Накануне дня солнцестояния князь Всеслав устроил роскошный пир для всех прибывших гостей и всех своих сородичей. Пиршественный зал был украшен молодой хвоей и освещен тысячами свечей. На возвышении стоял большой стол, за которым восседали все вожаки, чуть ниже вдоль западной стены зала был поставлен длинный стол для приехавших с вожаками дружинников, а все остальное пространство зала и вся замковая площадь были заняты дружинниками князя Всеслава. Веселье пира было тем раскованнее и безудержнее, что женщины на нем не присутствовали.
Князь Всеслав удивил своих гостей и убранством столов, и редкостными винами, собранными со всех концов мира, и удивительными, изысканными кушаньями, которые приготовили его повара-изверги. Между столов и за распахнутыми настежь дверьми зала на высоком и широком крыльце пирующих потешали десятки плясунов, музыкантов, фокусников и скоморохов. А за княжеским столом плавно текла беседа.
— Скажи правду, Всеслав, — пьяненько подхихикивая, приставал к вожаку волков Ольстов, вожак северных тюленей, — сколько среди твоих ратников, севших за пиршественные столы, извергов?
Всеслав удивленно изогнул бровь, но Ольстов не заметил недовольства хозяина стола.
— Ну не будешь же ты утверждать, что все эти люди… люди?! Наверняка ты… хи-хи-хи… разбавил свое воинство парой сотен недостойных!
— Зачем мне это делать, достойный Ольстов? — с усмешкой переспросил Всеслав. — Зачем мне унижать своих высоких гостей, сажая их за один стол с извергами? И неужели ты думаешь, что кто-то из моих дружинников будет пировать в такой… к-хм… компании?!
— Ты хочешь сказать, что твоя стая и в самом деле столь велика? — с пьяной ухмылкой проговорил Ольстов. — Тогда это поистине удивительно!
И в тоне вожака северных тюленей читалось явное недоверие.
— Я скажу больше! — Всеслав говорил радушно, но в его глазах уже загорелось пламя ярости. — За этими столами нет ни одного полуизверга! Те двое, что были приняты в стаю в качестве исключения, находятся сейчас в ратницкой!
— В твоей стае всего двое полуизвергов? — недоверчиво поинтересовался рыжий Хаан. — Разве твои волки брезгуют извергинями?
— Мои волки не брезгуют ничем, — усмехнулся в ответ Всеслав, — но полуизвергу попасть в стаю практически невозможно — я считаю, что им слишком многое недоступно из того, что должен уметь человек!
— А я вот слышал, что в твоем замке даже изверги находят ласку и привет! — рыкнул с другого конца стола вожак ирбисов.
Всеслав медленно повернул голову и взглянул в глаза Юмыту.
— В моем замке изверг может найти ласку, привет и защиту, если он того заслуживает! А заслужить он это может только верной и нужной службой!
— Какую же такую верную и нужную службу несет у тебя в замке мальчишка-изверг? — криво усмехнулся Юмыт. — Что он такого делает, кроме того, что всюду таскается за твоей дочерью?
— Да-а-а… княжна очень прекрасна! — прижмурив от восхищения глаза, промурлыкал восточный тигр и, крякнув, приложился к кубку.
— Только почему она так отличает изверга? — немедленно подхватил снежный барс, и в его тоне сквозила ехидная насмешка.
Руки Всеслава, лежавшие на скатерти, сжались в кулаки, но ответил он совершенно спокойным, даже доброжелательным тоном:
— Этот мальчик-изверг — дело особенное. Он сирота и в то же время правнук одного из наших самых знаменитых воинов. Многие из вас слышали о нем — его звали Ват!
— Вот как? — Ольстов оторвался от кабаньего окорока и бросил на Всеслава заинтересованный взгляд. — Правнук того самого Вата, который мог оборачиваться тюленем?
— Вата Бессердечного? — вскинув голову, переспросил Хаан.
— Вата… Предателя? — одновременно с ним пробормотал Юмыт.
— Вот видите, — усмехнулся Всеслав, — в каждой стае у Вата было свое прозвище! Как же мне не окружить заботой его правнука, пусть даже и изверга. И потом мальчишка, хоть он и не человек, обладает большими способностями!
— Какими? — в один голос переспросили Хаан и вожак восточных тигров.
— Ну, например, он может поговорить с каждым из вас на вашем родном наречии, — с довольной улыбкой ответил Всеслав. — Так что в моей стае появился очень хороший толмач!
— Интересно, каким образом он мог научиться говорить на наших наречиях? — со скрытым подозрением спросил Юмыт.
— И говорить, и читать, и писать, — уточнил Всеслав. — У меня служит мэтр Пудр — большой знаток мировой словесности. Он занимался и с вашими детьми, и с княжной. Так вот, с тех пор, как Вотша — тот самый извержонок, о котором мы говорим, стал сопровождать княжну в качестве пажа, он начал посещать и занятия мэтра Пудра, уже через полгода он заговорил на нескольких наречиях, а сейчас, — Всеслав развел руки и улыбнулся, — мэтр Пудр считает его своим лучшим учеником, кроме моей дочери, разумеется!
— Вот как? — рыкнул Юмыт, и в этом возгласе прозвучала самая настоящая угроза. Однако Всеслав только улыбнулся на нее.
— Твой сын, мудрый Юмыт, считает, что ему нет необходимости изучать наречия других стай, — голос Всеслава звучал благодушно, словно он был согласен с мнением молодого ирбиса. — Он считает, что для него главное — быть лучшим в своей стае воином, а читать, писать и переводить для него вполне могут… изверги!
— Ну что ж, — гораздо спокойнее проговорил Юмыт. — Мальчик прав — если ты будешь великим воином, для любого другого дела у тебя всегда найдется подходящий человек или изверг. А мой сын уже сейчас заткнет за пояс любого из молодежи! Ну а опыта он и в родной стае наберется!
— Да, мой Старый хорошо научил ваших ребят — в бою они не спасуют! — кивнул головой Всеслав.
— Но Юсут — лучший! — настойчиво рыкнул ирбис.
Всеслав кивнул, но ответить не успел, его опередил Хаан:
— У князя Всеслава гостило шестеро наших ребят, так что еще неизвестно, кто из них лучше научился владеть оружием. Рост и сила не всегда главное в ратном деле — разве не так, князь?
И тут глаза Всеслава хитро прищурились:
— Ну что ж, братья-вожаки, давайте проверим, чему ваши дети научились в моем замке. Перед завтрашним турниром мы посмотрим, кто из них лучше владеет оружием — проведем малый турнир с участием княжичей, а первой дамой этого турнира пусть будет моя дочь!
— Ха-ха-ха… — неожиданно расхохотался Юмыт и громко добавил сквозь смех: — Значит, она и приз победителю будет вручать! С поцелуем!
Ристалищное поле, на котором в день летнего солнцестояния должен был пройти последний, самый представительный боевой турнир, было специально подготовлено к этому событию. Позади вкопанных по краю поля скамеек были поставлены еще три ряда лавок, а на самом поле, по короткому его краю вдоль замковой стены выстроен помост, на котором установили несколько рядов кресел для особо почетных гостей. Вдоль длинного края поля, под замковой стеной, было установлено несколько шатров, предназначавшихся для участвовавших в турнире бойцов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
