину его смерти. Нет, об этом не может быть и речи. Даже если твой муж умрет через пять месяцев, это насторожит Мэддокса.
– И как ты намерен убить Фила?
Ее пристальный взгляд начинал действовать Энсону на нервы.
– А разве это так важно? Об этом я еще не думал. Вряд ли была хорошей идея утопить его в бассейне. Вдруг, когда я буду этим заниматься, кто-то подъедет к дому. Придется отправить его на тот свет прямо в доме.
Мэг зябко поежилась.
– И все же, каким образом?
– Я же сказал, что это не важно. Главное, чтобы он умер. Когда я придумаю способ, я тебе сообщу.
– Неужели нужно ждать так долго?
– Такие дела не любят спешки. За пятьдесят тысяч долларов можно и потерпеть.
Поколебавшись, она кивнула.
– Да, конечно. – Сделав паузу, она продолжала: – Так способа ты еще не придумал?
– Ну зачем тебе это знать? – раздраженно сказал Энсон. – Ведь я же сумел застраховать его на пятьдесят тысяч долларов, хотя ты все время твердила, что мне это не удастся.
– Да… здесь ты проявил себя. – Мэг поднялась и взяла пальто. – Мне пора.
– Ты хочешь уйти? – Лицо Энсона одеревенело. – Какого черта! Ведь ты уже здесь… а твоего мужа не будет дома всю ночь, не так ли? Нет, ты должна остаться или…
– А вот этого я сделать не могу. – Застегнув пальто, она начала обматывать голову платком. – Я пообещала сегодня вечером присутствовать на лекции Фила. Вот почему я приехала. Фил привез меня сюда утром, и я весь день пыталась разыскать тебя.
Он попытался обнять ее, но безуспешно.
– Извини, Джон, но я должна идти.
– Когда же мы сможем побыть вместе хотя бы полчаса? – резко спросил он. – Ты же здесь, Мэг… Я хочу тебя и…
– Нет! Мне нужно уходить. Мне вообще не следовало приходить. Извини.
Холодность ее взгляда убедила Энсона, что настаивать бесполезно.
– Могла хотя бы поцеловать меня, – тоном обиженного ребенка сказал он.
Она позволила поцеловать себя, но, когда Энсон попытался обнять ее, грубо его оттолкнула:
– Я же сказала – нет!
Лицо Энсона побагровело от злости. Подойдя к двери, он открыл ее и выглянул в пустой коридор.
– Я позвоню тебе, – сказал он негромко, когда она проходила мимо него.
Он слышал, как ее каблучки простучали по лестнице, а затем по улице.
Запыленный «Бьюик» 1958 года выпуска был припаркован в конце улицы, на которой стоял многоквартирный дом, в котором жил Энсон.
Моряк Хоган сидел за рулем с сигаретой в зубах. Его настороженный взгляд то и дело перемещался с грязного лобового стекла к зеркальцу заднего вида. Таким образом он просматривал улицу в оба конца.
Заметив, что Мэг вышла из подъезда, он завел двигатель и, когда та поравнялась с машиной, распахнул дверцу. Мэг скользнула в салон, и машина тут же сорвалась с места.
– Ну? Что он сказал? – требовательно спросил Хоган.
– Как минимум четыре или пять месяцев, – ответила Мэг, дрожа в ожидании приступа ярости со стороны Хогана. И она не ошиблась.
– Месяцев? – взревел тот. – Да у тебя крыша поехала! Ты хотела сказать – недель?
– Нет. Он сказал: месяцев. Если сделать это раньше, возникнут серьезные подозрения.
– Да плевал я с высокой башни на подозрения! – Раздражение Хогана нарастало. – Он сделает это раньше! Я не могу ждать так долго. Деньги нужны мне к концу месяца!
– Если ты полагаешь, что у тебя это получится лучше, чем у меня, то… иди и поговори с ним сам, – угрюмо сказала Мэг.
Он скользнул по ней равнодушным взглядом.
– Ладно, детка, я позабочусь об этом.
Он с силой надавил на педаль газа, и машина рванулась вперед.
До самого дома Барлоу они не обменялись и парой фраз.
Все так же молча Мэг вышла из машины и открыла двойные ворота. Хоган завел машину в гараж. Он присоединился к Мэг, когда та открывала дверь дома. Пройдя темный холл, они вошли в гостиную.
Опустив шторы, Мэг зажгла свет.
Молча Хоган стоял у камина, сунув руки в карманы, и наблюдал за тем, как Мэг берет из бара бутылку виски и бокалы.
Хоган был мужчиной среднего роста с широкими плечами боксера. Волнистые черные волосы были коротко подстрижены. Еще во время выступлений на профессиональном ринге ему расплющили нос. Его брови были испещрены многочисленными шрамами, но это лишь подчеркивало его звериную привлекательность.
– Слушай, кукла, – сказал он, беря бокал с виски. – Будь понастойчивее.
