— воздействие на третье в мире нефтегазовое месторождение большого Каспия;
— изоляция неугодного Америке Ирана;
— возможность оказывать давление на уязвимое место Китая (Синьцзянь — Уйгурский автономный округ) с тыла;
— контролировать Афганистан не только изнутри, но и извне;
— поддерживать своего союзника Пакистан с наземных баз;
— реагировать на ныне ядерное противостояние на Индостане с севера.
Все сказанное сводится к тому, что США довольно неожиданно укрепили свои геополитические позиции за счет в первую очередь России, а также Китая, Ирана, Индии. Теперь, пишет американская «Крисчен сайенс монитор», «когда Соединенные Штаты ведут войну с терроризмом в Афганистане и впервые посылают свои войска в богатые энергоресурсами регионы Средней Азии и Кавказа, можно говорить, что намечаются границы новой американской империи. Эти стратегические регионы, прочно входившие в российскую, а позднее советскую сферу влияния, вместе с ближневосточными плацдармами сегодня являются домом для 60 тысяч американских военных. Некоторые из этих солдат строят долговременные базы в удаленных уголках Средней Азии, что ставит критические вопросы относительно будущей роли Америки в регионе»[545].
ЮЖНЫЙ КАВКАЗ
После Балкан и Центральной Азии весной 2002 г. американцы противопоставили себя России на Южном Кавказе. На Западе в отношении поведения российского руководства есть определенное недоумение. Так, французская «Монд» пишет: «Многим обозревателям, привыкшим мыслить стратегически, трудно расшифровать поведение российского президента, которое, по их мнению, противоречит дипломатическим и экономическим обязательствам по отношению к США. С одной стороны, Москва разыгрывает карту «американского увязания» в Грузии и Центральной Азии, тогда как Россия усиливает свой экономический и военный потенциал. Это рискованное пари подразумевает длительное присутствие американцев в этих ключевых зонах, что не отвечает российским интересам. С другой стороны, Москва не обладает достаточными средствами, чтобы соперничать с американской мощью, отныне США играют первым номером на Южном Кавказе и в Азии. Будучи прагматиком, Владимир Путин пытается извлечь выгоду из американского присутствия — в экономическом и стратегическом плане — предоставление новых кредитов от МВФ и Всемирного Банка усиливает позиции России в мировой экономике. Тот факт, что Россия на равных говорит с США о проекте противоракетного щита и о принципиальных вопросах в военной сфере, может позволить ей по своему статусу обойти Японию, Китай и ЕС»[546].
Укрепление американской позиции в Грузии имеет два аспекта — военный и экономический. С военной точки зрения речь идет о близости таких стран, как Ирак и Иран. С экономической точки зрения речь идет о нефтяных и газовых месторождениях Каспийского бассейна. Здесь Америка сталкивается со своим натовским союзником — Турцией, позиция которого значительно усилилась в данном регионе после подписания соглашений о военном сотрудничестве с Азербайджаном (1999) и с Грузией (февраль 2002 года). Если Анкара и Вашингтон — члены НАТО — смогут под прикрытием борьбы с терроризмом утвердиться в Грузии, то включение Тбилиси в орбиту НАТО перейдет со стадии лозунгов и поползновений к стадии осуществления. Опорой России в регионе является дружественная Армения, но и она испытывает давление со стороны американской дипломатии. Интересы России и Америки приходят в прямое соприкосновение. Так, подписав соглашение об аренде радиолокационной станции в азербайджанском Габале, Москва дала понять, что намерена перевооружить и модернизировать систему ПВО Азербайджана (не ставя при этом под вопрос стратегическое партнерство с Арменией). Английские специалисты из «Экономист интеллидженс юнит» склонны полагать, что Армения не перейдет на сторону Запада и останется важнейшим союзником России на Кавказе. Разумеется, Армения обеспокоена российско–азербайджанским сближением и в ответ уже подписала соглашение о военном сотрудничестве с Вашингтоном. Но при этом Ереван особо подчеркнул, что отношения с Россией остаются краеугольным камнем армянской политики.
Слабой стороной американского подхода к Южному Кавказу является вновь приобретенная черта американской политики — поддержка национальных меньшинств — особенно после того, как США выступили в Косове на стороне албанцев. Если США всерьез решили закрепиться в Закавказье, им придется занять более четкую позицию по вопросу о Нагорном Карабахе, Абхазии, Южной Осетии, Джавахетии, Аджарии и пр. Нетрудно представить себе инициативу русской дипломатии, в крайнем случае склонной признать независимость абхазов и осетин. Ныне американская интервенция в Грузии (а именно термин «интервенция» употребляется в западных средствах печати) будет поставлена перед выбором — признавать Нагорный Карабах и Абхазию или помогать Тбилиси и Баку сокрушить их независимость.
