Посмотрел на двери ванной, оттуда пока никто не вышел, значит, придется тряпку поискать где-то тут. Вернулся Удвин, мгновенно оценил обстановку и сорвав со стола скатерть кинул на пол вместо тряпки.
— Воды нет. Цветов в вазе не держу. И не наколдую. — Маг без магических сил развел руками.
— Не нужно. — Зарим протер скатертью пол и без зазрения совести выкинул ее в окно. Поразившись тому, как красиво она летит с такой-то высоты.
Удвин лишь скептически пожал плечами и сдернул вторую скатерть. На всякий случай. Айк же предупредил что это не конец, а единственный квалифицированный целитель на данный момент пребывает в невменяемом состоянии и просить его о помощи просто бесполезно, да и бога жалко если честно. После удара по голове, полученного от Зарима ему только целительства от Энии не хватало, чтобы окончательно свести счеты с жизнью.
— Айк за что? — Она рыдала на груди у друга, не забыв предварительно поставить защиту от прослушивания.
Его рубашка давно промокла от девичьих слез, а она все никак не могла остановиться, изливая ему жалобы на свою несчастную судьбу, не осознавая, какую боль причиняет и ему. Ведь он тоже чувствовал себя виноватым в том, что произошло. Не послушайся он тогда приказа Ализира, Зарим бы уже давно честно завоевал ее любовь и скорее всего добровольно женился на по уши влюбленной в него Энии. Да даже если бы не женился, смог удержать рядом с собой достаточно долго, чтобы тщеславные планы Ализира успели осуществиться. Сейчас же два близких ему существа глубоко несчастны, потому что не могут принять то, что навязано им силой. Хотя! Он тут же нашел оправдание своему поступку. Не поступи он так, как поступил, и Зариму вряд ли бы представилась возможность соблазнить супругу Наследника Темного Владыки. Вон как гад смотрел на нее и не побоялся, что муж рядом.
— Что я сделала не так? Скажи? — Она шмыгнула носом, постепенно переставая лить слезы. Уже хороший признак, значит, и до конца истерики осталось совсем немного. Главное неосторожным словом не вызвать новую волну жалости к себе.
— Ничего. Ты все сделала правильно. Просто у некоторых кретинов, не хватает мозгов оценить какое им счастье привалило. И вместо того чтобы любить до безумия, эти кретины ревнуют тебя к каждому дереву, из-за того, что не уверены в ответном чувстве. А как завоевать это самое чувство не знают как будто это бог им, а не они богу вышибли мозги. Брось Эния, все наладится. Вот увидишь.
Он каждое свое слово сопровождал поглаживанием по худеньким вздрагивающим плечам, а когда она замерла после фразы про бога, его рука тоже сама собой остановилась.
— Все? — Он отнял ее лицо от своей груди и взяв за подбородок заставил смотреть себе в глаза. — Больше не будешь плакать?
— Не буду. — Она еще раз шмыгнула носом, ладошками размазала по лицу слезы и отстранившись села на край ванной.
Айк тут же включил ледяную воду, смочил в ней полотенце и приложил к ее опухшему после слез лицу.
— Так лучше?
— Да спасибо.
Он присел рядом с ней, одной рукой приобняв за плечи, чтобы не упала в ванную, другой помогая удерживать полотенце у лица, так как несмотря на всю браваду руки все еще дрожали. Пару раз сменив компресс на новый, Айк остался доволен результатами своих трудов. И наоборот включив литься кипяток, подхватил Энию на руки, и прямо в сарафане усадил в ванную, придержав немного, пока она не перестала брыкаться и не затихла.
— Полежи в тепле, отдохни, приди в себя.
— Айк, а как же Хилл? — Попыталась она воспротивиться.
— Справимся без тебя. Тем более в тебе Хэлли, не нужно чтоб она смотрела, вдруг ничего не выйдет.
С этими словами, Айк положил на близ стоящий стул сухое полотенце и оставил в одиночестве, зная что оно ей сейчас нужнее, чем все слова, которые он мог бы говорить еще очень долго. Самое главное он сказал. Объяснил поступок Зарима. Остальное теперь за ними. И если они и после этого не смогут наладить отношения, то он сам поможет ей уехать туда, куда она захочет, а дяде правом старшего по клану запретит приближаться к ней ближе, чем на сто километров и пусть только попробует ослушаться. Если сумеет, конечно. Закон крови пока что еще никому не удалось нарушить.
Айк ушел. Эния еще глубже погрузилась под воду. Думать ни о чем не хотелось, но слова Айка не шли из головы, заставляя ее прокручивать их в мыслях вновь и вновь.
… он ревнует тебя к каждому дереву, из-за того, что не уверен в ответном чувстве…
Значит, ярость мужа, напугавшая ее чуть ли не до икоты, вызвана всего лишь ревностью? Но она же не давала повода!
"А если хорошо подумать?"
"Хэлли, о чем тут думать. Я же не…"
И вдруг вся эта ситуация предстала перед ней глазами Зарима. Они явились в Дарк-Кросс практически одновременно. Но Зарим все же опоздал на одну минуту и потому не видел, что кровать они использовали всего лишь для мягкого приземления, иначе бы расшиблись о каменные плиты пола. Он же увидев ее в объятиях сильфа и бога, вообразил себе что она… что они…
Эния выпрыгнула из ванной, забыв выключить воду. Она должна объяснить ему, как он не прав на счет нее. Ничего подобного даже в мыслях не держала. И только пробегая мимо зеркала осознала, в каком виде собралась появиться при честном народе. С нее ручьем текла вода, тонкая ткань платья облепила тело, не оставив простора для воображения. В таком виде мужу точно не объяснить, что она верная жена.
Стянув с себя мокрый сарафан, Эния стала рыться по шкафам и полкам, выискивая для себя сухую одежду. К сожалению, ей попалась только рубашка от пижамы Удвина. Ее она и нацепила, за неимением ничего другого.
Прежде чем вернуться обратно в спальню, она замерла в нерешительности, взявшись за ручку. Несколько раз глубоко вздохнула и тихонько толкнула дверь.
Зарим, Айк, Удвин и даже бледно-зеленый словно древень бог, тут же обернулись. Айк плотно сжал губы, чтобы скрыть от дяди свою улыбку. Удвин узнав на ней свою одежку, опасливо покосился на Зарима и бочком передвинулся на другое место. Бога опять стошнило. Зато Зарим, сглотнул так, что дернулся кадык. Молча приблизился к ней и очень мягко втолкнул обратно, отгораживая от других, закрытой дверью.
Повисла тяжелая пауза. То, что он чувствовал себя виноватым, было понятно без всяких слов.
— Эния, — его взгляд заметался по ее лицу, — не надо меня бояться. Своим страхом, ты разрываешь мне сердце.
Понимая, что теперь ее очередь говорить, она не в силах вымолвить и слова, прижалась к нему всем телом, обняв за талию, так как до шеи ей было не дотянуться, и прислонилась щекой к такой родной груди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
