Скажут здесь: необходимо улучшить вещественное положение Православной Церкви для самого государственного благосостояния. Так! Но путь к достижению этой цели не тот, который указан «Собеседником». Сила и существенное значение духовенства заключаются в его характере. «Вы есте свет мира», «вы есте соль земли», — говорит нам, пастырям Церкви, Спаситель (Мф. 5:14, 13). Окажем нашею жизнию повиновение Христу, стяжем в себе Христа; Он соделает нас светом для мира, солию для земли; братия наши всех сословий, увидев сияющий из нас свет, ощутив на себе действие благодатной соли, которою мы должны быть пропитаны, воздадут нам все должное и предоставят нам все нужное для временной жизни. Это обетовал нам Сам Господь. Он сказал: «Не пецытеся убо, глаголюще: что ямы, или что пием, или чим одеждемся… Ищите же прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам» (Мф. 6. <31>, 33). Напротив того, если мы утратим характер наш, то братия наши ощутят к нам недоверие, отвратятся от нас, окажут нам всякое пренебрежение. И это предвозвещено нам Господом: «аще соль обуяет, — сказал Он, — чим оголится? Нивочтоже будет ктому, точию да изсыпана будет вон и попираема человеки» (Мф. 5:13). Увы, братия! Если мы замечаем, что человеки презирают и попирают нас: то не вернее ли, не справедливее ли будет, когда мы, вместо того чтоб обвинять в том другие сословия, обратим взоры на самих себя и постараемся исправить свое земное положение исправлением себя по духу? Нравственное знамение христианства есть любовь. «О сем разумеют вси, — сказал Спаситель, — яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою» (Ин. 13:35). Это святое знамение должно быть по преимуществу знамением духовенства. Стяжем в себе любовь, будем ее оказывать обильно всем сословиям: тогда все сословия невольно проникнутся благоговением к нам и удовлетворят всем нашим потребностям. Человек не может не воздать почтения любви, когда видит ее в своем ближнем, особливо когда увидит ее в пастыре: потому что Любовь есть Бог, пред Которым смиряется всякое Его создание (1 Ин. 4:16). Ему слава во веки веков. Аминь.
Игнатий, Епископ Кавказский и Черноморский,
№ 916.
Мая 6 дня 1859 года.
Публикуется по первому изданию — изготовленной типографским способом копии (экземпляр в ГАСК, ф. 91 (Кавказская духовная семинария), оп. 1, ед. хр. 1008, л. 12–22 об.). По повелению Владыки Игнатия текст его Воззвания был размножен в количестве 170 экземпляров, разосланных по Кавказской епархии. Экземпляр ГАСК представляет собой брошюру крупного формата объемом 22 страницы, на первой из которых вверху напечатано: «Копия с предложения Епископа Кавказского и Черноморского», а на последней: «Подлинное подписал: Игнатий, Епископ Кавказский и Черноморский», «С подлинным верно: Письмоводитель» (далее следует подпись письмоводителя, сделанная чернилами от руки), «№ 916 Мая 6 дня 1859 года».
Данное Воззвание было также опубликовано в издании: Соколов…. Ч. 2. Приложения. С. 18–47. Публикатор сообщал, что рукописный подлинник данного воззвания сохранился «в бумагах сенатора Н. С. Брянчанинова» (племянника владыки Игнатия). Текст опубликован им по копии, местонахождение которой не указано (Соколов…. Ч. 1. С. 280). Судя по ряду характерных признаков, это также печатная копия, идентичная копии ГАСК. От последней текст, опубликованный Соколовым, отличается значительным количеством явных опечаток, пропуском слова, а также наличием помещенной в конце Воззвания приписки:
«При сем предложении препровождается 170 копий с него для таковой же рассылки этих копий, каковая была предписана предложением моим от 25 апреля за № 809» (Соколов…. Ч. 2. Приложения. С. 47; предложение от 25 апреля см. на с. 449–450 настоящего издания).
Подстрочные примечания
к заметке А. И. Герцена
«Во Христе сапер Игнатий»
А. И. Герцен. Во Христе сапер ИгнатийМы никогда не имели большого доверия к архиереям из саперов, нам всегда казалось, что люди, наводящие понтоны на временные реки, — скверные понтифексы [а] (Текст примечаний буквами см. на с. 444–445), когда идет дело о вечных понтонах, по которым души должны подыматься в райские селения. Вот, например, из саперов архиерей Игнатий [1234], бывший архимандрит Сергиевской Лавры и наставитель многих московских Магдалин [1235], а ныне Преосвященный владыка Ставрополя, написал возмутительный памфлет [1236] по поводу крестьянского вопроса. Цель памфлета состоит в христолюбивом доносе на архимандрита Казанской духовной академии Иоанна [1237], поместившего «Слово об освобождении крестьян» (в январской книжке «Православного собеседника») [б], и в благочестивом рвении доказать, что рабство — установление божественное, святыми отцами Православныя церкви поддерживаемое, благоверными царями упроченное [1238].