АЛЬТЕРНАТИВА ПЕРСИДСКОМУ ЗАЛИВУ
Однако самое острое оружие мусульманского мира оказалось не столь уж необоримым. Осенью 2001 г., на фоне рушащихся нью–йоркских башен Россия и Казахстан (пользующийся российскими нефтепроводами) изменили прежнюю ситуацию, характерную опековской монополии. В этот самый нужный для исламского мира момент Россия выходит как подлинный конкурент Аравийского полуострова, где власти отказали Америке в использовании американских военных баз на Аравийском полуострове для бомбардировки Талибана. Осенью 2001 г. обнаружилось то важнейшее обстоятельство, что именно непосредственно рядом расположенная Западная Европа, более чем США зависящая от ближневосточных источников энергии, может ослабить свою исключительную зависимость от арабской нефти. Впервые обозначилась возможность того, что у Ближнего Востока появляется энергетический конкурент — российские нефтяные компании. «Владимир Путин, — пишет итальянская «Република» 9 апреля 2002 г., — понял, что его страна может за несколько месяцев захватить «нефтяную власть». Добавим, и газовую.
Впервые за 12 лет в феврале 2002 г. Россия вернула себе лидерство среди стран — производителей нефти — 7,28 млн баррелей в день (данные Международного агентства энергетики (Париж). Министр энергетики И. Юсуфов, выступая в Совете Федерации, провозгласил свою цель: «Россия должна значительно увеличить производство нефти, чтобы захватить господство на мировом рынке и обойти арабских конкурентов». У Запада впервые за многие десятилетия появилась подлинная альтернатива глухой зависимости от арабской нефти. Проарабский ОПЕК впервые получает достойного конкурента в деле снабжения главных мастерских мира энергией.
Как пишет американский журнал «Ньюсуик»: «Ключом для создания картеля являются возможности по уровню добычи. Согласно разрабатываемым в настоящее время планам, к 2012 году на Каспии будет добываться и экспортироваться 7 млн баррелей нефти в день, что примерно равно нынешним показателям экспорта входящего в ОПЕК нефтяного гиганта — Саудовской Аравии. Нельзя исключить возможность того, что Путину удастся убедить бывших сателлитов России в необходимости сообща извлечь большую пользу на мировом рынке»[547].
Весь рост нефтедобычи идет на экспорт, половина которого идет в страны Европейского союза. Безостановочно работают грузовые терминалы Вентспилса (34 млн т), Таллина (29,4 млн т), Клайпеды (19 млн т), Риги (13,4 млн т). Но единственный настоящий нефтяной терминал на этом направлении есть лишь в Вентспилсе, а настоящий мощный нефтеперегонный завод — в литовской Клайпеде. Скоростными методами был создан нефтяной терминал близ Петербурга — выход в Финский залив — в стратегических целях Россия создала гигантский, уступающий лишь Новороссийску порт Приморск, стоимостью в 2 млрд долл. Выход на запад для российских и центрально–азиатских энергоносителей становится грандиозной стратегической задачей.
Обратим внимание: в конце 2001 г. Россия заключила стратегически важное соглашение с Европейским союзом о долговременном сотрудничестве в области энергетического сотрудничества. На Россию приходится 16 % нефтяного импорта ЕС. Страны ЕС покупают половину российской экспортной нефти. Наконец, пошли западные инвестиции. Лондонский «Джейнс форин рипорт» в марте 2002 г. пришел к выводу, что «каспийские резервы могут оказаться критически важными для глобального снабжения энергоресурсами».
Два фактора придают особенный вес этому обстоятельству. Во–первых, нефтяные богатства Прикаспия оказались фантастическими. В Казахстане месторождение Кашаган оценивается в 50 млрд баррелей. В российской части каспийского шельфа новое месторождение оценено в 5 млрд баррелей. Во–вторых, нефтедобыча Персидского залива вступила в период стагнации. Весь каспийский шельф реально обещает дать 75 млрд баррелей нефти — много больше прежних скептических оценок. Страны СНГ реально могут между 2002–2006 годами увеличить свой экспортный поток, как минимум, на 2 млн баррелей в день.
