магию вместе с жизнью. И теперь она даже немного удивилась, что все еще дышит и думает, но удивлялась недолго, снова провалившись в беспамятство.
* * *
В следующее пробуждение, Изабо осознала, что находится дома, в Энгельёэн-мэноре, в своей спальне и в своей постели. Дышалось легче, и голова была не то, чтобы ясная, но тумана в ней явно стало меньше. И еще, смотреть сквозь ресницы ей на этот раз не потребовалось, потому что она смогла полностью открыть глаза. В комнате царили умиротворяющий полумрак и живительная прохлада, а в кресле рядом с ее кроватью сидела мама. Осунувшаяся, потемневшая лицом, такая, какой Изи не видела ее никогда в жизни, и, если честно, не предполагала увидеть, потому что ведьмы ее уровня никогда, вроде бы, не поддаются обычным человеческим слабостям.
— Ну, слава богу! — улыбнулась мама. — Очнулась, солнышко! Вот и славно! Теперь все будет хорошо, теперь ты быстро поправишься!
Изи хотела сказать, что сожалеет… Что не хотела… Что не могла иначе… Но кроме хрипа выдавить из себя ничего не смогла.
— Даже не пытайся! — мама коснулась пальцами ее губ, словно хотела попросить помолчать, и, быстро нагнувшись, поцеловала ее в лоб.
— Теперь слушай, — продолжила, вернувшись в кресло. — Я знаю, ты слышишь меня и все понимаешь.
Изи прикрыла глаза, как бы, отвечая «Да, слышу. Да, понимаю», и снова открыла их, чтобы видеть маму.
— Ты совершила невероятно отважный и настолько же безрассудный поступок. Я не могу тебя за него хвалить, потому что ты едва не убила себя, и у меня сердце разрывается от одной мысли, что ты могла погибнуть. Но и ругать тебя я не могу тоже, потому что ты спасла сестер и брата. Если бы не ты, кто-то из них мог погибнуть, но, скорее всего, не выжил бы никто из троих. И тогда я, наверное, не смогла бы жить, даже для Максимуса, и тебе одной пришлось бы растить его и поднимать Род из руин. Я это все говорю не просто так, а потому что хочу, чтобы между нами не было лжи, недомолвок и притворства. Все так, как есть, и никак иначе.
Такого, если честно, Изи от Анны Энгельёэн не ожидала. Думала, что знает ее, понимает, способна представить, как и на что та отреагирует, но оказалось, ее мама куда сложнее того образа, который успело нарисовать ее детское воображение.
«Ты права! — подумала она. — Так все и было! Я боялась… Я страшно боялась, но не могла допустить, чтобы кто-то из них умер. Ситуация не предполагала выбора. Я просто не могла оставить их в беде…»
— Ты невероятно сильна, Изи! — снова заговорила мама после длинной паузы. — То, что ты сделала, невероятно. Да, ты чуть не убила себя, но ты смогла скастовать заклинание шестого уровня! Вижу по глазам, ты не знала. Думала про пятый уровень? Что ж, все верно, но только гнева в тебе было в тот момент, по-видимому, куда больше, чем может передать заклинание пятого уровня, и ты, сама того не желая, перешла на следующий уровень. Ты очень сильная ведьма, Изи. Сильнее всех, кого я знаю, включая меня и Лизу. Но это значит, что тебе придется заниматься еще больше, иначе однажды твоя сила может тебя убить.
Правильные слова, и смыслы понятны все, как один, но Изи вычленила из всего этого то, что было сейчас важнее всего.
«Я выжила и не потеряла магию?!»
Это оказалось настолько сильным впечатлением, что Изи снова провалилась в беспамятство. Но ненадолго. Всего где-то на семь часов, и вновь очнулась ближе к вечеру.
— Сколько? — спросила не столько звуками речи, которая все еще ей не давалась, сколько взглядом.
— Шесть дней…
Они все были здесь у ее постели, и сестры, и мама, но ответила Лиза. Она одна могла общаться с Изи без слов.
— Рассказывай! — попросила Изабо, и Лиза лишь кивнула в ответ.
— Стивен подговорил Уизли схватить Поттера и притащить в запретный коридор. Якобы хотели над ним подшутить. Близнецы оглушали Гарри, связали и притащили, куда велено. Но у Эрми сработала сигналка. Мы хотели разбудить Флитвика, но я увидела, что мы не успеваем. Прогноз неутешительный, они просто его убьют. Вот мы и ринулись…
Лиза рассказывала, Изи слушала, и в который раз поражалась тому, как люди могу быть так слепы и безответственны! Отчего они не видят даже того, что находится у них прямо перед носом и к тому же под ярким светом софитов. И это не о детях, которым в большинстве случаев попросту не хватает жизненного опыта и привычки к критическому мышлению. Речь о взрослых людях, поживших и умудренных, о тех, кого общество привыкло считать своими лучшими представителями. Как горько ей было узнать, что ничего этого могло не произойти, если бы не глупость и предвзятость одних и упертость других. И как гадко было ощущать свое бессилие перед этим всем, за что никто, похоже, даже не понесет наказание.
По поводу присутствия в школе группы боевиков мама заранее предупредила главу ДМП Амелию Боунс, а та, в свою очередь, без задержки переговорила на эту тему со своей школьной подругой Минервой Макганагал. Декан Гриффиндора поинтересовалась, однако, откуда информация. И Амелия, не имея причин скрывать от подруги источник поступивших к ней сведений, указала на леди Энгельёэн. Не учла она при этом того, что у Макганагал к Анне личные счеты, успевшие уже выродиться в настоящую идиосинкразию[2]. Нет, она не хотела плохого, — она же не преступник, в конце концов, — она просто проигнорировала поступивший сигнал, потому что терпеть не могла эту семейку шведских аристократов. А Северусу, — с которым Амелии общаться было не с руки, — информацию донес один из старших авроров, чей сын учился на Слизерине. Идея передать сообщение именно через него принадлежала все той же Амелии Боунс, которая, без сомнения являясь умной и глубоко порядочной женщиной, совершила на этот раз две грубые тактические ошибки. Сначала с Макганагал, а позже со Снейпом. Северус переговорил с отцом своего ученика и, у него возникло впечатление, что это не оперативная информация, а всего лишь слухи, которых много ходит в Аврорате и ДМП. Любить эти две организации ему было не за что, и Снейп решил не вмешиваться, поскольку это явно не в его компетенции. Вот так и вышло, что превентивные меры приняты не были, и скверная история пошла своим ходом.
Шаафы, как и следовало ожидать, легко провели братьев Уизли вокруг пальца, и, когда настало время, близнецы при посильной помощи
