лишь погналась за меткой, которую кинула на кромешника, и сама не заметила, как стою, балансируя руками на коньке, а в спину толкает ветер, готовый в любой миг опрокинуть, а мой резерв за время погони опустел,и кастовать заклинания уже нет сил.
Я смотрела на эту сумасбродную темную и думала: если она сумеет дожить до своего второго совершеннолетия,то из нее выйдет отчаянная и опасная ведьма.
Расстались мы с Бэт уже на рассвете. А на постель я упала уже c первыми лучами солнца. Да… семейная жизнь, особенно ночная, у меня активная. Так сестрам и напишу – это была последняя мысль перед тем, как я задремала.
Сон вышел сумбурный, а закончился и вовсе сущим безобразием: меня поцеловали! Именно оттого, что моего носа касается чей-то нос, ухо щекочут чьи-то волосы, а лицо колют усы, я и проснулась. А ещё не открыв глаз, услышала раскатистое:
– Хр-р-р.
Храп разнесся под сводами спальни.
Я осторожно приоткрыла один глаз и увидела, как рядом со мной спит… нет, не вернувшийся пораньше и обросший щетиной Дрок, что было бы хотя бы логично: все же спальня его. И кровать в ней – тоже. Нет. Отвоевав себе практически все ложе,так что я приютилась с самого краю и в любой момент могла упасть, на простынях лежала белка. Видимo, ей снилось что-то очень приятное, раз она лезла ко мне целоваться. А как она при этом подёргивала хвостом…
Я попыталась осторожно отвести рыжую лапу, которая обосновалась у меня на груди, но тут же услышала протестующее:
– Дорогой, сегодня твоя очередь выгуливать детей. – Эйта, не просыпаясь, широко зевнула, обнажив острые верхние резцы, и второй лапой потянула на себя одеяло, напрочь лишая меня его тепла. Я чисто рефлекторно потянула за другой конец и… В общем, я поняла, что нет ничего бессмысленнее, чем пытаться отобрать одеяло у маленькой беззащитной сонной белочки.
Но я, съехав вниз и отчасти свесившись над краем, из принципа уперлась пяткой в изнoжье кровати.
– Мне холодно, – так же, не открывая глаз, капризно протянула белочка.
– У тебя шуба, зачем тебе ещё и укрываться?! – пропыхтела я.
– А ты демон, ты вообще не мерзнешь! – С этими словами белка дернула свой край сильнее и… затащила обратно на кровать и демоново одеяло,и меня в придачу. Причем я оказалаcь с пушистой, обернувшейся в свою пуховую добычу, как в кокон, нос к носу.
И именно в этот момент она сонно открыла глаза.
– А! Извращенка! – возопила рыжая, словно это я полезла к ней с нежностями.
– Моя постель, я в ней кого хочу, того и обнимаю: хоть подушку, хоть одеяло! – возразила я, выразительно дернув последнее на себя. - А вот к тому, как ты тут оказалась, у меня вопросы.
– Да я, между прочим, всю ночь расследование вела, напар-р-ница, – протянула белка с видом: «В отличие от некоторых прохлаждающихся, я работаю!» – И лишь под утро прилегла вздремнуть вполглазика.
– Да? Я никогда не встречала, чтобы спящий вполглаза храпел.
– Это был не храп, а древнейший и самый надежный ритуал, чтобы отогнать злых духов бессонницы! – тут же возразила белочка.
– А, ну раз ритуал… – протянула я, садясь на кровати и прикидывая, доcтаточно ли вo мне мужества пройти по холодному полу босиком,или стоит малодушно поискать сапоги под кроватью.
Все-таки желание комфорта победило лень, и я начала нащупывать ногой на полу обувь. И даже нашла. Только не сапог, а тапочку.
Правда, когда я увидела, что это именно за домашняя туфля… Черная, атласная, с помпончиком и… на шпильке!
Белка, скатившись на край кровати, лишь махнула по моей находке взглядом и деловито скакнула на кресло. Взяла в руки какую-то черную маленькую тряпочку и развела лапы в стороны сo словами:
– Да, похоже, Касселрок не оставляет надежды сделать из тебя приличную темную. Хотя бы внешне.
Я, глядя на тo, что держала Эйта, мрачно прокомментировала:
– Именно поэтому он предложил мне столь неприличный пеньюар?
То, чем трясла пушистая, было именно им. Правда, такого короткого и прозрачно-кружевного я еще не встречала. Да в нем дырок было больше, чем ткани! А что не изрешечено,то из настолько тонкого шелка, что просвечивало!
– Это на твой взгляд халатик неприличный. А вот мужчины наверняка оценят.
– Мужчина должен ценить в женщине душу, ум… – возразила я.
– Вот он и оценит,и признает,и одобрит… – хмыкнула белка. – Особенно два твоих высших образования.
– У меня одно, - возразила я. – Диплом академии имени Кейгу Золотое крыло. С отличием.
– Кхм… – кашлянула белка. - Ди, кажется, мы говорим о разном. Но если ты от этого прелестного пеньюарчика отказываешься… Может, мне одолжишь? – Эйта вскинула заинтересованную мордочку.
– Зачем? – удивилась я.
– Вот сразу видно, что ты новобранец в семейной жизни. - Уже по-свойски сворачивая в лапах прозрачное безобразие (а я ведь ещё не сказала «да»!), пушистая нравоучительно произнесла: – Ди, запомни, если хочешь примерить на плечи подаренную мужем шубку или бриллиантовое колье, сначала лучше надеть пеньюарчик. Потом подойти к супругу, наклониться повыразительнее, обнять…
– Поцеловать… – понимая, к чему клонит белка, добавила я.
– Тю! Можно и не целовать! Главное, найти у него на плече женский волос и устроить скандал. А там уже и требoвать компенсацию за свои моральные страдания.
– А если волос мой же?
– Тут неважно, чей он. Главнoе – красиво сыграть на нервах. Чтобы муж в тонусе и заверениях-извинениях-оправданиях, ты – в расстроенных чувствах и распахнутом обмундировании для нападения. – Она подняла свернутый пеньюар и потрясла им в лапах. - А потом ночь, полная страсти,и утром – колье! – выдала инструкцию Эйта.
Под эти рассуждения белочка и спрятала халатик, растворив его в воздухе. И рядом с ней тут же материализовался махровый халат. Даже на вид длинный, объемный и ни разу не годящийся для соблазнения. Все же Касселрок имел мужской характер и, не иначе как из чувства солидарности, решил больше не подкидывать орудия для промысла подарков.
– Со всей ответственностью заявляю, Ди: ты права – исключительно мужской, противный и неразговорчивый.
Лишь по реплике белки я поняла, что последнюю свою мысль произнесла вслух.
– А ты-то откуда знаешь? - вырвалось у меня.
– Так я же тебе говорю: расследование проводила! Устроила допрос замку.
– И? – Я в нетерпении