Ржевуский [в] в подряснике уподобляет Казанскую академию и преимущественно автора «об освобождении крестьян» «волкам, являющимся в одежде овчей», восстановляющим одно сословие против другого, подкапывающим престол, алтарь и проч. [1239] Потом ангельского чина сапер вступает в исторические исследования о происхождении крепостного состояния в России, доказывает, что рабство учреждено Самим Богом, что христианин должен только терпеть и не сметь даже думать об освобождении [1240]. Здесь полемика сосредоточилась на тексте ап. Павла (Первое послание к Коринфянам, глава 7, стих 20–23), где сказано: «Если ты раб — не смущайся; но если можешь сделаться свободным, тем лучше умей воспользоваться». В славянском Евангелии текст этот, как известно, искажен, сказано: «аще можеши свободен быти тем паче поработи себя». Но в русском переводе, сделанном при Александре І-м Библейским обществом и потом запрещенном, он переведен так, как его восстановила теперь Казанская академия, то есть «тем лучше воспользуйся» [г]. К этому придрался во Христе сапер Игнатий и обвиняет академию в том, что она в угоду народу исказила слова Апостола [1241]. Если б архиерей был мало-мальски добросовестен, то ему стоило только заглянуть если не в греческий и латинский, то во французский или немецкий текст, — а он по крайней мере по-французски-то знает (этим языком он увещевал Магдалин), — там именно сказано так, как сказала академия. Далее архиерей восстает против прогресса, глумится над тем, что академия употребляет слово это и оканчивает апологией рабства, доказывая, что нет счастливее состояния, как крепостное право [1242]. Мы слышали, что на Алеутских островах и в Камчатке есть закоснелые грешники, не верующие ни в святость рабства, ни в душеспасительство розог, ни в чистоту господских изнасилований, — что бы хоть Ростовцеву [д] похлопотать о переводе туда во Христе сапера Игнатия [1243].
Замечания
на отзыв журнала «Колокол»
к Кавказскому епископу Игнатию
Издатель «Колокола» в отзыве своем Кавказскому епископу Игнатию прежде всего произносит имя Христа, Спасителя человеков, с насмешкою. Достоин глубокого сожаления тот человек, который питает в себе такого рода чувство к своему Искупителю и Богу. Тот, кто приемлет наругание близ Искупителя своего и Бога, должен считать себя счастливцем в духовном отношении (Мф. 5:11). Господа современные Ему ругатели называли плотником и сыном плотника: отчего ж епископу Игнатию не выслушать с христианским расположением духа название «сапер»? У сапера главное орудие — топор, а занятие — по преимуществу занятие плотника.
Биографические сведения, доставляемые «Колоколом» о епископе Игнатии, вполне ложны. Игнатий не служил в саперах. По получении образования в Инженерном училище, он только в течение шести месяцев находился в числе Инженерных офицеров при постройке Динабургской крепости; затем, уволившись от службы, обратился в монастырь, будучи 20 лет от роду, в 1827 г. Добровольно вступая в монастырь, он вместе с этим добровольно отказался от права иметь крестьян по наследству и от права приобретать их. Игнатий никогда не был настоятелем московской Сергиевской Лавры и не был знаком с московскими набожными дамами, а в течение 24-х лет был настоятелем Сергиевой пустыни [е] близ Петербурга. Быв настоятелем пустыни, Игнатий доставил многим лицам крестьянского и мещанского сословия переход в свободное сословие, — доставил при посредстве ходатайства и при посредстве своих денег: значит, тратя деньги и усилия на такой предмет, Игнатий фактически доказывал свое сознание, что свобода, правильно понимаемая и употребляемая, есть благо для человека. На такие издержки израсходовано несколько тысяч рублей. Когда Игнатий вступил в управление Кавказскою епархиею, то одним из первых его действий было соглашение с Палатою Государственных Имуществ о замене штатных служителей при Кавказском Архиерейском доме денежным взносом. Игнатий согласился принять за каждого служителя половину той годичной цены, за которую нанимается рабочий в Ставрополе. Это дело было представлено Князем наместником Кавказским Государю Императору и удостоено Высочайшего утверждения.
